Подойдет ли, не знаю. Не спалим двигатели?
— Надо посмотреть! — сказал Александр.
— Предлагаю сейчас отправиться ко мне в Крутую Гору, там пообедаем, посмотрим мои производства да и поговорим.
— Только мы втроем? — спросил Алексей, — женщины и дети одни останутся. Как бы чего не вышло!
— Не бойся. Вечером на экипаже вас обратно привезут.
Предупредив домашних о поездке в имение и возвращении сегодня вечером, все уселись в экипажи и поехали в Крутую Гору. По дороге Саша внимательно наблюдал за дорогой, прикидывая, пройдет ли по ней автокран с прицепом. Он заметил только одно место – на повороте, где могли возникнуть сложности.
'Спилить два дерева у дороги – и проезд будет нормальный', — решил Александр.
Десять верст до Крутой горы ехали около часа. Не заезжая в имение, сразу поехали на лесопилку. Она располагалась на берегу Мсты. Для удобства подачи бревен на распиловку была сооружена невысокая эстакада. Бревна из воды подавались на эстакаду ручной лебедкой, которую вращали два мужика. По эстакаде они поступали на лесопилку, где разделялись на три потока – по количеству распиловочных станков. Одновременно могли распускаться три бревна. Приводом для пил служил паровой двигатель от старого паровоза. Сама лесопилка представляла собой большой деревянный сарай, продуваемый всеми ветрами.
'Как же люди работают тут зимой? — раздумывал Алексей, разглядывая это сооружение.
Рядом появился мужичок, которого Петр Иванович представил как мастера Луку. Он бойко отвечал на все вопросы гостей, показывая хорошее знание матчасти и приемов работы.
— Сколько в смену можно распилить бревен, если работать в нормальном режиме?
— Смена – это что? Мужики работают по двенадцать часов с перерывом на обед на час через шесть часов. Летом еще прихватываем часа четыре. Зимой – только двенадцать – холодно. На паровой машине постоянно два работника меняются каждые двенадцать часов. Они же смотрят за механизмами, смазывают, точат пилы, настраивают подачу бревен. По воскресеньям – не работаем. За час можем распилить четыре бревна на одной подаче, если работают все – то двенадцать. За день получается до ста двадцати бревен. В следующем сарае также установлены пилы, но уже для выравнивания краев досок.
— А какой сортамент пиломатериалов выпускает ваша лесопилка?
— По заказу можем пилить брус, доски разной толщины до шести метров длиной. Обрезки и горбыль идут в топку паровой машины. Опилки – продаем.
— Вагонку пилите?
— Вагонку? Что это такое?
— Ну, это доски с фигурными краями для обивки стен домов, например.
— Понял. Мы не пилим. Для этого нужны особые пилы и станки. Таких у нас нет.
— Сушите готовые доски?
— Специально не сушим. Сразу в сарай складируем, а потом заказчики приезжают и забирают.
— Значит, только по заказам работаете? А на свободную продажу? На лесоторговую базу?
— Только по заказам. Когда работы много, а когда простой. А базы у нас нет.
— Весь лес по воде сплавляете, или еще и возите?
— Больше по воде. Возим только зимой, когда запасов с лета не хватает, а заказ поступил.
— Сколько мужики зарабатывают?
— А это смотря где работают. На обслуживании механизмов – твердый оклад 25 рублей, да штрафы за простой по их вине. На распиловке – по пятачку за бревно, да штрафы за брак, на эстакаде – по копейке за бревно.
— А сколько платите за рубку и доставку бревен?
— По десять копеек за доставку к эстакаде.
— Поехали в Бронницу, там посмотрим еще две лесопилки и фаянсовую фабрику, — сказал Петр Иванович.
Еще около часа езды и экипаж остановился у следующей лесопилки.
— А третья где? — спросил Александр.
— На другом берегу реки. Напротив нас.
