— Чтобы не осложнять обстановку, — как он объяснил нам вечером на кухне свой героический поступок.
К тому же Вовси был совсем не армянец, а скорей всего — обнакновенный еврей.
А евреям помогать во время войны — сам Бог велел.
Дядя Павлуша всегда делал смелый шаг, когда рядом не было тети Маши.
Лично мне армянцы во дворе сразу понравились. Особенно Ленка. Лена, это не девочка, а мальчик. Одна тетка во дворе сказала, что у них на Кавказе выдают имена еще до рождения. Может, думали, что выродится девочка, но получился мальчик. А переменивать имя никак нельзя. Не на базаре!
Потому что имя армянцы выпрашивают у Бога один раз на всю жизнь. Даже при советской власти.
От имени зависит судьба. А если человек «гибрид», может быть, у него должно быть два имени? И две судьбы? А может, у него вообще никакой судьбы нет? Вот уж действительно тихий ужас! «Азохенвей», как говорит Адельсидоровна. Ладно, поживем — увидим. Как сказала бы Лизаветниколавна, на все воля Божья. Но если неправильно тебя обзовут или сам потеряешь свое имя, можно даже окочуриться раньше времени.
Вот какие умные вещи можно узнать у нас во дворе, даже не выходя за ворота!
Канешно, ребята Ленку сначала задирали. Но когда он пошел стыкаться с Котиком и расквасил ему нос, его признали. Сам Котик определил Ленку настоящим пацаном и велел всем с ним дружить. А слово Котика в нашем дворе закон. Все за одного, и один за всех.
Теперь даже Секиля можно было не бояться. Во дворе я его и не боюсь. На улице — таки страшно.
А немец все пер и пер к Москве. Куда подевалась наша Красная Армия? И что себе думает товарищ Сталин? Пусть бы он вызвал стыкаться Гитлера! Один на один. Слабo?
По радио одно и то же, одно и то же. «…После ожесточенных боев наши войска оставили… И организованно отошли».
Так ведь не бывает. Все ребята это знают, потому что мы каждый день после школы играем в «казаки-разбойники» или в «Чапаева».
— Радио врет, как сивый мерин, — хихикала тетя Ира.
— Не болтайте глупостей. А то всех посадят, — возмущался дедушка.
Иногда к нам во двор приезжает командир со своим адъютантом. Верхом на лошади. Они своих лошадей привязывают к столбу посреди двора и идут домой обедать. Лошади стоят-стоят, потом как заржут, и одна вскакивает на другую. Представляете? Просто картинка с выставки! Ребята смеются как сумасшедшие. А командир пулей вылетает из подъезда с плеткой и улаживает конфликт. Но кто тут «сивый мерин» и почему он врет, как наше радио, я пока понять не могу.
Дни летят быстрей, чем до войны. Я даже не успеваю всё запомнить. Хотя моя мамина бабушка Лизаветниколавна в Москве строго наказала — запоминать, чтобы потом было что рассказывать потомкам.
Я, правда, еще не знаю, какие у меня будут потомки. Может, им и не пригодятся вовсе мои запоминания? У них будет свое время и своя война…
А вот молюсь я на ночь обязательно. Как учила бабушка: «Господи Иисусе-Христе, помогите нам разбить проклятого Гитлера… И чтоб ему пусто было на том свете».
Слышит Он меня или нет — не знаю. Может, я молюсь слишком тихо под одеялом? Все-таки я «без пяти минут» пионер. И в какой-то степени — еврей.
Домашнее задание
После обеда я сразу начинаю раскладывать тетрадки, чтобы диктант переписывать.
Арифметика — еще куда ни шло. Ну, складывать или вычитать столбиком. Это пустяшное дело. Раз, два — и готово. А диктант! Я иногда по две ошибки в каждом слове делаю.
