— Все не так просто! Кому надо, сразу проведут дознание, и если автор – подставной человек, всегда смогут выйти на настоящего.
— Паша, пиши и не волнуйся. Я все сделаю в лучшем виде! Только это надо с Александром и Петром Ивановичем согласовать.
Через неделю Павел Аристархович подготовил три статьи, в которых с железным обоснованием доказывалась антирусская политика, проводимая Англией, подготовка войны Японией с Россией и неготовность России дать адекватный ответ Японии. Отмечалась и негативная роль Англии в натравливании Японии на Россию. Также подчеркивалась недостаточность вооружений России на Дальнем Востоке, малочисленность и плохая подготовка войск, недальновидность и воровство на военных заказах руководителей всех уровней империи. В них даже назывались примерные сроки вооруженного конфликта между Японией и Россией: 1904–1905 годы. Как один из итогов в случае поражения России в этой войне, предсказывалось нарастание революционных настроений, разгул террора и вооруженной борьбы и потеря части территорий на Дальнем Востоке.
Александр встретился с Петром Ивановичем и показал статьи Павла. После их прочтения было решено опубликовать их в самых популярных в России изданиях: 'Санкт-Петербургских ведомостях', 'Русских ведомостях' и 'Новом времени'. Это были издания разной направленности и охватывали широкий круг читателей из различных групп населения. Подбор авторов и переговоры с ними взял на себя Петр Иванович.
Статьи появились друг за другом в разных изданиях и произвели эффект разорвавшейся бомбы. Их обсуждали на всех уровнях социальной лестницы России. Было очень много недовольных, особенно среди тех, чьи имена назывались среди главных виновников описываемых событий. Но аргументация статей, конкретные указания на дела и решения фигурантов публикаций с приведением реальных фактов, общая направленность на защиту монархии в России и желание избежать позора поражения в войне с Японией были правильно поняты большинством читателей.
— Павел Аристархович, вы довольны реакцией власть предержащих на публикации? Рассчитывали ли на такой результат? — поинтересовался Александр при встрече у Воеводина.
— По крайней мере, от этих статей пошли круги по воде. Те, кто раньше скептически относился к моим словам и предупреждениям и громогласно заявлял об этом, теперь или молчат или даже пытаются разобраться в их сути. Но сторонники проведения английской политики в МИДе, если и приутихли, но, направляемые из окружения императора некоторыми великими князьями, продолжают 'мутить воду'. Стараются поточнее определить источники обнародованных фактов, приведенных в статьях, и принять меры для их шельмования и недопущения в будущем.
— Вы считаете необходимым продолжить публикации на эти темы?
— Не только продолжить, но и расширить географию газет и журналов, их публикующих: использовать крупные местные издания в российских городах, привлечь массовые зарубежные издания.
— В этом случае нами обязательно заинтересуются службы безопасности ведущих европейских держав. Мы и так расшевелили осиное гнездо военных партий этих стран, и они не успокоятся, пока не ликвидируют возникшую угрозу их политике!
— Безусловно, так и произойдет, и нам к этому надо быть готовым.
— Считаю, что в зарубежных газетах основное внимание надо уделить тем тяготам, которые ожидают население этих стран в случае военных конфликтов, потерям среди мирных жителей и военных. Промышленники и торговля также понесут значительные убытки, исключая тех, кто сможет нажиться на войне.
Хорошо бы подготовить и опубликовать ряд художественных произведений и фантастических романов, взяв за основу образцы из будущего, переработав их содержание в соответствие с реалиями этого времени! Только кто это сможет сделать? Ведь выпускать этот процесс из наших рук никак нельзя!
— Может быть, поручить это дело Надежде? В последнее время она явно застоялась и жаждет активной деятельности. Вот только сможет ли она осилить эту работу? Она явно не писатель и не имеет такого опыта, хотя хорошо освоила современное правописание.
— К ней необходимо подключить и Настю. Надо же издавать эти книги и в Европе!
