берет. Хорошо, если догадались станковый захватить.
Едва он проговорил эти слова, как заметил, что к ним торопливо пробирается младший сержант Горюнов. Весть, которую он принес, была невеселой. К боевикам подошли свежие силы. По прикидкам Горюнова, новый отряд насчитывал человек двести. Положение пограничников становилось угрожающим.
Пришлось снова вызывать заставу. Связавшись с Джабиевым, Меркульев попросил обратиться за помощью к армейскому полку, который стоял в тылу заставы, в нескольких десятках километров от нее. На дальнейшие разговоры времени больше не было — боевики двинулись в новую атаку и пришлось срочно возвращаться к пулемету.
Вскарабкавшись на свою позицию, старший лейтенант сразу же обратил внимание, что противник изменил тактику: моджахеды разделились на три части. По центру они теперь наступали перебежками, прикрывая друг друга длинными очередями. Несколько стаек пуль прожужжали и над головой Меркульева. Те же, кто находился на флангах, а было их по сотне справа и слева, стали карабкаться на склоны, пытаясь овладеть господствующими высотами.
— Известен нам такой маневр, да только хрен он у вас получится, — вслух произнес Меркульев, выжидая, пока цели приблизятся.
Первым заработал автомат младшего сержанта Горюнова. Остальные пограничники тоже открыли прицельный огонь, стараясь стрелять короткими очередями. Но пулеметы пока молчали — сержант Османов, расположившийся справа от дороги, тоже не торопился.
Меркульев нажал на спусковой крючок только в тот момент, когда сотня, наступавшая на его высоту, резко поднялась и рванулась вперед, чтобы зацепиться за каменистые выступы. Боевики залегли, даже не пытаясь продвигаться дальше. Со стороны Османова также донеслись пулеметные очереди. Но там боевики оказались более упорными и продолжали ползти вперед, не обращая внимания на потери.
Наиболее тяжелое положение складывалось в центре обороны. Сначала умолк один автомат пограничников, вскоре еще один. Почувствовав, что силы у пограничников на исходе, боевики вновь перешли на перебежки. Старший лейтенант быстро развернул пулемет и выпустил несколько очередей во фланг атакующим, заставив их прижаться к земле. Но этим моментом воспользовалась сотня, которая залегла было прямо перед ним. Моджахеды поднялись и вновь устремились на склоны.
Меняя магазин, Меркульев сквозь беспрерывную трескотню выстрелов уловил, наконец, долгожданный шум вертолета. Он подлетел почти к самому перевалу и приземлился прямо на дорогу. Десант высадился в считанные секунды. Не мешкая, бойцы, среди которых был и расчет станкового пулемета, устремились к перевалу. Подмога пришла вовремя. Град пуль, неожиданно обрушившийся на боевиков, привел их в замешательство. Дрогнули, попятились. Но тут же на позиции пограничников посыпались мины.
Летчики сами выгрузили боеприпасы, ящик с хлебом, термоса с кашей и чаем. Затем один из них осторожно пробрался поближе к перевалу и, выждав паузу между разрывами мин, громко крикнул:
— Раненые есть?
— Есть.
— Давай в вертолет.
— Желающих нет, — за всех ответил Горюнов.
— Понял. Удачи вам, хлопцы!
Было видно, что в первую очередь минометчики боевиков пытались накрыть точки, откуда пограничники вели пулеметный огонь. Осколки зацепили старшего лейтенанта, причем угодили они сразу в обе ноги. Но Меркульев продолжал стрелять.
Связист, увидев, что командир ранен, полез наверх.
— Потерпите, Пров Дмитриевич, я перевяжу.
Штык-ножом вспорол штанины, вскрыл индивидуальные пакеты и перебинтовал обе ноги.
— Спасибо, — не отрываясь от пулемета, поблагодарил связиста Меркульев.
Под заслоном минометного огня боевики снова отошли к кошаре. Воспользовавшись затишьем, пограничники перевязали раненых. Снесли вниз двоих убитых. Положили на траву, постояли, сняв фуражки.
Старший лейтенант ползком, орудуя одними локтями, спустился к рации. Связавшись с заставой, выслушал последние вести:
— В Змеином, — передавал капитан Джабиев, — отряд «грушников». Ребята крутые, но связи с ними нет. Сейчас наш отряд через Москву пытается с ними связаться. С армейским полком связь есть, но полк не может нам помочь без приказа своего командования. Командир полка на свой страх и риск пообещал помочь ракетами, но только в крайнем случае. Придется самим держаться. Продержаться нужно до темноты. Из отряда кружным путем вышли машины, думаю, часа через три будут.
Услышав фразу: «Конец связи», — связист вопросительно взглянул на старшего лейтенанта:
— Ну, что там?
— Надо день простоять, да ночь продержаться. Помоги мне к пулемету перебраться, а сам поближе ко мне устройся. Чтобы с голоса работать. По моей команде передашь на заставу, чтобы армейцы нам помогли ракетами.
В стане боевиков, которые не ожидали такого поворота событий, возникло явное замешательство. Выслушав очередные упреки Турка, Хасан был вынужден отрядить против пограничников свой последний резерв. На инструктаж командиров в сопровождении охраны — двух приставленных к нему боевиков — пришел иностранный телеоператор.
Хасан был краток:
— Вечерний намаз я должен совершить на земле моих предков. Такова воля Аллаха, которую он передает вам моими устами. Устами амира.
То, что из леса к кошаре подтянулся новый отряд, пограничники заметили сразу же.
— Ну что, братцы? Последний парад?
— Ты помирать что ль собрался? Для этого большого ума не требуется. Помнишь, что говорил старший лейтенант? Нужно уметь победить и выжить.
— Кто бы спорил! Будем живы… если повезет.
В разговор вмешался Горюнов:
— Солнце уже садится. Значит, часа два надо продержаться. Устоим!
На этот раз боевики пошли в атаку в полный рост. Шли не спеша, ровным шагом. Видно, рассчитывали устрашить пограничников своим количеством. Телеоператор, прикрываемый охраняющими его боевиками, время от времени останавливался, чтобы снять на камеру происходящее.
Но метров за полтораста боевики залегли и, открыв огонь, начали перебежки. Продвигались с таким упорством, словно не замечали встречного огня. Когда в дело пошли гранаты, старший лейтенант отдал команду связисту:
— Вызывай огонь по перевалу. — И сразу же приказал остальным пограничникам отходить вниз. Сам же остался у пулемета.
Не оставил свою позицию и сержант Османов — сделал вид, что не расслышал приказа.
Через несколько минут боевики ворвались на перевал. Под градом их пуль сначала умолк пулемет Османова, а затем — и Меркульева. Закрепившись на перевале, моджахеды начали обстреливать лес, в котором укрылись пограничники. Остальные торопливо уносили убитых и раненых. Как оказалось, настигла пуля и телеоператора. Двое боевиков, тащивших его к кошаре, не забыли прихватить с собой и видеокамеру.
Но перегруппироваться для преследования отступивших пограничников боевики не успели. Раздался один взрыв, потом второй, третий… Всех словно ветром сдуло с перевала.
После того как связист передал на заставу команду «Отбой», пограничники, способные держать оружие — у всех были ранения, — стали возвращаться на прежние позиции. В укрытии оставили только тяжело раненных. Связист поднялся к старшему лейтенанту. Оттащил чуть в сторону пулемет и выпустил вдогонку убегающим боевикам длинную очередь. Продолжал стрелять, пока не закончились патроны в коробке. Только после этого припал к груди командира. Дышит! Приподнявшись, радостно махнул рукой своим товарищам:
