сделку. Я не спрашиваю, принимаете ли вы мои условия, потому что у вас просто нет другого выхода. Но если вам что-то непонятно, можете спрашивать.
— Что будет с другими участниками экспедиции? — спросил Андрей. — Они живы?
Мария фон Белов пожала плечами.
— Большей частью живы. Нет, мы никого не убивали — пока. В основном они останутся заложниками здесь, на базе «Туле». Нам нужна свежая кровь, нужен материал для экспериментов. Но нескольких ваших товарищей мы отпустим вместе с вами.
— Кого же?
— Этого вашего калмыка… Илюмжинова. Олигарха… как его?
— Беленина?
— Именно. Генерала спецслужб — он глава могущественного ведомства, его исчезновение может вызвать слишком много вопросов. Ну и, разумеется, девушку.
— Марго?
Мария фон Белов загадочно усмехнулась.
— Впредь вы будете называть ее именно так.
Девушка была немного выше Марго, чуть более худощавая и спортивная. Волосы у нее, как и у большинства обитателей базы «Туле», были очень светлыми, глаза — голубыми.
— Здравствуй, Андрей, — сказала она по-русски. Голос у нее был немного хрипловатый, и говорила она без акцента. — Нам нужно познакомиться поближе.
Гумилев молчал. Он сидел на узкой, застеленной солдатским одеялом койке, сложив руки на коленях, как арестант. Действие инъекции потихоньку проходило, но мышцы были еще ватными.
— Я понимаю, ты шокирован, — продолжала девушка, — но это быстро пройдет. Поверь мне — тебе повезло. Рейхсфюрер не стала стирать тебе память… как твоим друзьям. Это знак большого доверия.
— Им стерли память?
— Да. Не могли же мы допустить, чтобы тайна базы «Туле» стала известна в большом мире. Твои друзья верят, что ваш корабль… как вы его называли?
— «Земля-2». И это не корабль…
— Да, знаю, терраформирующая станция. Так вот, ее атаковала американская подводная лодка. Та, что выдавала себя за канадскую субмарину «Да Винчи».
— Вы внушили весь этот бред моим товарищам?
— Это не бред. Американцы действительно имеют свои интересы в Арктике и не собираются пускать сюда русских. Андрей, ты единственный, кто знает, как все было на самом деле. И ты должен поддерживать в своих друзьях уверенность в том, что история с американской подлодкой — правда.
Она улыбнулась, подошла к нему и слегка дотронулась до плеча.
— Это будет твое первое задание. От того, насколько хорошо ты его выполнишь, зависит судьба твоей дочери.
Гумилев поднял голову.
— Послушай, не знаю, как там тебя зовут…
— Катарина. — Она перестала улыбаться, смущенная его яростным взглядом. — Но ты должен звать меня Марго.
— Так вот, Катарина…
— Марго.
— Заткнись! Если ты еще раз посмеешь грозить мне тем, что с моей дочерью что-то случится…
— Это моя обязанность, — спокойно ответила девушка. — Я должна напоминать тебе о договоре, который ты заключил. И я хотела бы, чтобы ты понял: здесь нет никакого злого умысла. Ты же деловой человек, не так ли? Неужели ты считаешь, что пункт в договоре, который предусматривает санкции за неисполнение, тебе угрожает?
Ее спокойствие взбесило Андрея.
— Я не нуждаюсь в напоминаниях! Можешь убираться к чертовой бабушке, которая у вас зовется рейхсфюрером! И передай ей, что я способен работать и без надсмотрщика!
Девушка пожала плечами. В отличие от других обитательниц «Туле», она была одета не в зеленую форму, а в брючки и белый шерстяной свитер.
— Мне жаль, Андрей, но это входит в условия договора. Твоя девушка останется здесь, на базе. Мы позволим ей общаться с Марусей — они же, кажется, привязаны друг к другу? Вместо нее на поверхность поднимусь я.
— Ты не похожа на Марго, — он понимал, что этот аргумент для нее ничего не значит.
— Это не твоя забота. Уверена, что мы с тобой сработаемся, — снова улыбнулась Катарина. — Поначалу будет трудно… но я помогу тебе. Я всегда буду рядом с тобой.
По крайней мере, в этом она не солгала.
Глава 4.Объект HAARP
— Ты когда-нибудь бывал на Аляске, Буч? — спросил Ковальски, сидевший около иллюминатора.
Специальный агент ФБР Маккормик, которого еще в Академии в Куантико прозвали Буч, то есть Здоровяк, — маленький быстрый человечек с рыжими волосами и холодными голубыми глазами — покачал головой, не отрываясь от экрана айпада.
— Нет, Пол, я никогда не забирался выше сорок второй параллели. Но зато я читал книгу об Аляске, «Северные рассказы» Джека Лондона.
Ковальски хмыкнул.
— Для парня, выросшего в ирландском квартале Детройта, ты слишком много читаешь, Буч. Я вот смотрел фильм, там один коп прилетел на Аляску, чтобы расследовать убийство. И знаешь, что мне запомнилось? На этой гребаной Аляске вообще нет ночи, прикинь? Круглые сутки светло, как днем. Этот коп от бессонницы чуть с ума не сошел.
— Это называется полярный день, приятель. За Полярным кругом он длится полгода. И еще полгода — полярная ночь.
— А сейчас там что?
— Нам повезло, — бесстрастно ответил Маккормик. — Сейчас как раз день. Советую запастись снотворным и позаимствовать у компании «Дельта» повязку на глаза.
Пол Ковальски пробурчал что-то нечленораздельное и отвернулся к иллюминатору. Агенты сидели в середине салона, и в иллюминаторе было видно главным образом отсвечивающее в лучах северного солнца крыло «Боинга». Под крылом, в разрывах бугристых облаков ярко зеленели леса и сверкали ослепительно- голубые пятна озер.
— Где снег? — пробормотал себе под нос Ковальски. — Где чертов снег?
— Зачем тебе? — поинтересовался Буч. — Сейчас лето. Радуйся, что нас не послали сюда на Рождество.
— Ну это же север! На севере должен быть снег. К тому же я слышал, что мы купили Аляску у русских, а значит, здесь просто обязаны лежать сугробы и бегать медведи.
— Медведи здесь есть, — успокоил его Маккормик. — Вот, взгляни.
Он сунул напарнику свой айпад. С экрана скалился огромный бурый зверюга с крохотными злыми глазками.
— Урсус маритимус, самый страшный хищник Америки. В холке, говорят, достигает шести футов. Если нам повезет и мы быстро разберемся с этим заданием, Дядюшка Боб устроит нам сафари на Медвежьем острове.
Ковальски подозрительно покосился на него.
