реализовать оба аспекта силы: с одной стороны, поведение тела и речи должно стать таким, чтобы это соответствовало нравственному идеалу; с другой стороны, нужно очистить от загрязнений умственные состояния до такой степени, чтобы они стали безупречно чистыми. Первое без второго будет недостаточным. Второе без первого попросту недостижимо. Внутренний аспект, при этом, более важен с точки зрения духовного развития, поскольку поступки тела и речи обретают этическую значимость, главным образом, в виде выражений соответствующих состояний ума. В процессе духовной тренировки именно нравственная дисциплина идёт вначале. Чистота характера — это тот идеал, которого нужно достичь прежде всего, и реальное положение вещей состоит в том, что в самом начале пути у вас этой чистоты нет.
Согласно буддийскому принципу обусловленности, осуществление какого-либо состояния возможно только с осуществлением должных условий. Это относится к достижению различных этапов в практике так же, как и к феноменам материи и сознания. С безначальных времён поток сознания омрачался неблагими корнями жажды, злобы, заблуждения. Эти загрязнения действовали в качестве источника огромного числа наших мыслей, в качестве основы для наших привычек, причины наших действий и общего отношения к другим людям и к миру в целом. Невозможно просто лишь силой воли искоренить эти омрачающие злоключения за один миг и достичь духовного совершенства. С исходными данными человеческой натуры должна работать реалистическая система духовной тренировки. Нельзя полагаться только лишь некие постулированные модели совершенства человеческого превосходства или на одно лишь желание достичь чего-либо без указания метода, посредством которого это было бы достижимо.
Будда строит своё учение на тезисе, что с помощью правильного метода у нас есть возможность изменить и преобразовать себя. Мы не обречены вечно нести тяготы накопленных тенденций, но с помощью собственных усилий можем их сбросить и достичь состояния идеальной чистоты и свободы. С должными средствами в рамках правильного понимания мы можем произвести радикальные преобразования в работе сознания и можем сформировать новое наполнение в своём уме, взамен, казалось бы, неисправимому старому.
Первый шаг на этом пути — это очищение характера. Эффективное средство, которое даёт нам Будда для преобразования характера — это соблюдение силы, ряда правил поведения, регулирующих телесное и словесное поведение. Другими словами, сила как нравственная дисциплина становится средством для преобразования силы в нравственную добродетель. Эффективность этого средства проистекает из взаимосвязи внутренних и внешних сфер опыта, о которых уже говорилось выше. Поскольку внутренние и внешние сферы взаимно переплетаются, то одно может стать средством для глубоких и долгосрочных изменений в другом. Точно так же, как ум внешне проявляет себя в каком-либо поступке телом или речью, так и избегание совершения неких поступков может сказаться на уме и исправить основные состояния умственной жизни. Если умственные состояния, в которых преобладает жажда или злоба, могут повлечь за собой такие поступки как убийство, воровство, ложь и т. д., то следование принципу воздержания от убийства, воровства и лжи может склонить умственные состояния в сторону доброжелательности, довольствования, честности, правдивости. Таким образом, хотя сила в виде нравственной чистоты изначально не может быть отправной точкой духовной тренировки, следование стандартам нравственного поведения может сделать её таковой.
Посредником между двумя сферами силы, который способствует преобразованию внешнего поведения во внутреннюю чистоту, является волевое намерение, четана. Намерение — это умственный фактор, который постоянно проявляется в многочисленных случаях повседневной жизни, постоянный спутник каждого акта сознания. Этот фактор делает опыт телеологическим, то есть направленным к цели, поскольку его характерной функцией является направление связанных с ним других факторов к достижению чего-либо конкретного. Как учит Будда, все действия (камма), по своей сути являются намерением, поскольку с абсолютной точки зрения поступок — это проявление намерения через три двери действия — то есть через тело, речь, ум: «Намерение, монахи, я называю действием. Намерившись [что- либо сделать], человек совершает действие через тело, речь или ум».
