показалось, что он увидел в голубых глубинах что-то серьезное — что-то, что должно было его испугать… Но почему-то не испугало.
А потом она улыбнулась и сказала:
— Ладно, давай считать, что это свидание. Это приятно звучит.
Они дружно рассмеялись, продолжая держаться за руки. Теперь он зажал ее колено двумя своими и снова начал испытывать то же — потребность быть с ней, обладать ею.
Ах, черт! Если уж говорить правду, то он и не переставал это чувствовать с тех самых пор, как они в прошлый раз были вместе. Но теперь, когда Линдси снова была с ним, дотрагивалась до него, когда он мог видеть ее глаза, ловить характерный аромат ее тела и духов, угадывать нежность тела в тенистой ложбинке между ее грудями, он чувствовал это гораздо острее.
— Эй, вы двое! — окликнула Карла, переходя вдоль стойки к ним. — Линдси, похоже, тебе надо еще «Яблотини». А что налить вам, Роб?
— Э… пива.
Но Карла решительно покачала головой:
— Никакого пива. Линдси предлагает сегодня всем заказывать настоящие напитки. Ради меня. Потому что я люблю их готовить. И потому что она — настоящий друг.
Он осмотрелся и понял, что тот двадцати-с-чем-то-летний паскудник, пристававший к Линдси, был не единственным, кто пил бабский напиток: в помещении было полно разноцветных смесей.
— Э… тогда ром с колой.
Но теперь уже Линдси покачала головой:
— У нас минимум — три ингредиента. Попробуй еще раз.
Он уже и не помнил, когда в последний раз пил коктейль.
Немного подумав, он сказал:
— А как насчет джина с тоником?
Ладонь Линдси ласково легла ему на колено. Она напомнила ему:
— Это тоже два ингредиента.
— А разве к нему не полагается ломтик лайма?
— Лайма нет, — заявила она, делая жест, с которым судья объявляет положение вне игры.
— Нет лайма?
— В «Ленивом лосе» нет. Вообще нет фруктовых украшений.
— Но он входит в состав напитка, — напомнила Карла. — Если по-честному.
— Спасибо, Карла, — сказал он, отмечая победу здравого смысла. — Мне очень захотелось пить.
Пока Карла отошла, чтобы приготовить им коктейли, Линдси принялась подробно рассказывать ему о планах фестиваля: похоже, она была просто в восторге оттого, что ее попросили короновать Мисс Рыбку.
— Я понял, почему тебя не было видно. Ты занималась делами фестиваля.
— Рыболовные фестивали сами не устраиваются, — напомнила она ему. — А тебе надо быть осторожнее, мистер Коултер, а то я начну думать, будто ты по мне скучал.
Роб проигнорировал это заявление, но обнаружил, что рассказывает ей о том, как работал в последние несколько дней, и о своем новом договоре насчет работы для Стэнли Боббинса. Оказалось, что Линдси вчера вечером познакомилась с женой и сынишкой Стэнли в «Лосиной лавке» и считает, что они «милейшие люди».
— Да, и еще знаешь что? — добавила она. — Элеонор сказала мне, что у нее уже есть бронь на следующий уик-энд! А ты ведь понимаешь, что это значит. Начался сезон проката каноэ! Так что ничего не планируй на эти дни. Или… если у тебя какие-то неотложные дела, я смогла бы поработать там за тебя. Или… мы могли бы работать вместе. Если хочешь.
В данный момент Робу это даже слишком нравилось. Но следующий уик-энд — это чертовски далеко, если говорить о нем и о ней, так что он отставил свой бокал и взял ее за обе руки.
— Давай посмотрим, как все сложится, Линдси, ладно?
Она улыбнулась — и он заметил, что она уже захмелела.
— Ты снова назвал меня «Линдси»! А не «Эбби»!
Вот черт! А он и не заметил.
— Ну, не надо к этому привыкать. Не обещаю, что так и дальше будет.
— Насчет проката, — сказала она, — я не хочу настырничать. То есть я знаю, что это не мое — это твое. Ваше с Милли, я это поняла. Но…
— Но — что?
— Я купила такие чудные юбочки с шортами и кеды, конечно, и я… мне просто там нравится.
Ее взгляд был таким искренним, и она была такая хорошенькая… и, наверное, он тоже начал хмелеть, потому что, несмотря на то, каким далеким казался следующий уик-энд, он вдруг сказал:
— Можешь работать со мной в прокате, когда тебе захочется, договорились?
Она улыбнулась и высвободила одну руку, чтобы поднести к губам свой бокал.
— Спасибо. — Тут ее взгляд переместился к нему за спину, и она добавила: — И на твоем месте я бы прямо сейчас меня поцеловала, потому что одна грудастая блондинка так на тебя смотрит, что, похоже, ее не отпугнет то, что ты просто держишь меня за руку.
Две недели назад Роб даже не подумал бы целовать кого-то, не говоря уж о том, чтобы сделать это в общественном месте, в окружении почти всех жителей городка, любящих посудачить. Но в эту минуту принять ее предложение оказалось на удивление легко.
— Ладно, — сказал он и, подавшись к ней, чуть прижался губами к ее губам.
Черт, какой же у нее был чудесный вкус! Тут было яблоко и спиртное — но больше всего самой Эбби. Так что он, не задумываясь, обхватил ее губы своими и на этот раз продлил поцелуй, вбирая ее в себя, ощущая, как она близко — и насколько сильно ему хочется еще увеличить эту близость. Его колени крепче сдвинулись вокруг ее ног, а его пах потяжелел. Сердце его гулко ударяло в ребра.
— Я эту даму спугнул? — спросил он у самых ее губ, почти прикасаясь к ним.
Она только на секунду скосила глаза — и снова посмотрела на него.
— Кажется, все спокойно.
— Отлично, — сказал он неискренне, потому что не отказался бы снова ее поцеловать.
В эту секунду из толпы вынырнула Элеонор и подошла к ним поздороваться.
— О, кто пришел! Роб, очень приятно видеть вас с нами.
Он коротко кивнул:
— Спасибо, Элеонор.
Тут ее взгляд упал на их соприкасающиеся руки и колени.
— Ну, может, вы и не были с ней знакомы, когда она сюда приехала, но теперь, похоже, еще как знакомы! — проговорила она, подмигивая. А потом она поменяла тему разговора так легко, что Роба ее первые слова даже не особенно смутили. — Видели торт моей Мэри Бет? