лишь намекнул ему о ценности и важности грузов, поставляемых на Землю. Поместил в голову идею, дальше Маклейн додумал сам, раскачал себя, накрутил, а когда появился я…
– Как зовут твоего человека в Агентстве? – произнес я.
– Марк, ты профессионал, давай договоримся так: груз пройдет Коридор, я сообщу тебе имя шпиона. Удовлетворил любопытство?
«А генерал волнуется, точнее, опасается, вдруг я смогу нарушить его планы, и тогда…» Я покивал. Варламов – не Бланк, потому и стал генералом; никогда не отступает от инструкций и правил, следует замыслу, просчитывает всевозможные варианты, отсекает лишнее, стараясь избежать этапов, где придется импровизировать.
– Не пытайся переиграть меня, Марк, – сказал Варламов. – Твои реакции выше моих, но способности до конца не развиты. Сейчас ты в шаге от мечты, моей мечты, подумай хорошенько, какие возможности откроются перед тобой, если мы доведем начатое до конца.
– Вновь напичкаешь меня имплантами? – Я горько усмехнулся. – Твоя идея создать суперсолдат, способных заменить целую армию, потеряет смысл, ты убьешь всех людей. И от кого защищаться?
Он спокойно смотрел на меня, его глаза ничего не выражали.
– Ради этого ты даже готов убить мою дочь. Она плоть от плоти моя, но для тебя это ничего не значит. Ты же не имел семьи, ты долго искал меня по приютам, ребенка с уникальным строением нервной системы, ты превратил меня в средство достижения цели и забыл, что я всего лишь человек…
– Ты солдат, Марк. – Его голос был тверд. – Ты прирожденный солдат, мастер-специалист высочайшего класса. Не разочаровывай меня.
Под глазами у генерала собрались морщины, он сжал руку в кулак, провел костяшками пальцев по усам и поднялся со стула.
– Ну конечно, – я подобрался, расправил плечи. – Ты всегда следовал правилу: главное – цель, средства не важны.
– Слова, – он отмахнулся, шагнув к выходу. – Пустые слова, Марк. Всегда важны лишь поступки.
– Да. – Я кивнул. – Ты прав, поступки.
– Конвой! – крикнул генерал в открывшийся проем и обернулся. – Завтра к вечеру груз будет в Крепости. Ты сделаешь, что я хочу, и получишь Миру и дочь обратно.
Он вышел из лаборатории, в дверях появились солдаты, один качнул стволом, и я направился в коридор вслед за Варламовым.
Глава 2
Выхода нет
Я проснулся, сел и долго не мог понять, что меня разбудило и почему вижу в темноте. Изнуренный бессонными ночами мозг наотрез отказывался что-либо воспринимать, в голове было пусто, в животе урчало, жажда и голод вытеснили все мысли.
Наконец, я встряхнулся и вспомнил, что нахожусь в комнате под газгольдером, куда меня по приказу генерала отвели конвоиры. Вживленный в затылок мнемочип разбудил спустя пять часов, как я велел, линза со встроенной инфракамерой работала исправно. Отдав мысленную команду «Проверить все системы», получил отклик от мнемочипа и запоздало сообразил, что других имплантов в теле нет. Ну что же, буду довольствоваться тем, что имею.
Поднявшись, сделал пару наклонов, покрутил руками, присел несколько раз, разминая мышцы. Зашитый разрез на груди почти не беспокоил, я хотел выковырять скрепки, но передумал – пусть заживет получше.
В комнате, кроме меня, никого не было. Голые каменные стены, пол, двери нет, вместо нее проем, в котором маячил часовой.
– Кормить будете? – спросил я у бойца.
Тот не откликнулся, жестом подозвал другого, скрывавшегося в коридоре, они тихо обменялись фразами, и часовой вновь остался один.
– Значит, будете, – пробурчал я и опустился на пол, прислушиваясь к стихающим шагам в коридоре.
