Михаэль Шумахер – номер один

советник Михаэля, Сабина Кем наблюдала за этой историей из другого лагеря, и у нее есть четкое мнение по этому вопросу:

«У немецких СМИ есть мобильные телефоны Коры и Ральфа, поэтому их легко найти. СМИ хотели узнать нашу реакцию, но мы им ничего не отвечали. Я сказала Михаэлю и Коринне: «Если отреагируете, они обернут это против вас». Михаэль оставался непоколебимым, и мы всегда придерживались выбранной линии поведения. Таблоиды сходили с ума, потому что мы отказывались играть по их правилам.

Но личное пространство было всегда очень важным для Михаэля. Если бы СМИ имели возможность проникнуть в его дом, он бы не смог спокойно жить. Ему нужно убежище. Он старается держаться подальше от объективов и микрофонов и всей этой шумихи».

Тяжким грузом на плечи Ральфа всегда ложился тот факт, что он брат Михаэля Шумахера. У него была своя карьера и своя манера вождения, но его всегда сравнивали с невероятно успешным старшим братом. Хотя Ральфу и не пришлось выбивать себе место в Формуле-1, как Михаэлю, он вынужден был усердно работать – ему не позволяли быть самим собой. На первом общем собрании 2007 года, после ухода Михаэля из гонок, Ральфа неоднократно спрашивали: каково это – когда Михаэля нет рядом?

Михаэль всегда осознавал, какое давление оказывают на Ральфа, и защищал брата. «Когда я добился успеха в Формуле-1, у него также появились новые возможности и перспективы. Но это не значит, что ему стало легче как гонщику. Ральф преодолевал многие препятствия, например ожидания людей. Он не мог расслабиться. Я уверен, что ему пришлось тяжелее, чем мне. Вы можете поспорить, что Вилли Вебер и я проложили ему дорогу в спорт и поддержали его. Но в конечном итоге ему самому пришлось доказывать, чего он стоит».

Ральф терпел сравнения с братом в начале карьеры, но некоторое время спустя, добившись относительного успеха, он стал нетерпимее относиться к людям, которые не воспринимали его как индивидуальность.

«Постоянные сравнения с ним меня просто раздражают. Я устал слышать это. Я никогда не ощущал, что я в тени Михаэля. Я просто его младший брат. Михаэль идет своей дорогой, а я своей. Некоторые считают, что я попал в Формулу-1 только потому, что у меня есть такой брат, но это просто завистники, которым я не нравлюсь. Эти люди всегда будут недооценивать мои успехи. Это нормальное явление, об этом можно не волноваться. Мне было трудно, когда я только пришел в Формулу. Но, оказавшись здесь, вы перестаете беспокоиться о том, что о вас говорят.

Между нами никогда не было соперничества или ревности. Я никогда не сравниваю себя с Михаэлем. Да, я не выиграл титул, но я достиг того, чего от меня никто не ждал – попал в Формулу- 1».

Два брата были едины в своем горе во время Гран-при Сан-Марино 2003 года. Накануне гонки скончалась их мать Элизабет. Ей было всего пятьдесят три года, но она давно болела и последние дни провела в коме. До уик-энда Михаэль и Ральф находились у ее постели, они полетели в Имолу прямо оттуда, но Михаэль не желал, чтобы немецкая пресса узнала об этом. Он не хотел предавать огласке этот тяжелый для всей семьи момент. К сожалению, ему не удалось сохранить это в тайне – состояние Элизабет ухудшилось, и новость о ее смерти в ночь на воскресенье просочилась в СМИ.

После квалификации днем в субботу Михаэль с Ральфом улетели обратно в Кельн. Они вернулись на следующее утро, и Михаэль, пытаясь скрыть эмоции, вышел на трассу и выиграл гонку. На подиуме он не мог сдержать слез и, когда играл немецкий гимн, смотрел в небо. Это было очень личное горе, эмоции такого рода Михаэль всегда старался не показывать. Братья находились рядом с матерью всю неделю, и ее смерть не была шокирующе внезапной, как казалось в тот день публике. Они попрощались с ней перед тем, как улетели в Имолу. Тем не менее те, кто хорошо знал Михаэля и тесно с ним работал, утверждают, что немец был в состоянии нервного срыва весь уик-энд. Сабина Кем говорит:

«Он был очень немногословен, даже сух в тот уик-энд. Он делал то, что от него требовалось, и ничего больше. Перед субботой, когда он не вел машину и не участвовал в обсуждениях, он все время звонил в больницу. Когда он вернулся утром в воскресенье, все видели, как ему тяжело. Но ни разу не поднимался вопрос, что он не сядет за руль.

