Он протянул Гумилеву обычный лист тетради в клеточку с чрезвычайно профессионально вычерченным кроком. Под выделенными красным кружочками стояли подписи: «Наска», «Ангкор», «Урал», «Нарбада», «Айерс-Рок», «Сирт», «Рапа-Нуи». Последнее название было подчеркнуто трижды. Кружочки были соединены стрелочками, некоторые — по два раза.
— Это схема, которой мы должны придерживаться, чтобы найти генерала, — объяснил он. — Я не знаю, в каком из этих мест будет нас ждать Илья Ильич, но в одном из них мы обязательно с ним встретимся.
— А как мы будем перемещаться между этими пунктами?
— Просто будем заходить в линзу и выходить из нее столько, сколько потребуется. Будьте осторожны: в некоторых случаях линзы висят довольно высоко над землей.
Иванов деловито огляделся и, положив свой вещмешок на груду черных досок, обернулся к Андрею.
— Нужно переодеться, Андрей Львович. Путь предстоит неблизкий.
Гумилев развязал свой вещмешок и обнаружил тугой сверток из темного материала, высокие армейские ботинки, теплые носки и перчатки. Иванов уже развернул свой сверток, оказавшийся комбинезоном, покрытым густо-фиолетовыми разводами.
— Водонепроницаемый негорючий материал, — объяснил он Андрею. — Очень прочный — порвать нереально, много раз пробовали.
Гумилев неохотно снял джинсы и свитер и натянул странный комбинезон. Материал был прохладным и приятным на ощупь. Он облегал тело, как вторая кожа. Ботинки, как ни странно, тоже оказались Андрею впору.
— Сорок третий, правильно? — улыбнулся Иванов, увидев, как Гумилев рассматривает ботинки. — Товарищ генерал просил подобрать под ваш размер.
— Если хотите, я заберу ваши вещи наверх, — предложил Бонзо. — Здесь сыровато, к тому же грызуны…
— Оружие, — Иванов достал из своего вещмешка два короткоствольных автомата, один закинул на плечо, второй отдал Андрею. — Это «Вихрь», умеете с ним обращаться?
— Приходилось. — Гумилев мысленно поблагодарил Санича, который раз в неделю обязательно вытаскивал его на стрельбище, где обучал технике стрельбы из различных видов оружия. — Мощная штуковина.
— Ну и замечательно. — Иванов похлопал по изрядно похудевшему вещмешку. — Там еще спички, нож, аптечка, компас, топливные брикеты, а также сухпай и термос с кофе. Все, что нужно для небольшой прогулки.
Он подошел к Бонзо и сердечно потряс его руку.
— Дай вам Бог здоровья, Юлий Соломонович! Родина вас не забудет!
— Моя родина за Средиземным морем, — сварливо сказал антиквар. — Привезите мне лучше какую- нибудь милую безделушку из тех мест, куда вас закинут Врата!
— Непременно! — Иванов кивком указал Андрею на серебристую мембрану. — Я иду первым, вы — за мной.
— А что, если мы с вами попадем в разные места?
— Это почти невозможно. Но если все же такое произойдет, продолжайте заходить в линзу до тех пор, пока не обнаружите меня или товарища генерала. Ну, как говорится, поехали!
Он шагнул к переливающейся линзе и шагнул в нее. Гумилев увидел, как исчезла, словно отсеченная, нога Иванова. Потом рука. А потом линза странно выгнулась, как бы втягивая в себя Иванова, и он исчез — провалился в разверзшийся посреди помещения бездонный колодец.
«Мне тоже нужно туда», — подумал Гумилев. Но мышцы не слушались его, и он не мог сдвинуться с места.
— Молодой человек, — сказал Юлий Соломонович насмешливо, — чем дольше вы медлите, тем меньше вероятность, что вы окажетесь в пункте назначения вместе с Ваней (он произносил — «Ванэй»). На вашем месте я бы поспешил.