Намерение определяет, к какому виду относится тот или иной поступок, и таким образом наделяет его моральной значимостью. Но поскольку намерение постоянно присутствует в каждом состоянии сознания, по своей натуре оно не имеет этической характеристики. Намерение обретает определённое этическое свойство благодаря другим умственным факторам известным как «корни» (мула), действуя в связке с которыми, оно всегда возникает в случаях активного опыта. В этическом плане корни разделяются на два вида: неблагие (акусала) и благие (кусала). Неблагими являются жажда, злоба, заблуждение. Благими — не-жажда, не-злоба, не-заблуждение. Несмотря на то, что последние выражаются через отрицание, тем не менее, это не просто отсутствие омрачающих факторов, но также и наличие позитивных моральных качеств: щедрости, доброжелательности, мудрости соответственно.
Когда намерение приводится в действие неблагими корнями жажды, злобы, заблуждения, оно проявляет себя через двери тела и речи в виде пагубных поступков, таких как убийство, воровство, прелюбодеяние, ложь, клевета, грубые слова, сплетни. Таким образом, внутренний мир умственных загрязнений омрачает и внешний мир пространственно-временного измерения. Но омрачённая тенденция, по которой движется волевое намерение, хоть и сильна, но всё же, не неодолима. Неблагое намерение может быть вытеснено благим намерением. Так всё состояние умственной жизни целом может быть подвергнуто изменению у самого его основания. Это перенаправление намерения начинается с добровольного соблюдения принципов поведения, которые относятся к правильным — то есть с желания воздерживаться от плохого и практиковать хорошее. Затем, когда намерение, которое желает проявить себя в виде плохого поступка, сдержано и замещено намерением противоположного толка, то есть волей действовать нравственно как словом, так и делом — начинается обратный процесс, и если ему следовать и далее, то он может привести к глубоким изменениям в нравственном аспекте характера. Акты волевого намерения набирают силу не внезапно, но наращивают её на том направлении ума, которое их порождает, и направляют это течение в ту сторону, которой свойственна присущая им тенденция: неблагие намерения — к нравственному упадку; благие намерения — к нравственному очищению. Поэтому каждый раз, когда неблагое намерение замещается благим, то желание совершать хорошие поступки усиливается.
Процесс замещения фактора, основывающийся на той закономерности, что несочетающиеся умственные качества не могут одновременно наличествовать в одном моменте опыта, завершает преобразование посредством эффективной силы соответствующих корней. Подобно тому, как неблагие намерения неизменно возникают в связке с неблагими корнями — жаждой, злобой, заблуждением — точно также и благие намерения неизбежно возникают с их соответствующими спутниками — благими корнями не-жажды, не-злобы, не-заблуждения. Поскольку противоположные качества не могут сосуществовать, замещение неблагого намерения благим намерением в то же время означает и замещение неблагих корней благими.
Постоянно вызываемые намерением, благие корни окрашивают поток ума качествами, которые из них произрастают — щедростью, добротой, мудростью. А эти, в свою очередь, как только наберут достаточно силы, проявятся в виде характерной черты личности, затмевая склонность к совершению неблагого. Таким образом, постоянное задействование благих намерений по самым разным случаям преобразовывает характер с изначальной нравственной шаткости до вершин чистоты, когда даже соблазн совершить неблагое деяние будет находиться на безопасном удалении.
Хотя намерение (четана) — первостепенный инструмент для изменений, само по себе оно является неопределённым и требует особых руководящих принципов для перенаправления своей энергии на созидание благого. Простое лишь «желание добра», с буддийской точки зрения, не является достаточным, так как, несмотря на благородство намерения, из-за рассудка, омрачённого заблуждением, всегда есть возможность, что даже достойные похвалы мотивации будут в итоге выражены в глупых или даже разрушительных действиях. Так часто бывало в прошлом и актуально и сейчас. С буддийской точки зрения, благость должна быть выражена в конкретных поступках. Она должна управляться конкретными принципами правильного поведения, которые, несмотря на гибкость в их применении, остаются всегда правильными и на эту правильность не влияют исторические культуры или существующие системы ценностей. Эта правильность основывается на вселенском законе нравственного воздаяния, и они занимают своё особое место в пути практики, ведущем к освобождению от страданий в сансарной круговерти.
