— Я получаюсь не слишком-то интеллектуальным убийцей, да?
— Ничего, бывает, — утешил его Колин.
И снова оба ненадолго умолкли.
— Еще что-нибудь?
— А что, мало? — спросил Колин в ответ.
— И ты пойдешь в полицию с этой дурацкой историей?
— Говорят же тебе, я не собираюсь тебя закладывать. Но сам-то ты поосторожней, не проболтайся еще кому-нибудь.
— Лучше бы ты сообщил в полицию, — взвыл Роджер.
— Нет уж, спасибо, я не намерен во все это ввязываться!
— Тогда я сам туда пойду и расскажу все в точности, как ты сказал!
— И будешь болван болваном, — холодно среагировал Колин.
Несмотря на все возмущение Роджеру хватило здравого смысла понять, что он и в самом деле окажется в таком случае болваном, да еще каким.
И снова повисло яростное молчание.
Снаружи послышались шаги, и в дверях появился Рональд Стреттон.
— А, вот ты где, Роджер. А я тебя обыскался. Инспектор полиции уже здесь, он ждет тебя в столовой.
Роджер встал, не без тайной благодарности освободителю.
И поймал на себе взгляд Колина. Тот обнадеживающе кивнул.
Глава 9
Дело против доктора Чалмерса
Инспектор Крейн из полиции Уэстерфорда оказался верзилой с развинченной походкой, ни капли не похожий на стереотипный образ вышколенного служаки. У него было приятное лицо и держался он, по крайней мере в этом доме, застенчиво, почти виновато; во всяком случае, в нем не было и капли той самодовольной бойкости, какую столь часто напускают на себя полицейские чины. Рональд Стреттон, его старинный знакомый, уже успел сообщить ему все обстоятельства — попросту, без малейшей неловкости, как своему человеку.
Узнав, что в числе приглашенных был Роджер Шерингэм, инспектор выразил желание начать опрос именно с этого джентльмена.
— Очень рад с вами встретиться, сэр, — приветил он Роджера. — Разумеется, наслышан о вас. Все это ужасно, сэр, но надеемся, что, так сказать, не по вашей линии.
— Нет, — с твердостью в голосе подтвердил Роджер. — Нет, конечно.
— Ну разумеется, нет. В таком случае, сэр, присядьте, пожалуйста. Мне бы очень хотелось услышать от вас обо всем, что, на ваш взгляд, могло бы пролить какой-то свет на эту трагедию или хотя бы в какой-то мере помочь коронеру.
Для допросов инспектору отвели столовую, и оба собеседника уселись в торце длинного стола; инспектор выжидательно раскрыл блокнот. Роджер сообразил, что процедура предстоит не слишком формальная, раз при опросе присутствуют и братья Стреттоны: Рональд угнездился на краешке стола, поставив ноги на сиденье стула, а Дэвид молча стоял, опершись о каминную полку.
— Поймите меня правильно, инспектор, ведь я едва знал миссис Стреттон, начал Роджер и следом поведал о своем общении с нею накануне вечером.
— А! — инспектор навострил уши и в предвкушении облизнул карандаш. Миссис Стреттон в самом деле говорила вам о своем намерении покончить с собой?
— Скорее о теоретической возможности, чем о намерении, — уточнил Роджер. — Но говорила, да.
— Но несмотря на это, вы ничего не сделали? — спросил инспектор как-то виновато.
— А что я мог сделать? Она просто рассуждала о такой возможности в будущем. Она не говорила, что собирается выполнить это намерение нынче же вечером.
— Значит, вы ничего не предприняли, сэр?
— Нет.
— Я вынужден спросить вас, — произнес инспектор еще более виновато, почему вы не сочли необходимым принять какие-либо меры?
— Потому что не верил ни единому ее слову. Вынужден вам признаться, мне это показалось чистым позерством.
— 'Мне ее намерения не показались серьезными', — проговорил инспектор, деловито записывая. — Я правильно сформулировал ваши ощущения, мистер Шерингэм?
— По-моему, да, — согласился Роджер, стараясь не встречаться взглядом с Рональдом Стреттоном.
— Вы не упоминали об этих ее словах в беседе с кем-нибудь еще? С мистером Стреттоном, например?
— Нет. Как я уже говорил, я отнесся к ним не слишком серьезно. Однако кто-то упоминал при мне о том же самом.
— Как, сэр?
— Кто-то еще меня спрашивал, говорила ли она, будто собирается покончить с собой. Полагаю, — сухо произнес Роджер, — она заводила такие разговоры не со мной одним.
— Вот как? Любопытно. Не будете ли так любезны сообщить мне, кто вас об этом спрашивал?
— Погодите-ка… Конечно. Мистер Уильямсон.
— 'Мистер Уильямсон в какой-то момент спросил меня…'
— Мистер Уильямсон и меня спрашивал, в присутствии мистера Шерингэма, вставил Рональд Стреттон, — может, моя невестка ненормальная? Помнишь, Шерингэм? В самом начале.
— Да, — кивнул Роджер, — прекрасно помню. Меня еще заинтересовало тогда….
— Что именно, сэр?
— Неужели миссис Стреттон и правда несколько неуравновешенна.
— Правильно ли я понял, что ваша дальнейшая беседа с миссис Стреттон привела вас именно к этому заключению? — спросил инспектор, сконфуженно покосившись на Дэвида Стреттона.
— Правильно. Я и в самом деле нашел миссис Стреттон несколько неуравновешенной. Но, как мне тогда показалось, не до такой степени, чтобы покончить с собой. — Роджер не стал добавлять, что этого ему не кажется и теперь.
Инспектор смущенно и участливо повернулся к Дэвиду Стреттону.
— Должно быть, у вас несколько иное мнение, мистер Стреттон?
— Отнюдь, — отрезал Дэвид. — Почему я и кинулся вам звонить. Моя жена совершенно не контролировала свои действия.
— Да-да, — засуетился инспектор. — Я получил рапорт. Очень странно, что все случилось в тот самый вечер, когда… Коронеру придется специально расспросить вас об этом.
— Но все ведь сходится, инспектор? — вкрадчиво вставил Рональд. — В том смысле, что все это вместе создает впечатляющую картину тогдашнего состояния миссис Стреттон. Почему же коронеру придется спрашивать об этом специально?
— Видите ли, мистер Стреттон никогда прежде нам не звонил по такому поводу. Вы нам раньше звонили, мистер Стреттон?
— Нет.
— Просто раньше такого состояния у нее не бывало, — развил свою мысль Рональд.
— Вас насторожило то, что именно вчера вечером миссис Стреттон вела себя — как бы лучше выразиться — еще менее адекватно, чем обычно? — обратился инспектор к Дэвиду.