Вот «Лук-с-яйцами» — так у нас одну девочку в классе обзывают, потому что она Лукьянова — так у нее абсолютная грамотность прямо со дня рождения. Откуда такие берутся, даже ума не приложу. Ее мама — тоже жуткая ехидна — утверждает, что ее девочка стала читать раньше, чем научилась ходить. Ну и что? А я, например, люблю, когда мне кто-нибудь читает. Самому читать как-то скучно.
Хотя мама говорит, что Пушкина читать не скучно. Скоро я начну «Дубровского». Только в школе его проходить в третьем классе не собираются.
Так вот эта — «Лук-с-яйцами»… Возьми книжку с полки и диктуй все подряд — она любое слово нарисует без ошибки. Даже тогда, когда говорится одно, а пишется совсем другое.
Например, все говорят «дарога», а писать надо почему-то «дорога». Ни фига себе! Ну кто это решил? Ему бы руки-ноги повыдергать!
За издевательство над детьми… Да еще вакуированными!
А наша Таисия только такие слова и выдумывает для своих диктантов. Делать ей нечего. Просто тихий ужас! Она вон в том доме живет. Тоже на Советской, только напротив. А ведь у нее самой тоже дети есть. Две девчонки. Правда, они пока в школу не ходят, потому что еще не выросли.
Когда диктант пишешь, даже забываешь, что идет война и международная обстановка жутко сложная. Дома надо этот проклятущий диктант переписывать каждый божий день, чтобы без ошибок. Как же без ошибок? Шиш с маслом тебе — без ошибок!
А сливочного масла в Чкалове уже давно нет. Только русское. И то на базаре за сумасшедшие деньги. Так что мы без масла сидим уже с осени. А сейчас бы его намазать на бутерброд! До войны я и понятия не имел, что если сливочное растопить, получается «русское масло».
На нем можно не только жарить, но и прямо так есть. А еще, в это русское масло можно какаву подмешать. Получится масло шоколадное. Не верите? Пальчики оближешь!
Только где эту какаву взять? Говорят, какавы в Америке — завались. Но сам подумай — где Америка, а где Россия?
Вон она на другом конце, если на карту смотреть. А вот где ЭС-ЭС-ЭС-ЭР! Бабушка Адельсидоровна до революции всю Европу обколесила, а в Америку так и не попала.
Карту эту дядя Павлуша в кухне повесил. Чтобы все видели, какие дела на фронте. Машке это ни к чему. Она ведь у нас до сих пор неграмотная. Да и карта мелкая. На ней, кроме Москвы, никаких городов нет. Называется — физицкая карта мира. Горы, реки всякие на ней есть. А городов не видно. Ну и ладно. Со временем дядя Павлуша раздобудет еще карту с городами. У него блат в магазине.
Как завезут карту, так он ее тут же притащит. Но пока в городе с картами напряженка. Все хотят ее дома иметь.
Чтобы знать, какие города мы сдали уже фашистам, а какие еще нет.
Где теперь линия фронта проходит? По физицкой карте очень трудно определить. И по радио не поймешь. Москва, канешно, наша. Ленинград тоже наш. Про Орел — неизвестно. А в Орле у моего лучшего друга Левки — мама осталась.
Борька из Мариуполя. Герка из Гомеля…
Может, у них на радио тоже с картой напряженка? «От Советского информбюро…»
Слышите? Это наше радио так кряхтит.
Взрослые что-то знают, но нам, детям, не говорят. Лично я ничего не понимаю.
И Таисия толком ничего объяснить не может. Ерундистикой какой-то занимаемся. Идет война народная, а мы диктанты пишем. Географию мы только с пятого класса будем учить.
Интересно, а есть на свете «немецкое масло»? Только подумал и сразу под ложечкой засосало! Видите, до чего дело дошло!
— На войне как на войне, — говорит бабушка Адельсидоровна. Только по-французски:
— Алягер-ком-алягер!
— Во, старушка фикстуляет! — смеются во дворе.
Я сам по-французски пока ни бум-бум. Да… если крепко задуматься: война есть война. Это даже
