Собеседник, еще минуту назад казавшийся девушке милым человеком, вдруг превратился в ее глазах в эгоиста. К удивлению мужчины, она вспылила:
— Но как же так можно? Вы же мужчина, муж, отец! Вы должны были позаботиться о вашей жене, тем более, если она не совсем здорова. Разве можно пускать беременность на самотек? А что если ребенок родится больным?
Мужчина быстро перехватил взгляд девушки. Где-то в глубине души у него не раз вспыхивала эта мысль, но он, опасаясь пожара, сразу же гасил тревожащие искорки.
«Но теперь-то что можно изменить?» — мелькнуло в голове у девушки. Последовало неловкое молчание.
Вскоре девушка, посмотрев на часы и стараясь радостно улыбаться, сказала, что ей нужно успеть в салон до закрытия и вежливо уклонилась от импровизации в четыре руки.
— Я вас подвезу! — настоял мужчина.
Когда темно-синий с перламутром автомобиль подъехал к дверям «Голубой розы», мужчина с удивлением заметил, что не знает имени своей новой знакомой.
— Мы ведь даже не представились друг другу! Меня зовут Вячеслав. А вас?
— Карина, — ответила девушка, равнодушно улыбаясь. — До свидания. Приятно было познакомиться.
— Подождите, дайте мне номер вашего телефона, — крикнул Вячеслав из машины.
— К сожалению, я потеряла свой мобильный, — неловко солгала Карина и скрылась за дверями салона. И вдруг вспомнила, что ее случайный знакомый забыл заплатить ей за заказ и снова выбежала на улицу, но автомобиль цвета ночи быстро удалялся, растворяясь в полумраке.
Глава 2
Страдания матери
— Вероятно, генная мутация произошла вследствие воздействия радиации, — спокойно объяснял профессор, потом раздраженно добавил. — Вам, милочка, следовало обратиться ко мне гора-аздо раньше. Тогда, может быть, еще удалось бы нейтрализовать мутаген. В крайнем случае можно было прибегнуть к аборту.
Молодая мать заплакала:
— Профессор, поймите меня. Вы ведь знаете, у меня удалены придатки. Сам Бог послал мне этого ребенка. Я бы ни за что не решилась на аборт, — профессор окинул Марию холодным синим взглядом, камнем упавшим в душу молодой женщины. — И мне кажется, что это Бог привел меня к вам. Вы сделали столько сложных операций. Только вы можете мне помочь. Прошу вас, удалите поскорее эти крылья.
— Нужно подождать хотя бы полгода, — вынес приговор человек с холодными синими глазами. Молодая мать умоляюще посмотрела на профессора:
— Нет, нет, это невозможно. Нужно сделать операцию как можно скорее. Мой муж не должен ничего узнать. Это будет удар для него.
— Но, если перенести операцию на более ранний срок, надеюсь, вы понимаете, какой опасности будет подвергнута жизнь младенца. Если ребенок умрет, я буду отвечать за это.
Лицо женщины напряглось, но с него исчезло выражение растерянности, голос стал тверже:
— Профессор, если мой ребенок умрет, никто не узнает, что он умер при операции. Наверняка, можно что-нибудь придумать… И деньги вы получите в любом случае. Но я уверена, все будет хорошо.
— Гораздо безопаснее было бы подождать полгода… Кстати, заплатить придется не только мне, но и моей ассистентке, — добавил профессор и нервно зашагал по небольшой, светлой одноместной палате.
Пациентка поспешно закивала головой. Профессор согласился на ее условия, операция была назначена на 1 апреля. Было оговорено, что ни до этого срока, ни после — никогда — никто не должен узнать об этих злосчастных крыльях.
Послышался стук в дверь.
— К вам муж, — сообщила Марии приятная улыбающаяся медсестра, проводившая сияющего счастьем молодого отца к жене. Профессор торопливо вышел.
Вячеслав поставил на столик корзину с голубыми розами и, наклонившись над кроватью, поцеловал Марию в губы. Она попыталась улыбнуться, улыбка получилась вымученной, а глаза все еще были заплаканными. Вячеслава охватило тревожное предчувствие.
— Что-то случилось? Где мой сын?
— Не волнуйся. Он родился не совсем здоровым. Нужно много денег, чтобы он поскорее поправился. Но все будет хорошо. Я уверена в этом.
По-видимому, женщина сама поверила в свои слова, и поэтому ей удалось хоть и сквозь слезы, но вполне искренне улыбнуться, и на губах Вячеслава заиграла ответная улыбка.
Но что-то неуловимое омрачало счастье отца, и когда он спускался по больничной лестнице, ему вдруг вспомнились слова его вчерашней знакомой: «Вы же мужчина, муж, отец», «А что если ребенок родится больным?»
«А что если мой сын умрет?» — мелькнула у Вячеслава страшная мысль, но он поспешил заслонить ее неопровержимым, ободряющим доводом. «Нет, не умрет, ведь у меня есть деньги, чтобы вылечить его».
Чтобы погасить остатки тревоги, молодой отец решил в этот день поехать в «Манго» пораньше.
Глава 3
Приятная неожиданность
Тем же утром Карина без особого удовольствия вспомнила, что вечером ей придется снова ехать к своему вчерашнему знакомому за деньгами. Но в салоне девушку ждал сюрприз. «Какой-то приятный мужчина лет двадцати пяти» оставил для нее конверт. В нем оказались деньги и записка:
Прошу прощения за рассеянность. Вчера вы сказали, что неплохо танцуете. Если хотите работать в «Манго» (конечно, не «Звездный Эльф», но лучше, чем цветочный салон), жду вас сегодня вечером в моем шоу-клубе.
Надеюсь, до встречи.
Вячеслав Софонов.
Карина невольно улыбнулась. Она думала, что этот странный и, по всей видимости, легкомысленный мужчина уже забыл о ней, а о деньгах и подавно. Софонов… Эта фамилия ни о чем не говорила бывшей танцовщице шоу-театра «Звездный Эльф». Впрочем, не удивительно. Клуб «Манго» открылся совсем недавно…
Карине не нравилась ее новая работа. Составлять икебаны и стоять в чистеньком салончике за прилавком — это бы, пожалуй, ее еще устроило. Но разносчица цветов… Впрочем, платили неплохо. Но девушка из салона «Голубая роза» нередко с тоской вспоминала блистательные шоу Вебера в «Звездном Эльфе», где она непременно была гвоздем программы. К тому же, узнав вкус роскоши, нелегко было снова привыкнуть к второсортной косметике и забыть вкус дорогих вин и деликатесов.
Но забыть Эдуарда Карине так и не удалось. Ей всегда нравились властные мужчины. Вернее, по- настоящему она любила только одного — Эдуарда Вебера.
31 декабря 2014 года Карине исполнилось шестнадцать. Она собиралась отметить день рождения дома, в веселой компании друзей. Но яркие, многообещающие афиши, развешанные по всему городу,