Элизабет вырастила своих детей на картодроме, она была частью всего этого, и было бы странно, если бы Михаэль не вышел на старт гонки. Братья чувствовали, что они обязаны это сделать, жизнь должна продолжаться. А для Михаэля кокпит был единственным местом, где он мог побыть наедине с самим собой. Это его среда. Он действительно хотел сесть в машину. Проблемой для него было выйти из мо-торхоума. Он просто не хотел выходить и плакать перед всеми этими людьми. Поэтому он оставался в своей комнате с Коринной».

Комната Шумахера в моторхоуме Ferrari была совсем крошечной. В ней стоял массажный стол, стул без спинки и маленький приставной столик. На стене два плоских телевизора. Это был его второй дом, там он мог укрыться от вспышек фотокамер.

Он победил в той гонке, и у него не было возможности избежать церемонии награждения, поэтому ему пришлось выйти на подиум и позволить зрителям во всем мире увидеть его горе. Это был один из самых сложных моментов в его жизни.

Элизабет разошлась с Рольфом в 1997 году. Рольф нашел себе другую женщину, Барбару, с которой периодически приезжал на гонки – один-два раза в год. Элизабет жила одна в старом доме на картодроме в Керпене. В этом доме она вырастила своих детей, но налицо были перемены в финансовом положении семьи – ворота, система защиты, камеры и сторожевые собаки. Элизабет редко видели на публике, и она почти не говорила с журналистами, но в июне 2001 года она снизошла до интервью популярному немецкому журналу Bunte, через два дня после Гран-при Канады, когда Ральф и Михаэль вошли в историю как два брата, занявшие первое и второе места на подиуме. Она сказала, что не видится со своими внуками так часто, как ей бы хотелось, потому что боится летать, но «Михаэль регулярно присылает фотографии». Она так и не поговорила с сыновьями после того уик-энда.

«Я смотрю все гонки. Тогда я была одна. Подруга позвонила мне пожаловаться, потому что она поставила на Михаэля, а выиграл Ральф. Я сразу поняла, что он быстрее Михаэля. Но тот никого не пропускает.

Я никогда не беспокоюсь из-за того, что они гоняются. Оба знают, что делают. Я уверена, что они не станут лишний раз подвергать друг друга опасности. Иногда я плачу от радости после очередной победы – но только когда я одна. Я всегда надеюсь, что они будут целы и здоровы. Оба моих сына не хотят сдаваться и уходить из спорта, особенно Михаэль – он такой амбициозный».

Во время того интервью немецкая пресса была взволнована предстоящим бракосочетанием Ральфа и Коры в Зальцбурге, неподалеку от места, где живет Ральф. Комментарий его матери – это, вероятно, самая любопытная часть интервью.

«Никто не говорил со мной о браке. Я знаю об этом только из газет и телевидения. Я смотрю все программы, слушаю, что говорят Михаэль и Ральф. Ральф, без сомнения, скажет мне об этом в подходящее время».

На вопрос, грустно ли ей, что она видится со своими мальчиками так редко, она сказала: «У них много дел. Гонки, подготовка, встречи. Мы говорим по телефону».

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Херес и немилость судьбы

Я считаю, что, если вы спортсмен такого высокого уровня и оказываетесь в условиях столь жесткого прессинга, вам иногда приходится поступать подобным образом – иначе вы просто не добьетесь успеха. А чтобы быть гонщиком Формулы-1, не говоря уж о чемпионе мира, необходимо быть бескомпромиссным и целеустремленным.

Это очень опасная и тяжелая работа.

Макс Мосли