клыки касаются его кожи. И он, не помня себя от страха, по привычке закрывает лицо руками, а отчаянный крик перекрывает голоса всех мангусов подлунного мира:
— Помоги! Помоги мне, друг! Спаси меня!
И Белый пёс забывает о судьбах человечества и о долге перед мёртвым отцом, когда слышит голос друга, который просит о помощи. Молнией он бросается вниз, чтобы спасти Джайрана, но в итоге гибнет сам.
Чёрный волк бросается на Белого пса сзади и ломает железными клыками его шею.
Радостный вопль злых слуг, ликующих о победе хозяина, разносится на тьму шагов от трёх холмов. Джайран слышит их вопли, слышит шум их удалых плясок и наконец отрывает руки от лица.
И понимает, что шелмусы и прочие отродья ликуют гораздо левее того места, где он сейчас лежит. Понимает, что от страха принял ветки куста за руки мангусов. А поднявшись с земли, видит мёртвого Белого пса и понимает, что погубил единственного друга.
— Беги, Джайран! Беги и отыщи Белую собаку там, где я тебе сказал! Я задержу его! — кричит Безумец Вали, спускаясь со своего холма.
Чёрный волк уже близко, и Джайран готов последовать приказу старика. Он разворачивается спиной к своему жестокому врагу и привычно бежит от него.
Он бежит и проклинает себя. Бежит и просит прощения у единственного друга, которого не сумел сохранить. Он бежит и с ужасом вспоминает свою прежнюю жизнь. Страшную жизнь вечно убегающей, не знающей покоя жертвы. Жизнь, которую ему с этого дня придётся вести снова. С этого дня и до самой смерти.
И вдруг в эти воспоминания вихрем врываются другие. Как они играли с Белым псом, как бегали наперегонки и как пёс катал его на своей крепкой спине. А потом он вспоминает труп пса с переломанной шеей и довольный оскал убийцы. Он вспоминает, и шаги его замедляются.
— Беги, Джайран! Беги! Не делай напрасной его и мою смерть! Эй ты, щенок-переросток! Проголодался? Так ступай ко мне! Его ты не догонишь, а меня съесть имеешь право раньше жертвы, если я первым ударю тебя! Иди же, я жду!
Джайран слышит голос старика и вспоминает, как вначале возненавидел его, а через несколько недель полюбил, словно родного деда.
— Джайран, почему ты встал?! Немедленно беги, грязный оборвыш!
Вначале Джайран просто опирается на саблю, а потом вдруг обращает внимание, насколько плотно её рукоятка лежит теперь в руке. Почему? Да потому, что он вырос!
Джайран стонет, как раненый, и запускает свободную руку в свою огромную шевелюру. Он вырос! Он уже взрослый! Всё это время он считал себя маленьким слабым мальчиком и не заметил, как повзрослел. Сколько же лет он бегает от этого проклятого зверя?!
А старик словно читает его мысли:
— Джайран, лучшие батыры не смеют сразиться с Чёрным волком! Что с того, что ты уже большой? Только то, что Чёрному волку достанется больше мяса!
Но Джайран думает по-другому. Да и думает ли он? Нет, не мысли, а только чувства владеют сейчас его телом.
Чёрный волк шутя увёртывается от жалкого ножа презренного старика и уже готов вонзить клыки в его дряблую плоть и наконец насытиться. Но страшная боль заставляет его обернуться. Он так поражён, что вначале даже не защищается. Презренный Джайран, вместо того чтобы по привычке улепётывать со всех ног, с диким лицом рубит своего давнего врага.
Безумец Вали держится обеими руками за голову и плачет от горя. Он ничего не может сделать. Не может вмешаться и помочь Джайрану. И не потому, что он слишком стар, и не потому, что калека, а потому, что человек и волк сейчас дерутся не просто так, а по древнему закону. И закон гласит, что никто не смеет вмешиваться в этот поединок.
Чёрный волк снова и снова бросается на своего неожиданного противника, но каждый раз натыкается на разящее лезвие. Но вот ржавчина даёт о себе знать, и сабля мастера Даута трещит и распадается пополам.
