….Иванов лежал на диване и 'прокручивал в уме' предстоящий разговор с Горьковым. Он не раз встречался с магнатом, хорошо знал его нелёгкую судьбу и огромные ныне возможности. Во время работы 'по Юле' — дочери Бориса Карловича — он убедился в высоких человеческих качествах своего нанимателя, и, однажды, собираясь с женой в гости к финансисту, сказал Марии, что Горьков — очень приличный человек. Мария тогда рассмеялась — 'миллиардер и приличный человек? Ты шутишь, полковник, — не вяжется одно с другим'! Но позже и она согласилась с оценкой сыщика-психолога. Да, Горьков — порядочный человек. И бесспорно болеет за судьбы Родины, бесспорно — патриот. Но и один из богатейших людей России. Не факт, что он поддержит замыслы Иванова. Может счесть их слишком радикальными. С ним, ведь, говорить 'наполовину' невозможно. Ладно, за честолюбивого авантюриста не посчитает, он, — тоже психолог от бога, и характер Иванова просчитал и оценил.
Итак, что следует сказать.
Прежде всего, с ним никакая словесная подготовка не нужна. Сказать сразу. Сказать, и тоже сразу, о надежде на финансовую поддержку. Чтобы ясна была цель разговора. Начать — с тревоги за Россию, привести два-три факта в обоснование, больше не нужно. У Горькова голова, как компьютер, поймёт без разжёвывания. И информирован он достаточно. Напомнить ему его же слова о тревоге за судьбу страны. Сказать о пагубности курса правящей верхушки. И своей решимости начать политическую борьбу. Дальше он спросит о программе нового политика. Должен спросить.
Что ж, тогда и расскажу. Первоочередное, на сегодня главнейшее положение программы — предотвратить гибель страны от внешних посяганий. Это невозможно без сохранения военной мощи. Это, в свою очередь, политическая воля, + большие, очень большие деньги, + возрождение патриотизма. Люди с двойным гражданством не должны влиять на жизнестойкость России.
Иванов вспомнил, как некогда, ещё задолго до госпитальных раздумий, он прочитал статью, в которой автор, фамилию его он в памяти восстановить так и не смог, рассказывая о структуре военных расходов СССР, утверждал, что они позволяли '15 раз уничтожить потенциального противника'. Ещё тогда Лев Гурыч задал себе вопрос, а зачем 15? Не лучше бы оставить двойной страховочный запас, а остальные ресурсы направить на улучшение жизни простых людей? Вспомнив об этом, он подумал, что тогда разрушители страны встретили бы не апатию народа, а мощный отпор. Пожалуй, эту мысль следует использовать в разговоре с финансистом….Получится кстати. Ведь Горьков впервые разбогател ещё при Брежневе, создав свой, тогда подпольный завод, выпускавший товары ширпотреба, и получив вполне приличный срок за 'подрыв советской экономики'. Идиотизм. Вместо того чтобы использовать инициативных людей на благо страны!..Да, сказать об этом стоит, если Борис
К предполагаемому.
Довелось Льву Гурычу познакомиться и ещё с одним подпольным заводчиком. Ещё совсем молодым старлеем он дружил со следователем ОБХСС, который и познакомил его со своим подследственным, — молодым технологом обувной фабрики. Этот умный прибалт изобрёл оригинальные лекала, с помощью которых при раскрое кожи экономился материал на лишнюю пару туфель при изготовлении каждых 12 пар. Пришёл к начальству и получил….отлуп. Тогда мастер самовольно применил свои лекала, договорился с начальником цеха и без дополнительного расхода материалов, они выпустили партию туфель. Попытались их оприходовать. И снова полное равнодушие (Лев покачал головой: теперь бы он сказал — саботаж!) начальства. Тогда ребята продали 'лишние' туфли, получили изрядный доход и поставили дело на поток. Подпольное производство процветало, потом было 'дело' и срок за всё тот же подрыв советской экономики. М-да….
От раздумий отвлекла телефонная трель. Судя по звонку, — межгород….
Нет, сотовый телефон. Звонил Алексин:
— Лев Гурыч! Я готов к встрече. Когда увидимся?
