Стихотворения и поэмы

                                     и вдруг
Рокочущий гул нарастает.
            Всё громче и громче раскаты.
Всё —
               зренье и слух.

По мокрой брусчатке лохматою тканью,
Запачканным шелком, расшитою рванью.
Парчу галунов опустив до земли,
Знамена захватчиков проволокли.
Черна их полотнищ сухая нарядность,
Слова на них злобы полны, похвальбы,—
Банкиров и бирж ненасытная жадность.
Грабительских войн кровянеют гербы.
Кресты криворукие, лапы паучьи,
Драконы костлявые, гордые львы —
Презрительным жестом свалили их в кучи,
Изодранным хламом — на площадь Москвы.
Вы что там постигли, радетели банков,
Тревожась меж зрителей — что впереди?
Урок же, который вам дан спозаранку,
Еще пригодится, поди…
Улыбки вы корчите тут для блезира
И смотрите искоса на Мавзолей…
Глядите — вот день победившего мира,
А стяги — не просто военный трофей.
В них — люда простого немецкого драма,
Клеймо на них банков, где в доле и вы.
Есть злато и ваше средь этого хлама,
Растоптанного посредине Москвы.
От плоти он плоть их презренной гордыни.
Кровавых безумств и опасных затей,
Солдатами мира поверженный ныне
Под ноги желающих счастья людей.
Всю ветошь войны и наживы — под ноги,
И горе тому, кто войну заведет!
Победы парад — торжествующий, строгий —
По площади Красной во славе идет.

Перевод С. Ботвинника

8 НА ЛЕНИНСКИХ ГОРАХ

В багряно блестящей кабине
Пронизывая этажи,
На головоломной вершине
Полет равномерный сдержи!
Любимая, выйдем! Рукою
Тихонько тебя обниму,
С узорных террас над Москвою

Вглядись в предрассветную тьму…
Вон там, вдалеке, заалело —
Там вспыхнуло солнце огнем,
И ветер стремительно, смело
Их обнял в полете своем.
В кипении света и ветра,
Заре величавой сродни,
На вышке университета
В молчании встали они.

Рокочущей дали приливом,
Прибоем трудов и забот,
Рожденьем гудков говорливым
Их утренний город зовет.
Вот он распростерся, могучий,
Безмерный, чудесный, большой,
Как жизнь — неустанно кипучий,
Как сердце земли — молодой.
Румянцем окрасились воды,
И вспенены пышно сады,
Зари лучезарные всходы
Над зеленью дальней аллеи,
В теснине у Красных ворот
Встает, закружился, белея,
Высотных домов хоровод.
И в утренней мгле светло-синей,
Потоками звезд замерцав,
Их стены — как искристый иней,
Как глетчера льдистый рукав.
Раскатом внезапного грома
Мгновенно прорезана высь:
С соседнего аэродрома
Ракетные птицы взвились.
Уже, промелькнув метеором.
Несутся в безмерной красе
Над круто отброшенным бором,
Над сизым Можайским шоссе.
На Киев нацелен крылато,
Пробил облака стратоплан,