околачиваются вокруг.
Грин посмотрел на Роджера, словно не был уверен, что один из них уже не находится здесь.
— Что мы им скажем, сэр, если они появятся? — спросил он. — Мы ведь не хотим спугнуть нашу птичку, сообщив газетчикам, что идем по ее следу.
— Безусловно, не хотим. Лучше разошлите редакторам просьбы не комментировать это дело. Можете тактично намекнуть, что Скотленд-Ярд не вполне удовлетворен, но недочет возбуждать интерес общественности до окончания расследования.
— Да, сэр, я об этом позабочусь.
— Кстати, инспектор, как насчет еще одной возможной нити? Морсби утверждает, что этот человек безумен. Думаю, вам следует навести справки о маньяках-убийцах, пребывающих на свободе в течение последних двух месяцев.
— Конечно, сэр, мы можем это сделать, — немного снисходительно сказал Грин. — Но думаю, если бы вы или я встретили его, не зная, кто он, то ни за что бы не догадались, что он безумен.
— Именно это я и говорил все время, — вставил Роджер.
— В самом деле, мистер Шерингэм? — вежливо, но без особого интереса отозвался старший инспектор и снова отошел к Морсби.
Заместитель комиссара сдержал улыбку, хорошо зная своего подчиненного.
— Ну, Шерингэм, больше нам тут делать нечего, — сказал он. — Поедем в мой клуб и выпьем по чашке чаю. Я бы хотел поболтать с вами об этом деле и услышать, что вы о нем думаете.
— Спасибо, с удовольствием, — поблагодарил Роджер. Он никогда не отказывался от приглашения поговорить.
Когда они вышли на лестничную площадку, сэр Пол оглянулся.
— Конечно, остается еще другая девушка, но пусть ее расспрашивают эти двое. В конце концов, это их работа, и они выполнят ее лучше нас. К тому же слишком много людей ее только напугают — она и так в истерическом состоянии. Но я не рассчитываю ни на какие полезные сведения от нее. Дело крайне сложное.
Они сели в такси и поехали на Пэлл-Мэлл[21].
Найдя уединенный столик в углу просторного помещения, они заняли его, и сэр Пол заказал чай. Роджер описал, как у него возникли первые подозрения, и сообщил о выводах, к которым он пришел. Заместитель комиссара оказался отличным слушателем. Роджер выразил сомнение в том, что следует слишком полагаться на бумагу с запиской леди Урсулы. Но сэр Пол с ним не согласился.
— Ведь это единственная конкретная нить, которой мы располагаем, заметил он. — Ее нужно исследовать до конца.
— Я чувствую, что это дело не удастся раскрыть вашими обычными методами, — сказал Роджер. — К тому же пить не так уж надежна. Как вы должны помнить, то же самое было с Джеком Потрошителем. Мне кажется, французский метод может быть результативнее.
— Тем не менее нам придется придерживаться британских методов, отозвался сэр Пол. — Иного англичане не потерпят. Помните, какая не так давно поднялась суета из-за взятия отпечатков пальцев у подозреваемого. Если он был невиновен, то ему эта процедура пошла бы только на пользу, но британская публика восприняла это как посягательство на ее свободу. Газеты начали шуметь из-за неанглийских методов, в итоге наши руки были связаны, и нам не позволили даже такого пустяка. Нет, Шерингэм, бесполезно уговаривать меня изменить наши методы даже для того, чтобы поймать убийцу. Англичане предпочли бы оставить всех убийц на свободе, чем что-либо изменить в способах их поимки. Вы сами должны это знать. — Тема явно была весьма чувствительной для сэра Пола.
— Полагаю, вы правы, — вынужден был признать Роджер.
— Кроме того, не забывайте, что британские присяжные — совсем не такие, как французские. Для них имеют смысл только конкретные доказательства. Француз испытывает довольствие от глубокомысленных рассуждений, а англичанину на них наплевать. Можете сколько угодно пытаться ослепить британских присяжных блистательными умозаключениями и хитроумными дедукциями, но если их не будут подкреплять солидные факты, они и глазом не моргнут. В наш суд нужно являться с неопровержимыми доказательствами.