Чёрный волк не хочет драться. Больше всего он мечтает сейчас уйти в далёкие пещеры и залечить там раны, нанесённые Белым псом. А потом со свежими силами приступить к поиску сбежавшей жертвы. Он свирепо рычит, надеясь, что человек с обломком вместо сабли испугается и убежит. Но Джайран и не думает бежать. Он, видно, заразился от старика Вали его безумием. Он хватает одной рукой волка за загривок, а другой тычет в него окровавленным обломком.
Джайран бьёт с неистовой силой. Он бьёт и за убитого друга, и за пожранное кочевье. Он мстит за свой вечный страх и за искалеченное детство. Он вкладывает в удары всю ненависть, которая у него накопилась за годы бесконечного унизительного бегства.
Джайрану очень страшно, когда волк рычит, и это чувство ему более знакомо, чем та ярость боя, что с недавних пор поселилась в его душе. Но он понимает, что больше никогда и ни от кого не побежит. Что лучше он умрёт на месте, умрёт самой страшной и жуткой смертью, умрёт в диких муках, но… никогда!.. и ни от кого!.. не побежит!
Он бьёт и с удивлением отмечает, что Чёрный волк совсем не такой страшный, каким его рисовали шаманы и свет луны. И не такой сильный. И что, пожалуй, он сам — нет, а такой могучий боец, как Эр Магур, вполне смог бы справиться с ним и без помощи Белого пса.
Но вот ломается и обломок сабли, и в руке у Джайрана остаётся одна рукоять. Чёрный волк ждёт, что уж сейчас-то человечишка побежит, но опять ошибается. Джайран отбрасывает бесполезную рукоять и бросается на Чёрного волка с голыми руками. Пока его избивали саблей, тот не сидел сложа лапы и уже нанёс Джайрану немало ран, но безумный юноша не обращает никакого внимания на хлещущую кровь. Он то бьёт волка кулаками и царапает ногтями, то пытается разорвать ему пасть, то ломает позвоночник. А оказавшись рядом с горлом противника, Джайран, как самый настоящий зверь, вцепляется в него зубами.
И великий ужас овладевает душой владыки зла. Он чувствует, что, выстояв в схватке с громадным Белым псом, сейчас погибнет от рук и зубов жалкого человека. Того самого человека, которого он так ненавидел и которого так презирал.
Джайран рвёт зубами его глотку, бьёт в его грудь кулаками и с удивлением чувствует, как слабеет грозный зверь. Джайран грызёт волчье горло и с недоумением слышит, как враг жалобно скулит. Джайран уже не сомневается, что победит, а Чёрный волк понимает, что пришёл его срок.
А вот уже и взошло солнце, и злые слуги чудовища в страхе попрятались кто где, чтобы не видеть, как распрощается с жизнью их хозяин.
Солнечный свет удваивает силы Джайрана и ослабляет мощь волка. Чем светлее становится вокруг, тем страшнее удары юноши и тем слабее сопротивляется его соперник.
И вот наконец настаёт долгожданный миг. Горячая кровь тёчет в горло Джайрана, и Чёрный волк испускает свой последний вздох. Джайран тотчас вскакивает и принимается пинать тело волка, подпрыгивает вверх и с силой приземляется на голову зверя. Он словно не верит, что тот, кто преследовал его годами, умер так быстро.
Это продолжается очень долго. Только старик Вали смог успокоить разбушевавшегося приёмыша.
И вот они оба смотрят на бездыханное тело властелина зла, и один из них пытается понять: как его могли бояться люди? Как могли отдавать ему своих детей? Как могли марать свою доблесть за его благосклонность?! Он не такой уж и большой! Он кажется большим лишь при свете луны, а при свете солнца он хоть и крупнее обычного степного волка, но всё же очень далёк от того великана, каким его описывали шаманы!
Сердце Джайрана снова начинают терзать сомнения. А того ли Чёрного волка они с Белым псом убили? А может, это просто волк, а настоящий зверь, отравивший его жизнь и людские души, ещё бродит где-то по степи и ищет свою жертву?
Джайран смотрит на мёртвого волка, чувствует его горькую кровь на своих губах, и душа его не знает радости победы. Она полна презрения. Презрения к шаманам. Презрения к тем, кто их слушал. Презрения ко всем, кто убил в себе человека для того, чтобы выслужиться перед обыкновенным зверем. Но больше