— Здравствуйте, Павел Алексеевич! Ты завтра с утра сумеешь зайти?…Вот и отлично. Да, часиков в 10, - и засмеялся, — я теперь домосед. Ничего, освобожусь от гипса….Договорились. — Он положил трубку.
Надо бы сменить аппарат, купить с радиоудлинителем, чтобы не дёргаться на каждый звонок. Хорош, Лёва! Совсем обленился, два шага сделать в проблему возвёл. Ладно, куплю с удлинителем…
Вернулся к обдумыванию встречи с Горьковым….Предельно важная встреча. Без денег даже начать ничего не удастся. Конечно, Борис Карлович не единственно вероятный спонсор задуманной кампании. Но самый вероятный, да и самый богатый из тех, к кому считал возможным обратиться Иванов.
Если Борис деньги даст, то развернуть работу можно будет сразу же. И журналиста задействовать, — в регионы нужно ехать, уже имея первоначальную тематику публикаций. И даже какие-то заготовки. Кстати, нужно иметь и схематичные установки целевых устремлений партии. Нечто вроде программного заявления…..Да и подумать о названии партии…Вроде бы мелочь, ан нет. Он вслух произнёс уже сложившиеся в уме слова — За спасение России, сокращённо ЗаСР….Да, такое только дай зубастым недругам….Где начнёшь кампанию, там и кончишь — засмеют. А стать смешным — для политика конец. Вон, Горбачёв, кончился как реальный политик, когда совершил смехотворную попытку вновь стать президентом….За дела судить его, конечно, следует….Но и смешной дурак.
Иванов тяжко вздохнул. Может быть, Союз спасения России? ССР? К таким созвучиям можно придти позже, после победы. А начинать с таким названием нельзя. Амбициозно и вызывающе. Для официоза будет как красная тряпка для быка. Ладно, о названии подумаем, когда соберётся Организационный штаб. Его тоже создать необходимо и как-то оформить. Пусть не скоро, но дойдёт же дело до официальной регистрации партии, и тогда лишних зацепок органам юстиции давать не стоит. Кто войдёт в этот штаб? Пока ясны трое — генерал, Алексин и он сам. Славка помогать будет, но пока он в штате Главка, его вводить в штаб нельзя. А вот Григорий мог бы быть кстати. Он не только сыскарь прирождённый, но и комбинатор отменный. При создании ячеек партии в областях, мог бы нестандартные ходы предложить… Впрочем, это всё равно исполнительская функция. Для этого в составе штаба быть не обязательно….
Лев Гурыч почувствовал, что устал. К встрече же с Горьковым нужно отдохнуть. Он решительно поднялся, подошёл к окну, устроился в кресле так, чтобы доставал ветерок. Метеослужба обещала прекращение серии грозовых дней и, действительно, небо почти прояснилось, порывы ветра разметали тучи и, словно тоже утомившись, превратились в этот лёгкий приятный ветерок. Пока это вместо прогулки. Закрыл глаза….и стал думать. Всё о том же….
…Горьков приехал точно, как договаривались. Точность — вежливость не только королей, но и деловых людей, — подумал Иванов, наблюдая в окно, как за полторы минуты до восьми часов две машины плавно затормозили у подъезда И усмехнулся: кабы так! У нас, увы, деловая культура почти напрочь отсутствует. Но к Борису Карловичу его ирония, безусловно, не относилась.
Мы уже привыкли, что машины VIP-персон сопровождает, чуть ли не взвод охраны. Горькова 'прикрывала' всего одна машина — японский джип, из которого выскочили два молодца и, небрежно осмотревшись по сторонам, дали знак хозяину, что он может выходить из своего мерседеса.
Когда Борис Карлович вошёл в квартиру, Иванов дружески приветствовал его, но попенял: — Я уже говорил как-то тебе, Борис, что охрана твоя хреново работает. Я в окно наблюдал, — неумехи, или привыкли к смелой небрежности хозяина. Как бы не подвели тебя… — Иванов трижды постучал по дереву косяка.
— Бог не выдаст, — свинья не съест, — весело отшутился Горьков, проходя в комнату, — а кому суждено быть повешенным, — не утонет. Дай-ка осмотреться в твоих апартаментах.
