Обстановка в вигваме Нежного Ветра стала напряженной, если не сказать больше. Бриане было тяжело жить в доме другой женщины. Нежный Ветер отказалась от помощи Брианы по хозяйству, настаивая на том, что она была гостьей, но заставляя чувствовать себя гостьей нежеланной и незваной. Белая женщина не могла не заметить, как глаза индианки задерживаются на лице Шункаха, как та находит массу причин, чтобы прикоснуться к нему… Шункаха посоветовал Бриане смириться с этим. Они не будут жить в вигваме Нежного Ветра вечно, уверял он ее. Стоит ли удивляться, что ему захотелось остановиться здесь, раздраженно думала Бриана. Нежный Ветер неустанно заботилась о том, чтобы подать пищу, когда он голоден, чтобы набить трубку, если он хотел курить, чтобы для его постели приготовить самые мягкие одеяла и лучшее место у огня… Она восхваляла его охотничье искусство, когда он приносил домой оленя, слушала с сосредоточенным вниманием все, что он говорил… Но хуже всего прочего было то, что Бриана никогда не оставалась с Шункаха наедине. Это был вигвам Нежного Ветра, и хозяйка всегда находилась дома.
Такое неприятное для Брианы положение продолжалось до конца августа. В один из дней конца лета мужчины пришли с удачной охоты, и Лакота устроили праздник. Бриана была зачарована пением и танцами, затянувшимися далеко за полночь. Она смотрела, как воины с важным видом в центре круга подробно имитировали действия охотников. Они рассказывали жестами также о других охотах, о выигранных битвах, об удачных вылазках во время сражений, о снятых скальпах и трудно доставшихся победах, о Черном Котле и Белой Антилопе, о Кастере и Неистовой Лошади, о вероломстве и обмане.
А потом пришло время для общих танцев. Некоторые из них были только для женатых пар, другие — для девушек и холостых воинов Шункаха предложил Бриане присоединиться к танцующим, но она отказалась, предпочитая оставаться в тени.
Она уже собиралась предложить Шункаха что-нибудь поесть, когда Нежный Ветер тронула его за плечо, приглашая на танец. Шункаха посмотрел на Бриану, пожал плечами, словно это было совсем неважно, прежде чем подняться на ноги и последовать за Нежным Ветром в танцевальный круг.
Какое-то мгновение Бриана оставалась на прежнем месте, глядя, как ее муж танцует с другой женщиной. Красивой женщиной. Женщиной, которая не скрывала, что находит Шункаха желанным. Острый приступ ревности, до сих пор не испытанной, пронзил сердце Брианы. Они хорошо смотрелись вместе, свет костра отбрасывал тени на их медного цвета лица, и отблески огня ярко освещали их длинные черные волосы. Нежный Ветер говорила что-то Шункаха, и он тихо смеялся, обнажая изумительно белые по сравнению со смуглой кожей зубы. Он был прекрасен, и лакотская женщина была очень красива. Сожалеет ли он о своем решении привезти сюда Бриану? Желает ли, чтобы он и Нежный Ветер могли украдкой скрыться в ее вигваме и остаться наедине?
Танец закончился, но когда Шункаха направился назад к Бриане, Нежный Ветер задержала его за руку и увлекла в тень.
Бриана осталась на месте, словно приросла к земле, мысли перепутались, сердце наполнилось яростью и ощущением предательства.
Едва ли осознав, что делает, она встала и пошла за ними, шаги были легки, как перышки, летящие по воздуху. Она резко остановилась, увидев тех двоих, едва различимых в бархатной темноте ночи. Они стояли очень близко друг к другу. Шункаха прислонился к дереву, а Нежный Ветер заглядывала ему в глаза.
— Я буду тебе хорошей женой, — говорила Нежный Ветер тихим и нежным голосом, шелестящим, словно шелк, на слабом летнем ветерке. — Я знаю, нам будет хорошо вдвоем.