И вторая и третья лесопилки были аналогичны первой, только вторая могла одновременно распускать два бревна, а третья – одно. У них было только одно преимущество: расположены около тракта Санкт- Петербург – Москва.
Дошел черед и до фаянсовой фабрики. Она располагалась в большом двухэтажном здании, нижний этаж – из кирпича, верхний деревянный.
Во дворе находилось еще одноэтажное здание, соединенное проходом с двухэтажным.
— В нем стоят печи для обжига изделий. А в двухэтажном: на первом этаже замесная и участки формовки посуды, а на втором этаже – расписная и упаковочная. Там же склады готовой продукции, — рассказал Петр Иванович. На производстве занято сто восемьдесят два человека, мужчин – пятьдесят, на физически тяжелых работах, остальные – женщины. Продукция – сервизы кофейные и чайные, с 'кобальтовой росписью' – цвета насыщенные темно-синие с белым. Таких нигде в России не выпускают пока, не знают секрета глазурированного покрытия кобальтом. В среднем, рабочие зарабатывают десять рублей в месяц. В год выпускается продукции более, чем на сто тысяч рублей, прибыли – около 30 тысяч. Завод давно предлагают выкупить известные заводчики Кузнецовы, монополизировавшие производство фарфора и фаянса в России. Конкуренция очень сильная. А как узнают секрет покрытия – и производство придется закрывать.
— А выпускать другие виды продукции, кроме названной, разве нельзя?
— Можно, конечно, но по себестоимости мы будем значительно проигрывать конкурентам, тому же Кузнецову, и быстро 'прогорим'. Из-за объемов производства. Наши объемы в десятки раз меньше, чем на других фаянсовых заводах. В их руках рынки сбыта, магазины, купцы … Поехали в имение, там и поговорим, — сказал Петр Иванович.
В имении в Крутой Горе их дожидался обед. Сели за стол, выпили по рюмочке беленькой, закусили хрустящими солеными огурчиками, поели щей, потом домашние котлеты из свинины с картошкой на гарнир, потом расстегаи с рыбой, попили чаю да и пошли в кабинет испить кофе с коньячком.
— Хотелось бы мне выслушать ваше мнение об увиденном, только откровенное и нелицеприятное. Я сейчас стою перед выбором: что делать дальше. То ли продолжать развивать лесопильное производство и выпускать фаянсовую посуду, то ли переориентироваться на что-то более перспективное, прибыльное.
— Начну я, пожалуй, — сказал Александр. — в прошлой жизни я занимался деревообработкой, поэтому могу судить об этом более квалифицированно.
То, что я увидел на лесопилках, — примитивное и страшно устаревшее производство. Я не могу сравнивать с другими лесопилками, не видел, но по словам мастера – это еще из лучших. Если развивать это направление производства, то надо срочно его модернизировать, расширять ассортимент, организовывать по-новому сбыт, создавать лесоторговые базы, становиться монополистами. Только в этом случае можно получать приличные прибыли и быть уверенными в своем будущем. Но для этого нужны большие капиталы.
— Не только капиталы! Надо знать, что делать, как делать, для чего делать! И, главное, кто будет делать! — добавил Петр Иванович.
— Я берусь подготовить проект деревообрабатывающего производства, обеспечивающий прорыв в этом направлении. Для этого мне надо познакомиться с потребностями рынка в изделиях деревообработки, новыми станками и механизмами, выпускаемыми промышленностью для деревообработки, и их стоимостью. Также надо знать ресурсы древесины, которыми мы располагаем: ее сортамент и объемы.
— Как быстро сможете подготовить проект, если все необходимое будет предоставлено?
— В течение недели проект в черновом виде смогу сделать.
В отношении фаянсовой фабрики – ничего не могу сказать. Если есть сейчас покупатель, дающий приличную цену за нее – я бы продал, а вырученные средства пустил на модернизацию лесопилок или создание нового деревообрабатывающего производства.
— Но если 'прогорим' на деревообработке, то хоть фаянсовая фабрика сможет поддержать нас на