Спустя пять минут принесли сухой паек, где не было ни ложек, ни вилок, ни открывашки для консервов. Боец штык-ножом вспорол банку с кашей, освободил пластиковое корытце, где до того лежала пачка галет, конфеты и другие мелочи, входящие в сухпай. Вывалил туда кашу, из фляги наполнил кружку и удалился.
Похоже, они всерьез думают, что захочу отсюда вырваться. Правильно делают. Крышка от банки в руках умелого человека, например Вонга, может стать весьма эффективным оружием. Я качнул головой, взял в щепотку холодную размазню из гречки и закинул в рот. Медленно прожевал, потянулся за кружкой и замер.
Видимо, остатки сна окончательно улетучились, а может, еда помогла, человек, когда жует, лучше думает, в любом случае, меня это уже не волновало, беспокоило другое: генерал не просто так сказал мне о грузе и Маклейне. У Варламова не бывает случайностей. Вряд ли он соврал, скорее, хотел, чтобы я отвлекся и думал, как задержать паром, сконцентрировался на этом, упустив важные детали.
Механическим движением я отправил в рот очередную порцию каши, запил из кружки. Одному мне отсюда не вырваться, без машины в город не попасть. К тому же надо забрать с собой Миру, и я понятия не имею, где моя дочь.
Фух – я прислушался к урчанию в животе. Где-то рядом должны быть Вонг, Кати и Владас, если освободить их и разъяснить каждому, что делать дальше, мои шансы на успех резко возрастут. Кати с Владасом можно поручить охранять Миру и дочь, пока мы с Вонгом будем разбираться с людьми генерала.
Мотнув головой, я мысленно оставил с Мирой и дочерью лишь француженку, а Владаса присоединил к нам с Вонгом. Нейротехник нужен, чтобы остановить киберов, квалификация Владаса позволяет это сделать, остается самая малость: выйти из комнаты, завладеть оружием, перебить большую часть охраны по пути наверх, разыскать спутников, Миру, дочь, разделиться, укрыв последних в безопасном месте, и победить.
Хм, легко сказать… Я взглянул в проем, где стоял охранник, сделал глоток и усердно принялся за еду. Неизвестно, когда вновь кормить будут, организму требуются свежие силы, я подналег на кашу, вытер пальцы о штаны, спрятал галеты в набедренный карман – пригодятся про запас.
Варламов уверен, что я запущу машину. Выбора у меня нет, ради Миры и ребенка придется это сделать, если раньше не вызволю их и не свалю из старого города, но… мне нужно еще и груз перехватить, задержать паром, сообщить в Крепость о вирусе, способном попасть на Землю…
И все-таки не верилось, что генерал пойдет на массовое убийство, истребит всех, кто обитает на родной планете.
Часовой в проеме поправил винтовку на плече, вытянулся – грудь колесом. За стеной раздались торопливые шаги, громкий щелчок, треск разряда, затем слабый хлопок, будто плюнули из трубки. Лязгнул затвор. Удивление на лице часового сменилось гримасой боли, когда в щеку ему впились иглы электрошокера, судорога скрутила его, заставив согнуться. Провисшие спирали проводов шокера натянулись, вырвав иглы с клочками кожи, и боец упал ничком, стукнувшись головой о каменный пол. Дернулся пару раз и затих.
Прыжком я оказался возле проема и отпрянул. В лицо мне смотрел ствол пистолета с толстым глушителем – в другой руке капитан Бланк держал шокер.
«Не дергайся, мастер!» – прозвучало у меня в голове.
Бланк отступил в коридор, быстро опустил руку, выстрелил часовому в шею и снова прицелился мне в голову.
«Что это значит?» – спросил я.
«Я отпускаю тебя».
«Ты убил солдат. Зачем?»
«Нет, – на лице Бланка появился хищный оскал, – это ты убил их, застрелил обоих. Мира принесла тебе пистолет, и ты решил бежать. Руки подними».
Он дернул стволом, чтобы я вышел из комнаты, переступил через труп, держа меня на прицеле,