— Что ж, — Андрей нашел в себе силы усмехнуться, — тогда до встречи.
Он повел плечом, поправляя лямку автомата, и шагнул в серебристо-ртутное сияние.
Катарина фон Белов лежала на полу сломанной куклой. Наклонившись над ней, Боря понял, что она жива — просто глубоко и крепко спит. Ресницы девушки слегка подрагивали, губы были нежно полуоткрыты, как будто ожидали поцелуя. Будущий гауляйтер Москвы преодолел настойчивое желание воспользоваться беспомощностью своей хозяйки, осторожно потормошил ее, пытаясь разбудить, и, потерпев фиаско, вытащил из кармана мобильный.
Трубку взяли не сразу — все-таки на дворе была уже глубокая ночь.
— Слушаю, — раздался наконец недовольный голос.
— Михаил Борисович, — зачастил гауляйтер, — это Боря, шофер Гумилева… извините, что беспокою в такой поздний час… тут с госпожой Марго беда…
Он сбивчиво объяснил, что произошло. Олигарх угрожающе засопел.
— Ты совсем тупой? — рявкнул он. — Не можешь сам разобраться, будешь теперь о каждом чихе со мной советоваться?
— Как же я разберусь? — проблеял Боря. — Меня ж этим делам не обучали. А госпожа Марго мне говорила — если, мол, что-то непредвиденное случится, звони Михаилу Борисовичу…
Беленин выругался.
— Ладно, — буркнул он наконец. — Жди там, сейчас я своего врача пришлю. Болван…
Он отключился. Боря скорчил гримасу и сделал неприличный жест, выразив тем самым свое отношение к олигарху. Потом осторожно перетащил Катарину на диван и накрыл ее пледом. Теперь оставалось только ждать, когда приедет обещанный Белениным врач.
Тот явился через час. За это время Боря догадался оттащить трупы охранников с крыльца в садовый домик, где засунул их в пластиковые мешки, предназначенные для сбора опавших листьев. Кровищи все равно натекло много, и будущий гауляйтер кое-как оттер ее тряпкой.
Врач, молодой человек с ранней лысиной и бегающими глазами, приехал на новенькой «Ауди». Он осмотрел Катарину, понюхал остатки воды в бутылке и неопределенно хмыкнул.
— Что с ней? — спросил Боря. — Жить будет?
— А как же, — ответил доктор. — Выспится как следует — и обязательно будет.
— А разбудить ее можно?
Врач пожал плечами.
— Все можно. Но нужно ли? Снотворное сильное, но для жизни совершенно безопасное.
— Тогда буди. — К Боре вернулась его обычная хамоватость. — Тебя Михал Борисыч зачем прислал? Вот и работай.
— Будем ставить капельницу, — сказал доктор, покосившись на Борю. — Мне нужно что-нибудь высокое, на что можно повесить тубу с физраствором.
Боря приволок из прихожей вешалку и некоторое время с интересом наблюдал, как бесцветная жидкость струится по тонкому катетеру, проникая в тело безмятежно спящей Катарины. Он ожидал, что девушка быстро откроет глаза, но время шло, раствор в тубе кончился, и доктор спокойно повесил вторую.
— Э, — сказал Боря нетерпеливо, — когда ты будить-то ее будешь?
— Сначала надо очистить организм. Ты что, никогда не видел, как выводят из запоя алкоголиков?
— Я не пью, — мотнул головой гауляйтер. — Спортсмен.
— В общем, это процесс довольно длинный. Еще часик прокапаем, а потом…
— А потом она с тебя голову снимет, что ты так долго тянул! — разозлился Боря. — Давай буди ее скорей! Есть у тебя нашатырь там или что?
И он так посмотрел на доктора, что тому вдруг расхотелось спорить.
От поднесенной к носу ватки с нашатырем Катарина все-таки проснулась, хотя взгляд у нее был еще затуманен.