— Да, — снова согласился Роджер. — Морсби постоянно втолковывает мне разницу между уверенностью в личности преступника и возможностью доказать его вину в суде. Он, кажется, думает, что, когда мы найдем убийцу, нам будет нелегко отыскать надежные улики против него.
— Так оно и есть, — мрачно кивнул сэр Пол. — Ведь негодяй не оставляет нам ни единой улики. Возьмите хотя бы последний случай. Кроме негативного факта — отсутствия отпечатков на книге, — который может убедить нас, но не обязательно убедит присяжных, нет никаких доказательств, что это не самоубийство. Мы-то знаем, что это не так, но каким образом мы сможем доказать, что это убийство, если у нас нет ни единого подозреваемого?
Роджер не возражал, но оставался при своем мнении, что в данной ситуации обычные полицейские методы ни к чему не приведут. И если Скотленд-Ярд связан по рукам и ногам, то к нему это не относится.
Они пустились в отвлеченную дискуссию о том, как трактует подобные преступления криминология. Сэр Пол, как и Роджер, был энтузиастом этой науки.
— Это почти совершенное преступление, — сказал заместитель комиссара, зажигая очередную сигарету. — В нем не видно ни единой погрешности — и его совершил безумец! Какой вызов профессиональным преступникам!
— Почти совершенное? — переспросил Роджер. — Почему не полностью?
— Потому что абсолютно совершенное преступление, — улыбнулся сэр Пол, никогда бы не сочли преступлением вообще.
— Вы правы. Между прочим, вы обратили внимание, как мало убийц на почве секса удается поймать?
— Естественно, если только они намеренно не выдают себя, как Нил Крим, то ухватиться просто не за что. Нет стартового пункта для расследования, нет мотива, способного к чему-либо привести. В конце концов, в девяти случаях из десяти именно мотив приводит виновного на скамью подсудимых. Наличие мотива и возможностей заставляет профессионала петь от радости: он знает, что сможет найти преступника.
— Очевидно, причина в том, что я любитель, — вздохнул Роджер, — но должен признаться, что я предпочитаю быстрые результаты. Я выхожу из себя при мысли, что, может быть, придется сидеть и ждать, пока этот зверь прикончит еще полдюжины несчастных девушек.
— Но вы должны понимать, Шерингэм, что в подобных делах аресту всегда предшествует кропотливое исследование. Думаете, почему старшему инспектору Нилу понадобился почти год, чтобы собрать доказательства против Смита 'убийцы жен в ваннах', как окрестили его журналисты?
— Я все понимаю, но задержки безумно меня раздражают. Боюсь, я бы не смог стать профессиональным детективом. Вы собирайтесь вернуться на Грейз-Инн-роуд?
— Вы имеете в виду, что вам самому хочется туда вернуться?
Роджер кивнул:
— Откровенно говоря, да. Мне не терпится услышать, что сообщила подруга жертвы. К тому же они ведь наверняка выясняют, не видел ли кто-нибудь, как убийца входил в дом или выходил оттуда.
— Разумеется, Такер этим займется. Это рутинная процедура. Можете поехать туда, если хотите, Шерингэм. К сожалению, я не смогу вас сопровождать — мне нужно возвращаться в Ярд.
— Не считайте меня навязчивым, сэр Пол, — добавил Роджер, — но если к вам поступит какая-то информация об этих преступлениях, я был бы вам очень признателен, если бы мне позвонили домой. Думаете, это можно устроить?
— Думаю, можно, — улыбнулся заместитель комиссара.
Благодарности Роджера прервал официант, сообщивший сэру Полу, что его зовут к телефону. Роджер вышел вместе с ним в холл, где они расстались. Надевая пальто и шляпу, Роджер подумал, что его удалили с места преступления не случайно, а намеренно, с целью предоставить полицейским возможность заниматься рутинной работой не под наблюдением неофициального коллеги. Если так, то у них было для
