***
Я сидела в кабинете для допросов. Рядом со мной сидела наша учительница, а напротив меня сидела женщина детектив. В глазах обеих светилось сочувствие и жалость ко мне.
- Мариша, ты должна рассказать мне всё, что с тобой произошло - попросила детектив.
Когда полиция нашла меня в душе, голую, под холодными струями воды, забившуюся в угол с затравленным взором пережившего неописуемый ужас ребёнка, они даже не пытались меня расспрашивать. По мне всё было видно и так. Меня с рук на руки передали врачам, которые только подтвердили их самые страшные подозрения. Впрочем, доказательств того, что меня изнасиловали, в комнате было предостаточно. Эдуард благоразумно пользовался презервативами, но бегать выкидывать их, ленился.
Сейчас, после проведённых нескольких дней в больнице, детективы хотели поговорить со мной и узнать, что же произошло в доме. Я была единственной живой участницей этой драмы, и хотя, основываясь на выводах криминалистов, они уже сложили картину произошедшего, опросить меня, всё равно было нужно. Я это понимала и не сильно сопротивлялась. Учитывая, что я пережила, они не будут на меня сильно давить.
Я кивнула, показывая, что я готова к разговору. Мы начали издалека. Когда я стала встречаться с Эдуардом и как развивались наши отношения. Я рассказывала не очень охотно, словно не хотела всё это вспоминать.
- Знаете, однажды в парке, он стал ко мне приставать - рассказывала я.
- Как именно приставать? - спросила детектив.
Я замялась, словно не желая говорить, но потом ответила:
- Он прижал меня к дереву и полез рукой под юбку.... И стал снимать с меня трусики....
При этих словах я смутилась и покраснела. Детектив постаралась меня успокоить меня, говоря, что расспрашивает меня на ради любопытства, а пытаясь понять, всю картину. Я кивнула и мы продолжили.
Эдуард и так был бабником, а придать ему лёгкую окраску сексуально озабоченного парня, было очень просто. Я рассказала, что не хотела вступать с ним в интимные отношения, считая, что ещё не готова к ним. Но, мой отказ, его не устроил. Они привёл меня к себе домой, где подмешал мне в безвредный на вид напиток, алкоголь, а потом, когда я опьянела, воспользовался моей беспомощностью и изнасиловал. Я пыталась сопротивляться, но что может сделать тринадцатилетняя, против здорового парня?!
Чем ближе мы приближались к самой кровавой части, тем скупее я становилась на слова, пока совсем не замкнулась и не заплакала. Допрос прекратили и больше ко мне не приставали. Они знали, что однажды я уже стала жертвой насилия, а улики им и без меня дорисовали то, что я им не рассказала.
Люди предсказуемы, особенно если знать, как они думают, какие выводы они сделают на основании тех или иных фактов и чему они поверят. Сами подумайте, я тихая и не конфликтная. Прекрасно учусь. Чудо, а не ребёнок. То, что я сирота, в любом вызовет сочувствие и желание окружить меня вниманием и заботой. Разве мог кто-нибудь предположить, что маленькая, тринадцатилетняя девочка, хрупкая на вид, способна хладнокровно убить? Нет. Это просто невозможно!
Конечно, был суд, и конечно рассматривали правомерность моих действий. Всё же я человека убила. Но никаких обвинений мне, предъявлено не было, ведь я сама была жертвой. Дело моментально попало в газеты и вызвало большую шумиху. Меня держали вдали от репортёров, чему я была очень рада. Не люблю суету вокруг себя и пустые расспросы. Однако это событие повлекло за собой неожиданные последствия. Несколько семей, изъявили желание удочерить меня.
***
Попасть в новую семью и обрести родителей, была мечта каждого сироты. Я тоже об этом мечтала, пока не разочаровалась во взрослых. Впрочем, желающих было и не так уж много. Когда я была ребёнком, я была самым настоящим диким котёнком. Маленькая и невзрачная. К тому же у меня был сложный характер, о чем мои воспитатели сразу сообщали потенциальным родителям. Кто захочет брать такую, к себе в дом? Всем подавай белую и пушистую кошечку и такую, что бы слушалась, а когда вам угодно, лежала у вас на коленях и мурлыкала. Так что желающих осчастливить меня, не находилось.
Сейчас ситуация резко изменилась. СМИ преподносили меня в самом выгодном свете. И, несмотря на всю трагичность событий, и даже то, что я убила человека, появились желающие взять меня к себе. Не знаю, зачем это им было нужно, видимо сострадание было у них в крови.
Нет, не подумайте, что я презрительно относилась к этим людям. Я просто пыталась понять мотивы их действий, что бы потом, это не обернулось для них, и для меня, катастрофой. Расчётливость и логика, уже были возведены у меня в энную степень. Может я и казалась ребёнком, но мыслила как взрослая. Без этого ни как. Нельзя убивать людей годами и позволять себе быть беспечной и наивной.
Лично для себя, я составила список критериев, по которым собиралась отсевать потенциальных кандидатов. Благо, что моё согласие было основным и решающим в этом вопросе. Первое, и, на мой взгляд, самое важное, это быть в приёмной семье единственным ребёнком. Понятное дело, что сирот всегда охотнее отдают в семьи уже имеющие детей, но также могут и отдать в ту, что недавно потеряла ребёнка. Быть единственной, для меня было жизненно важно. Тогда не будет споров кто главнее, кого любят больше и тем более не будет обид, что тебя объехали куском пирога с общего стола. Я знала себя и прекрасно понимала, что долго не уживусь с другими детьми, тем более, если они начнут качать права у родителей за спиной.
Второе, это доход семьи. Деньги не самое важное в жизни, но чем старше я становилась, тем острее ощущала их нехватку. Иногда даже приходилось просто грабить, что бы добыть нужную мне сумму. Нет, не подумайте, я не тратила их понапрасну и не спускала их на ненужную мне мишуру. Все деньги уходили на книги, а они, как известно, не дёшевы. Тем более если речь заходила о редких и специальных изданиях. Такие приходилось покупать втридорога из-под полы или даже на интернет аукционах. Хорошо ещё, что ни кто из моих учителей не совал свой нос на мою книжную полку и не представлял, сколько на самом деле всё это стоит. Нам выдавали деньги, но такой мизер, о котором даже заикаться было стыдно. Так что финансовая независимость была вторым по важности пунктом.
Я задумалась над остальным, и поняла, что всё прочее, по сути, не важно. Национальная культура, вероисповедание, даже порядки в доме, под всё это несложно было подстроиться. Что на счёт чувств? Ну не думаете же вы на самом деле, что можно сразу воспылать любовью к малознакомому ребёнку, у которого за плечами, тринадцать, далеко не сказочных, лет жизни. В данном случае, стерпится слюбится, правильная постановка понятия.
***
