побаиваюсь, а ведь там тоненькая иголочка, а уж клыки Ника тонкими назвать было никак нельзя. За эти недели я не раз имела возможность хорошо их рассмотреть. Длинные, почти три сантиметра, чуть тоньше собачьих, с острыми концами и немного изогнутые, они скорее напоминали зубы змеи. И сейчас чувствовать их было крайне неприятно, особенно, зная, что Ник голоден. Я часто вспоминала, как бездумно предложила ему своё запястье при первой встрече, и как больно это было. Но тогда он всё-таки был ранен. Повторения этого опыта я категорически не хотела.
Ник покрывал мою шею долгими влажными поцелуями. Но я не могла расслабиться, наоборот, нарастало напряжение. Когда клыки царапнули кожу, я не выдержала и предупредила Ника:
- Только без зубов.
- Тебе понравится, - пробормотал он между двумя поцелуями. Это было последней каплей, я с силой оттолкнула его и вскочила, а вампир, не ожидавший этого, упал на пол и недоуменно спросил:
- Кристи, да ты что?
Его недоумение почему-то разозлило меня. В горле стоял комок. На глаза наворачивались слёзы, и, удерживая их из последних сил, я злобно зашипела на него:
- Я же сказала: не хочу, чтобы ты меня кусал!
- Но мне это необходимо! - с отчаянием в голосе воскликнул Ник. Сидя на полу, он ошарашено смотрел на меня.
- Мало ли что тебе необходимо! - огрызнулась я, - Я тебе не еда! Убирайся отсюда!
У меня перед глазами уже всё расплывалось. Чувствуя, что сейчас уже не смогу удержать слёз, я подошла к окну, рванула штору в сторону, и прижалась лбом к холодному стеклу. У меня за спиной раздался грохот. Я, сообразив, что сделала, бросила взгляд в комнату. Ник вскочил на ноги, сбив при этом стул, и стоял в солнечных лучах, выставив перед собой полусогнутую руку, чтобы затенить глаза.
- Кристи, не гони меня.
Но я, уже зная, что буду жалеть об этом, просто заорала на него, как базарная тетка:
- Уходи, я не хочу больше тебя видеть!
Я снова уткнулась в стекло, и, услышав, как за спиной хлопнула дверь, наконец, разрыдалась, давая выход закипающим слезам, просто сидела на полу у окна и рыдала взахлёб, размазывая по лицу слёзы и сопли бумажными полотенцами, которые так кстати оказались под рукой. Некоторые девушки умеют плакать красиво, трогательно-романтично. Я к ним не отношусь. У меня сразу опухает лицо и краснеют глаза. К счастью, у меня практически не бывает таких вспышек. Сейчас, отревевшись, я сама себе удивлялась. Я только час назад думала, как хорошо было бы, чтоб Ник оставался со мной подольше, а когда он приехал, всё испортила. Мужчины вообще не любят сцен, а уж этот вампир с его гипертрофированным самомнением вряд ли простит мне, что его так выгнали, ещё и поджарив на солнышке. Главное, что я сама не могла понять, откуда у меня возникло это чувство нестерпимой обиды, будто меня обманул в чём-то очень важном человек, которому я доверяла. Ведь если бы не эта обида, я уверена, можно было бы просто убедить Ника отложить кормёжку ещё на некоторое время, не включая меня в меню. Ведь мог он подчинить меня, используя ментальный контроль, но не стал этого делать, ушёл, как я и потребовала, то есть моё мнение в учёт принимается. Почему же я так психанула?
Я обхватила руками голову, которая казалась мне сейчас после моего дикого рёва очень большой, пустой и звенящей, и попыталась сосредоточиться, хотя это было и непросто. После выброса эмоций навалилась жуткая апатия. Да даже если бы Ник меня и укусил, что бы это изменило? Безусловно, неприятно чувствовать, что тебя просто используют, но, кажется, я уже убедила себя, что, любовь вампира мне не грозит, и он со мной просто развлекается. Так что, по большому счёту, какая разница? Конечно, меня испугала сама возможность укуса, но, если разобраться, ничего особо страшного в этом тоже не было. Тем более, что Ник пообещал, что мне понравится. Врать он не может по определению, значит, у него есть какая-то вампирская заморочка на сей счёт. Зачем я устроила этот кошмарный скандал? Ведь всё было так хорошо, как у нормальных людей.