— Решено, я займусь этим.
После назначения митрополитом Московским и Коломенским, а также священноархимандритом Троице-Сергиевой Лавры в феврале 1898 года о. Владимир (Богоявленский) прибыл в марте в Москву. Уже в апреле при личной встрече с великой княгиней Елизаветой Федоровной узнал от нее много хорошего о протоиерее университетского храма Мученицы Татианы о. Алексее, которая характеризовала того, как очень необычного человека, много знающего, прекрасного врача и духовного утешителя. И конечно захотел с ним встретиться. Встреча, перевернувшая всю историю России, состоялась в Успенском соборе Кремля в начале мая. После знакомства и разговора о делах службы в храме и врачебной практике, митрополит спросил о. Алексея:
— Княгиня Елизавета Федоровна рассказала мне о ваших словах утешения ее в связи с обращением к вам по очень непростому для нее вопросу. Объясните мне, о. Алексей, истинную причину вашего знания о болезни императрицы Александры Федоровны и ожидающих семью императора страданиях в случае рождения у них наследника престола.
— Ваше высокопреосвященство, я должен покаяться перед вами в великом грехе, совершённом мною в 1892 году при назначении меня иереем храма Мученицы Татианы. Я не открыл перед архимандритом Антонием, который благословил меня на службу в храме Мученицы Татианы, особенности моего появления в России. Правда, он и не спрашивал конкретно об этом, но я решил промолчать, считая, что время еще не пришло. А теперь, похоже, настало время приоткрыть завесу тайны над моим появлением в России.
— Что вы имеете в виду, говоря о каких-то особенностях вашего появления в России?
— Я появился в 1892 году в России из 2012 года. Я пришелец из будущего, как в наше время говорили: 'попаданец'. Как это произошло – я не знаю, скорее всего, таков Божий Промысел, забросивший меня в это время. В 2012 году я, наряду со службой иереем в церкви Покрова Богородицы, работал врачом в больнице. Закончил в 2006 году Санкт-Петербургскую духовную академию, годом раньше защитил диссертацию по медицине.
Причину именно своего появления в 1892 году я не знаю, но думаю, то, что произошло с Россией за эти 120 лет, какие муки и потрясения перенесли все ее жители, включая священнослужителей, те гонения на Русскую православную церковь, не оставили равнодушными Отца нашего. И он, отправив меня в прошлое, предоставил русскому народу, сообщив посредством меня о грядущих катаклизмах, возможность что-то сделать для предотвращения или смягчения их последствий.
— Так что же произошло за эти годы?
Разговор Алексея с митрополитом продолжался несколько часов, прерываясь только на молитвы в местах рассказа о наиболее ужасных моментах русской истории.
Митрополит Владимир отпустил Алексея, пообещав хорошо обдумать все рассказанное им и попросил продолжать сохранять в тайне знание ближайшего будущего России до специального его распоряжения.
Поскольку Алексей был связан обещанием, данным им остальным гостям из будущего, не раскрывать тайну их появления в 1892 году, то, не имея прямого вопроса митрополита о количестве пришельцев, рассказал только об Александре, умолчав о его семье и Надежде Михайловне, а сообщил только о своей семье.
Также он ничего не сообщил и попаданцам о своем разговоре с митрополитом Владимиром, будучи связан его прямым указанием на этот счет.
Следующая встреча Алексея и митрополита Владимира состоялась в пятницу, 8 июля.
— Отец Алексей, я долго обдумывал наш прошлый разговор. Я не могу упрекать вас в сохранении тайны вашего появления в этом мире, поскольку не знаю, как бы я поступил в этом случае. Но в одном вы правы: это произошло по Божественному Промыслу, поэтому ваши поступки, с ним связанные, не подлежат ни осуждению и порицанию, ни хвалы и одобрения. Отнесемся к ним как к должному.
— Спасибо, ваше высокопреосвященство! Вы сняли тяжкий груз с моей души. Не было дня, когда бы я
