Измените мозг - изменится и жизнь!

момент, так как, диагностировав болезнь Альцгеймера, мы даем близким ряд специальных рекомендаций и назначаем пациенту некоторые медикаментозные средства. Между тем, диагностируя депрессию, мы проводим агрессивную медикаментозную терапию антидепрессантами в сочетании с психотерапией. Результаты обследования Маргарет убедили меня в том, что ей следует назначить антидепрессант Wellbutrin (бупропион). Всего три недели спустя она уже была разговорчивой, ухоженной и охотно общалась с другими пациентами. Через месяц после госпитализации ее выписали домой. Перед выпиской она попросила меня написать письмо в автоинспекцию с просьбой вернуть ей водительские права. Поскольку мы с ней ездим по одному и тому же шоссе, я заколебался. Я сказал ей, что, если улучшение будет стойким и сохранится на протяжении по меньшей мере полугода, а сама она станет придерживаться рекомендаций врача и принимать все лекарства, я напишу письмо в автоинспекцию. Через полгода она оставалась в хорошей форме. Я сделал повторный SPECT — результаты показали полную норму. Тогда я обратился в автоинспекцию, и ей вернули права.

Мозг Маргарет — псевдодеменция

Трехмерное изображение снизу — активный мозг, до лечения.

Трехмерное изображение снизу активный мозг, после лечения.

До лечения — обратите внимание на хороший уровень активности мозга в целом и повышенную активность в глубокой лимбической системе (см. стрелку в середине снимка). После лечения активность глубокой лимбической системы нормализовалась.

5. SPECT помогает понять, является ли болезненное состояние результатом насилия, и оградить пациента от опасного окружения. Бетти была самой красивой 88-летней женщиной, которых я когда-либо видел. Она была чрезвычайно аккуратной, с большим чувством собственного достоинства. В молодости, выйдя замуж за американского солдата, она покинула родную Англию. Однако не он, не 90-летний муж привел ее к нам в клинику, а привезла ее сестра. А муж раздраженно утверждал, что его жена не страдает тяжелым расстройством когнитивной функции. Тем не менее в ходе осмотра стало ясно, что у Бетти серьезные проблемы с памятью. Она не могла вспомнить, где живет, номер своего телефона или как зовут ее мужа. Я назначил исследование SPECT, которое выявило у Бетти поражение правой лобной доли. Мне стало ясно, что когда-то в прошлом у нее была довольно значительная травма головы. Когда я спросил ее об этом, она просто посмотрела на меня снизу вверх и заплакала. Тогда я спросил ее сестру. Она рассказала, что отношения Бетти с мужем складывались довольно бурно, и он нередко вел себя жестоко по отношению к ней. Он мог, например, схватить ее за волосы и стукнуть головой об стену. Сестра просила Бетти обратиться в полицию, но та ответила, что это только усугубит проблему. Вскоре после того как Бетти госпитализировали, ее муж стал требовать, чтобы я отпустил ее домой. Он настаивал, что она вполне здорова, но я знал, что Бетти надо спасти от ее домашней обстановки, и я связался со службой защиты взрослых. Когда слушалось дело Бетти, я продемонстрировал снимки SPECT и убедил судью, что возвращаться домой Бетти небезопасно. В результате по решению суда Бетти стала жить со своей сестрой.

Мозг Бетти — последствия травмы

Обратите внимание на участки сниженной активности в правой фронтальной коре.

Из этих и других историй, которые я расскажу в этой книге, становится ясно, что врач, который может поставить точный диагноз, мог бы быть лучшим другом своего пациента. Вероятно, теперь вы сможете лучше понять, чем так увлекла меня эта методика.

Глава 2 Кухонный нож и маленькие феи Прелюдия к разговору о мозге и поведении

Прежде чем приступить к исследованиям в области изображений головного мозга, я решил изучить мозг всех членов моей семьи, в том числе мамы, тетушки, моей жены, троих детей и свой собственный. Я хотел проверить, насколько полученные результаты будут соответствовать тому, что я знаю сам о своих самых близких и самых знакомых людях. Я быстро осознал, что сканирование собственного мозга — не самое простое занятие. Несмотря на все то, чего я на тот момент успел добиться в жизни, предстоящая процедура вселяла в меня сильное беспокойство. А что, если с моим мозгом что-то не так? А если в нем обнаружат особенности мозга убийцы? А если там вообще ничего нет? Никогда в жизни я не чувствовал себя таким обнаженным и беззащитным, как после сканирования, когда активность моего собственного мозга была выставлена на экране монитора на обозрение моих же коллег. В тот момент я предпочел бы оказаться полностью раздетым, чем срывать покровы с содержимого моей черепной коробки. Потом я с облегчением увидел, что практически на всех участках моего головного мозга активность хорошая. Правда, в одной области я обнаружил зону повышенной активности, которая выделялась, как красный елочный фонарик, справа от базального ядра — глубинного образования, отвечающего за чувство беспокойства. Эта зона была у меня чрезвычайно активна. Кстати, у моей мамы (довольно беспокойного человека) и тетушки (ей поставили клинический диагноз «расстройство панического типа») наблюдалась та же картина: зона повышенной активности справа от базального ядра. Как нам удалось установить, подобные особенности часто бывают наследственными.

Мозг Д-ра А. Тревожность

Трехмерное изображение снизу — активный мозг. Обратите внимание на участки повышенной активности в области базальных ганглиев справа.

Появление маленького «елочного фонарика» на моем снимке вопросов у меня не вызвало. При том что клинических нарушений у меня пока нет, всю свою жизнь я боролся с проблемой тревожности, пусть и не сильно выраженной. До сих пор, волнуясь, я ловлю себя на том, что начинаю грызть ногти. Мне всегда было очень трудно просить пациентов заплатить за консультацию или лечение. Раньше я страшно мучился, когда мне приходилось выступать перед большой аудиторией (сейчас-то мне это очень нравится). Мое первое появление в телепередаче было ужасным: от волнения у меня так потели ладони, что на всем протяжении интервью я машинально вытирал их о собственные брюки. Прямо перед вторым моим интервью на канале CNN в программе Sonya Live, которая транслируется на всю страну, меня чуть не охватил приступ панического страха. Пока, дожидаясь эфира, я сидел в зеленой студии в Лос-Анджелесе, меня буквально захлестнули негативные мысли. Я стал предрекать себе катастрофу: вдруг я скажу глупость. Запутаюсь в словах. В сущности, выставлю себя полным идиотом перед двумя миллионами зрителей. По счастью, я вовремя понял, что со мной происходит. Я напомнил себе: «Я лечу пациентов с подобными проблемами. Так. Дышим животом. Думаем о хорошем. Вспоминаем моменты, когда ты оказался на высоте, показал себя классным профессионалом. Теперь надо расслабиться. После того как программа закончится, большинство из тех, кто ее смотрел, вернутся к собственным занятиям и собственным мыслям. Они будут думать о себе, а не о тебе, как бы ты ни выступил, хорошо или плохо». Я использовал технику под названием «Назначения по поводу базальных ганглиев», которую описываю в главе 6, и с ее помощью благополучно справился с собственным волнением. Интервью прошло замечательно.

Я терпеть не могу конфликтов. Это неудивительно. Человек с повышенной активностью базальных ганглиев всегда пытается избежать любой ситуации, вызывающей чувство дискомфорта, чувство тревоги в том числе. Стремление избегать конфликтов сослужило мне в жизни плохую службу, сделав меня