Я невольно замерла, пытаясь поймать ускользающую мысль. Ведь у нас действительно всё было, как у людей. Я попыталась представить, а что бы я почувствовала, если бы Ник захотел не подкормиться на мне, а затащить в постель. Да чего там представлять! Сексуального опыта у меня не было - а что вы хотите от бабушкиной внучки и книжного червя - а в книгах секс с вампирами почти всегда описывают достаточно жёстко. Я побаивалась, конечно, ну и не хотела форсировать события. Но сама я давно уже знала, что в таком случае я его не оттолкну. После достопамятного разговора со Светой я долго обдумывала это и решила, что лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано, так?
Ко мне медленно приходило осознание того, что я сама себя обманывала, не желая видеть в Нике вампира, а он, намеренно или инстинктивно поддерживал во мне иллюзию человеческих отношений. Я всегда осуждала девушек, которые пытаются глобально переделать своих возлюбленных, считая, это бесполезной затеей. Ты или принимаешь человека, или нет. Если тебя что-то не устраивает по-крупному, значит это не тот человек, который тебе нужен. Конечно, это не относится ко всяким мелочам, но и это как посмотреть. Для тебя что-то может казаться мелочью, а для твоего партнёра - чуть ли не смыслом жизни. А сейчас я оказалась хуже этих девушек, потому что ждала от своего вампира совершенно невозможного. Подсознательно я хотела, чтобы Ник был человеком. И когда он так грубо разбил мою иллюзию, напомнив о своей сущности, я сорвалась.
Я ещё раз обдумала, насколько глубоки и серьёзны мои чувства к Нику и смогу ли я принять его как вампира. Затем закрыла окно, внезапно почувствовав, что совсем продрогла, и пошла в ванную комнату приводить себя в порядок. А потом буду звонить Нику и извиняться. Вдруг ещё можно с ним помириться?
Я включила свет в ванной комнате и открыла дверь. Ник сидел в дальнем углу на полу у раковины, обхватив колени руками, и смотрел в одну точку куда-то вниз. Он был похож на несправедливо наказанного ребёнка. На моё появление вампир не отреагировал. Руки у него были нормальные, а вот на лице солнечные ожоги были ещё немного заметны, и я со стыдом подумала, что, наверное, он ещё голоднее, чем мне показалось. Взгляд в зеркало над раковиной на мою красноглазую опухшую физиономию в пятнах не прибавил мне уверенности, и я просто стояла в дверях, глядя на Ника, совершенно оробев и не представляя, как начать разговор. Присмотревшись, я поняла, что его неподвижность абсолютна, нет даже дыхания, от этого открытия ощутила прилив жалости, и уже не думая, что делаю, опустилась на пол рядом с ним и позвала:
- Ник...
Внезапно он стремительным движением обхватил меня за плечи и уткнулся лицом мне в грудь. От неожиданности я замолкла, затем неуверенно обняла худое сильное тело и через пару минут ощутила глубокий вдох.
- Пожалуйста, не гони меня, Кристи. Я постараюсь... - он не закончил и замолк. Где-то на заднем плане у меня проскочила мысль, что, по крайней мере, хорошо, что сейчас Ник не видит моего зарёванного лица, я смутилась, что в такой момент в состоянии думать о подобной ерунде и с раскаянием сказала:
- Ник, я была не права. Прости меня, дуру.
С замиранием сердца я ждала его ответ.
- Знаешь Кристи, - сказал он вдруг, не меняя позы, но своим обычным тоном, - ты настолько непредсказуемо себя ведёшь, что я никак не могу тебя понять. Ты можешь объяснить, что на тебя нашло?
Я почувствовала, как мои щёки охватывает жар. Объяснять Нику свои психологические выверты я категорически не хотела, поэтому просто ответила:
- Могу. Но не буду.
Вампир поднял голову и стал смотреть мне в лицо. Его дыхание приятно охлаждало горящую кожу. Я опять мельком устыдилась своего вида, отметив при этом, что Ник выглядит, как обычно, ожоги уже прошли. Очевидно, он заметил, как я покраснела, и хмыкнул, но ничего не сказал. Я провела пальцем по совершенной бледной коже от виска вниз по скуле и обхватила ладонями его прекрасное лицо. Оно не было ледяным, но холодило ладони, и я внезапно ощутила острое желание поделиться с ним своим теплом. Откинув назад волосы, я повернула голову, подставляя Нику шею. В ушах стоял ровный гул с сильной пульсацией, совпадающей с ударами сердца, которое, казалось, колотится у самого горла. Я закрыла глаза и постаралась ровно дышать через нос. Ник, не торопясь, покрывал поцелуями моё лицо, в промежутках
