Стихотворения и поэмы

И закатит фонарные бельма очей,
И забудется тьма на минутку,
И ударят тоскливо тогда в проститутку
Пузыри ее вялых грудей.

И, захмелев, завопит опрометчиво
Хриплый, как шлюха, звон.
Только ветер клекочет и мечется
Мимо грязных окон.

Только тени ползут, переменчивы,
Почки-фонари не просвечивают мрак.
Только тихие всхлипы женщины
Да чей-то ускоренный шаг.

И там, где фонарное марево
Оплело повителью пустырь,
Задержалась дешевая лярва
И в шубе распахнутой хмырь.

Лишь истрепанных лип верхушки
Да в проулке слышен, нелеп,
Голодной слова потаскушки
Про триппер, любовь и хлеб.

И в шелестах тихих, метаниях странных
Тень моя вдруг замечется; в сутемь маня,
Одурманит меня, обессилит меня
Тревога ночей несказанных.

1925

Перевод В. Максимова

19. НЕЯСНЫЙ ЗВУК

Неясный звук, далекий звук во мгле —
То ночью тронут горизонт осенний.
Плывет в чуть слышном шелестенье
Туман по мокнущей земле.

То ночь бредет, шальные тени бродят,
Притонов темных тени, тайных кабаков.
И фонари сиянием исходят
Ночных огней, болотных огоньков.

То черепки огней разбрызгали пивные
По камням площадей, по глине черепиц,
Где возле фонарей фигуры зазывные
Еще не проданных блудниц.

И эта ночь последняя незванно
В твои пришла, о город, тайники.
А где-то август грезится полянам
И золотом ветвей звенят березняки.

Нет, тех воспоминаний ноша не легка мне,
Но их осенний ветер с пылью унесет,
Ведь только тут, на этом скользком камне,
Мое житье протоптанное всё.

Здесь дух пивных всё гуще и угарней,
Тут в стенах трутся песни хриплые людей,
Но поцелуем не сожмут хмельные парни
Шершавый рот, голодный рот ночей…

И звонят фонари, и проституток визги,
Еще темней подвал и всё, что в нем,
Где корчатся продажных тел огрызки…
«Иди-ка, стерва, выпьем мы вдвоем…»

Ночь глубока, уж лето миновало,
Последний лист слетает на панель,
А ты в тени, у темного подвала,
Еще стоишь, не продана досель.

1927

Перевод П. Жура