| Сохранение мира | Нет данных | В+ | С |
| Экология | С | В- | F |
| Глобальная торговля/ бедность | в- | А- | С- |
| Общая оценка | Прочное В | Неуверенное С | Провальное F |
| Заключение | Тактическое искусство при отсутствии стратегических возможностей | Огромный разрыв между возможностью и осуществлением | Упрощенное догматическое представление о мире, вызывающее саморазрушающую изоляцию |
В связи с этим теперь уместно задать вопрос: а что вообще могло бы быть? Мог ли мир стать иным, если бы три глобальных лидера вели себя по-другому? Хотя историю невозможно перемотать, как ленту магнитофона, вдумчивое размышление, основанное на известных фактах, имеет свои плюсы.
Можно, например, считать, что в период, начавшийся после холодной войны, политика США упустила две великие исторические возможности. Первая, вина за которую должна быть поделена с другими, состоит в том, что не удалось извлечь выгоду из победы, одержанной в холодной войне, сформировать — или даже в некотором роде организационно оформить — Атлантическое сообщество с общим стратегическим видением глобальной перспективы. После 1991 года были моменты, когда обе части Атлантического сообщества были заняты общим делом: во время первой войны в Заливе, в период вмешательств НАТО в Боснии и Косово и в Афганистане после 11 сентября. В этих случаях предпринимались сознательные усилия к укреплению сотрудничества, и это обеспечивало успех.
Расширение НАТО и Европейского Союза создало оптимистическую историческую перспективу, которая могла бы более целенаправленно побуждать к трансатлантическому процессу принятия решений, нацеленных на поддержание мира и нераспространение ядерного оружия. Таким путем могла бы быть закреплена привычка вырабатывать политику сообща и разделять бремя ее осуществления. То же самое можно сказать и о долговременных интересах Америки и Европы в совместном создании глобального экономического порядка, который становился бы все более восприимчивым к требованиям большего равенства и возможностей, выдвигаемых развивающимися странами.
Америка и Европа вместе могли бы навсегда стать решающей силой в мире. Действуя раздельно, и особенно споря друг с другом, они окажутся в тупике и вызовут беспорядки. В течение пятнадцати лет своего превосходства Соединенные Штаты, к сожалению, не предприняли согласованных усилий к тому, чтобы привлечь Европейский Союз к совместной попытке придать организованную форму глобальному сотрудничеству, осуществляя сообща более продуманное планирование и принятие решений в сфере внешней политики. Более того, в ряде случаев реакция США на процессы расширения и укрепления Европы указывала на беспокойство и даже страх, вызываемые тем, что Европа, руководимая совместно Германией и Францией, может не отвечать интересам Америки. Эти опасения побудили Вашингтон исподтишка поощрять Великобританию быть более «атлантической», чем «европейской». (Лондон с готовностью шел на это.)
По общему признанию, европейцы нуждались в американском побуждении соединить усилия в подлинном партнерстве Стремление к политической интеграции быстро пошло на спад после введения евро, и в конечном счете результатом стал отказ принять предлагавшуюся Европейскую конституцию. Франция почувствовала, что ее роль основоположника европейского единства принижена с появлением объединенной и политически целеустремленной Германии и поддалась искушению разыграть карту особых отношений Парижа с Москвой. В конце концов она возглавила движение за неприятие Европейской конституции, которую ранее она и продвигала.
Более сознательное сотрудничество между США и Евросоюзом могло бы получить развитие и по другим стратегическим направлениям. Попытка втянуть Россию в более тесные отношения с Атлантическим сообществом могла бы быть более успешной, если бы Соединенные Штаты и Европейский Союз проявили общее стремление к этому, лишая в то же время Россию иллюзий, вызываемых ее имперской ностальгией, в отношении новых независимых государств, образовавшихся на месте бывшего Советского Союза.
С обеих сторон позиция Запада была двусмысленной и разноречивой. Хотя было ясно, что Россия не готова к подлинному членству ни в Европейском Союзе, ни в НАТО, ей ни разу не дали почувствовать, что она могла бы иметь хотя бы какие-то особые отношения с ключевыми институтами этих сообществ. И что еще хуже, западные союзники никогда не разъясняли Москве, что она рискует оказаться в изоляции, если изберет восстановление авторитаризма в качестве пути своего внутреннего развития и будет следовать неоимпериалистической тактике в отношении Молдовы, Украины и Грузин, не говоря уже о трагической проблеме Чечни. Вместо этого Россию постоянно восхваляли как новую демократию, а ее лидерам постоянно оказывалась поддержка.
Единая и подлинно скоординированная трансатлантическая политика могла бы также иметь своим результатом своевременный, более эффективный ответ на угрозу ядерного распространения, прежде всего со стороны Ирана, а тем временем и со стороны Индии и Пакистана. Прискорбно, что Соединенные Штаты были весьма избирательны в подходе к нераспространению, поддерживая или закрывая глаза на применение ядерного оружия их друзьями. В середине 2006 года международная комиссия, организованная Швецией, информировала Генерального секретаря ООН, что усилия воспрепятствовать распространению ядерного оружия застопорились главным образом, из-за отсутствия лидерства США. Позиция Вашингтона в отношении распространения была подвергнута критике, и доклад предупреждал, что, если Америка «не будет выполнять роль лидера, будут иметь место новые ядерные испытания и новая гонка ядерных вооружений».
Центральное положение Атлантического сообщества в современном мире
