— Хватит над матерью издеваться. Я ведь серьезно за тебя волнуюсь.
— А я за тебя вполне серьезно волнуюсь, — гнула свое она. — Несправедливо ведь получается. Вот сейчас перекушу, и полезу искать подходящие сайты. А тебе пока задание: отыщи свою фотографию получше. Наверняка потребуется.
— Да не желаю я в Интернете себя выставлять! Буду я там висеть, словно на стенде «Их разыскивает милиция».
— Вот, мать, твоя основная ошибка в жизни: зажатость и нездоровый консерватизм. Что же нам с тобой делать. Разве на курсы какие-нибудь по раскрепощению записать?
— Курсы наверняка стоят денег.
— А ты не считаешь, что ради такого случая стоит и раскошелиться. Ладно, поступим как люди практичные. Сперва изучим конъюнктуру.
— В каком смысле? — не поняла я.
— В самом прямом. Найдешь ты спрос или нет. Если спор будет большой, скинемся и отправим тебя на курсы.
— Ага, — мрачно усмехнулась я. — А бабка узнает, позавидует и за мной увяжется.
— Вот уж кому дальше незачем раскрепощаться, так это ей! А увяжется, пусть. В третий раз замуж выдадим. Тоже дело. Глядишь, снова какого-нибудь академика отроет. Кстати, мать, тебя интересуют только женихи отечественного производства или против иностранных тоже ничего не имеешь?
— За границу? Да ни за что! Как я вас тут всех одних оставлю! Даже не думай!
Господи, уже иду у Надьки на поводу! Всерьез обсуждаю интернетовское существо! Я ведь этого вообще не хотела!
— Надежда, пошутили, и хватит.
— А я совсем не шучу. Мама, да мне самой жутко интересно. Ну пожалуйста, согласись. Давай попробуем. А не захочется отвечать, не будешь. Тебя же никто не неволит.
Туши свечи! Надька загорелась! Теперь ее не остановишь, пока до венца меня не доведет! Ладно, пусть пробует. Дело-то наверняка безнадежное. Пусть даже кто и объявится, знакомиться никогда в жизни не пойду. Зато Надька поразвлечется. И я махнула рукой:
— Что с тобой сделаешь.
Глаза у дочери опять заблестели.
— Значит, согласна? Вот и умница. Бабулькину фотографию заодно поищи. Попытаемся ее тоже продать.
— Э нет, — на сей раз решительно запротестовала я. — Не спросив ее, пожалуйста, ничего не делай.
— Да ты что, мать! Наша авантюристка не откажется! Обеими руками «за» проголосует. Заодно проведем сравнительный анализ спроса на женский пол в разных возрастных категориях.
У меня закралось нехорошее подозрение, и я спросила:
— А ты случаем какую-нибудь курсовую на эту тему не пишешь?
Дочь развела руками:
— Увы, у нас такого предмета не было. Но самой мне страшно интересно. Что на двадцатилетних вовсю клюют, понятно. А вот насколько интересуются твоим и бабушкиным поколениями… Ой, мам, не терпится. Побежала к компьютеру, а ты мне прямо туда принеси что-нибудь пожевать.
Вот неугомонная. Боюсь, втянет она меня в какую-нибудь историю!
III
Час спустя дочь позвала меня:
— Мать, иди сюда скорее! Может, ты передумаешь насчет иностранцев? Тут такие клевые мужики! Посмотри! Один другого лучше!
Я ничего не передумала, но, как говорится, посмотреть невредно.
— Видишь? На любой вкус.
Я уставилась на экран.
— Ты каких предпочитаешь? Темненьких или светленьких? Хотя вообще-то в твоем диапазоне они большей частью либо седые, либо лысые.
— Серо-буро-малиновых в крапинку, — нервно хихикнула я.
— Ма, ты хоть в чем-нибудь можешь быть серьезной? А то держись: вот напишу сейчас от твоего имени негру из Алабамы. Фу, извини! Неполиткорректно выразилась. Афроамериканцу из Алабамы. Красавец! Два метра роста. Вес сто двадцать килограмм. И мечтает познакомиться с белой женщиной. Между прочим, нестарый, сорок пять лет, холостой.
— Надька, прекрати! Я, конечно, не расистка, но предпочитаю мужчин европейского типа.
— Тогда рекомендую шведов и норвежцев. От них предложений очень много. Я сперва удивилась, а потом изучила вопрос. Оказывается, их в обратную сторону перекосило: мужиков больше, чем женщин. И такие симпатяшки встречаются! Даже сама задумалась. А что, мать, спишусь с каким-нибудь, уеду в Норвегию, там фьорды, северное сияние и социальное обеспечение на высшем уровне.
— И что ты там станешь делать?
— Не знаю, но помечтать-то можно.
Говоря, она не переставая щелкала мышью. На экране мелькали фотографии с биографиями.
— Во, ма, смотри! — остановилась она. — Англичанин. Профессор Оксфорда. Даже русский знает. Нет, ты гляди, гляди, лицо какое интеллигентное! И не так чтобы очень старый — пятьдесят пять лет всего. В хороших британских условиях и с твоей заботой еще может долго прожить.
— Дочь, хватит издеваться. У него вид не интеллигентный, а бомжеватый.
— Темный ты человек. Ничего не понимаешь. У английских интеллектуалов в таком виде ходить — самый шик. Это они так протест выражают против буржуазности.
— Знаешь, Надька, мне в жизни пока слишком мало буржуазности достается, чтобы выражать против нее протест. Не нужен мне такой профессор.
— Ох, и капризная ты у меня. Афроамериканца не хочешь, прогрессивного английского профессора тоже. Что же мне с тобой делать?
— Ничего. Мне и так хорошо.
Надька тем не менее продемонстрировала еще нескольких соискателей. Ни один меня по-прежнему не вдохновлял. Даже чисто теоретически, а уж переписку с ними заводить или тем более встречаться…
— Уговорила. Давай наших смотреть. Только они в основном без фотографий. С ними сперва надо списываться и посылать свою, и, только если понравишься, они себя покажут во всей красе.
— Тем более не надо. Нужно мне с котом в мешке переписываться!
— Не торопись. Давай мы лучше по-другому сделаем. Я сейчас еще покопаюсь, отыщу тебе несколько объявлений посимпатичней, а уж из них ты выберешь, на какие захочешь ответить. Может, конечно, ничего путного и не выйдет, но вдруг…
— Нет, Надька. Мне уже надоело. По-моему, очень скучно. Охота тебе на ерунду свободное время тратить. Лучше книжку бы почитала, если делать больше нечего.
— Нет, ты у меня безнадежно несовременная.
— Просто я давно работаю в магазине, и знаю: в таких местах, где ты ищешь, сбывают в основном залежавшийся товар. Или вообще неликвид.
Надька, резко крутанувшись в вертящемся кресле, в упор уставилась на меня.
— Мам, давай рассуждать по-другому. Вот ты у меня, например, нормальный симпатичный и приличный человек. Тем не менее столько лет уже не можешь ни с кем подходящим познакомиться. Думаешь, ты одна такая? Да нет. Таких людей тысячи. И мужчин, и женщин. Как им встретиться? В общем, отстань от меня со своими сомнениями и не мешай.
Я вздохнула и вышла из ее комнаты. Пусть себе развлекается. Все равно из этого ничего не выйдет.