Шункаха хотел сказать что-то, но Нежный Ветер закрыла ладонью его рот.
— Я не против быть второй женой, — убеждала она его, положив свободную руку ему на грудь. — Я могу родить тебе сыновей. Много сыновей. — Она соблазнительно повела бедрами, слегка касаясь его мужского достоинства. — Сыновей Лакота.
Бриана долго смотрела на них, сердце отчаянно колотилось в груди. Не выдержав, она вышла из тени.
— Ты можешь стать его первой женой, — отрывисто и грубо сказала она холодным, как лед, голосом. — Я ухожу назад к своему народу.
Она не осталась ждать, чтобы посмотреть, какой эффект произведут ее слова на Шункаха. Развернувшись, Бриана ринулась в укрывающую темноту, слезы обжигали глаза, в сердце кипели боль и отчаяние.
Она стремилась сквозь ночь, сама не зная, куда, зная только, что должна убежать как можно дальше от Шункаха Люта и Нежного Ветра. Когда стало тяжело дышать, легкие наполнились огнем, ноги сделались, словно ватные, она опустилась на землю, обхватив себя руками.
Бриана считала себя взрослой женщиной, умеющей управлять своими эмоциями, пока не встретилась с Нежным Ветром. Лакотская женщина была красивой, зрелой, спокойной. У них с Шункаха Люта было общее происхождение, она понимала его так, как Бриана никогда не сможет понять. Она часто слышала, как они вспоминали прошлое, называя людей и места, о которых Бриана ничего не знала. Нежный Ветер и Шункаха. У них была одна и та же кровь, одно и то же наследие, одни и те же обычаи и верования.
Она не слышала, как Шункаха последовал за ней. Одну минуту она пробыла одна, а в следующую он опустился на колени рядом с ней.
— Ишна Ви.
— Уходи.
— Дай мне объяснить.
— Здесь нечего объяснять.
— Нечего?
— Нет. Нежный Ветер любит тебя, и ты явно питаешь к ней интерес. — Бриана пожала плечами. — Надеюсь, вы будете очень счастливы вместе.
Шункаха Люта возмутился:
— Ты говоришь глупости.
— Неужели? Я слышала, что она сказала. Она практически умоляла тебя жениться на ней.
— Но я не принял ее предложение.
— Почему бы нет? — Бриана швырнула в него словами, желая ранить так же сильно, как ранили ее. — Она сходит с ума по тебе. Я видела, как она смотрела на тебя сегодня вечером. Как она смотрит на тебя каждый вечер. Я видела, как она угождает каждому твоему желанию, как улыбается тебе. О, просто иди к ней и оставь меня в покое!
— Ишна Ви, посмотри на меня.
— Нет.
Он не стал просить снова. Вместо этого, нежно касаясь ее подбородка, повернул голову любимой и заставил посмотреть себе в лицо.
— У тебя нет причин ревновать к Нежному Ветру.
— Я не ревную, — резко возразила Бриана, но она лгала, и они оба знали это.
— Если я скажу, что у тебя нет причин ревновать, ты мне поверишь?
— Нет.
— Почему?
— Потому что она такая красивая! И потому что она индианка, как и ты. У вас с ней намного больше общего, чем у тебя со мной… — Неожиданно все ее страхи и переживания прорвались в потоке слез. — О, Шункаха… — всхлипнула она. — Я так боюсь потерять тебя.
— Не бойся,
— Я не могу. Скажи мне правду, разве ты не предпочтешь иметь лакотскую женщину, как свою жену, как мать твоих детей? — Она опустила в землю глаза. Она сказала, что родит тебе сыновей. Сыновей Лакота.
Шункаха погладил ее волосы, понимая лишь небольшую часть ревности, поедавшей Бриану, которая дала волю новому потоку слез.
Он приподнял ее подбородок, их глаза встретились, он завладел ее взглядом.
— Я хочу только тебя, Золотой Волос. Только тебя.
— Правда?
— Правда.
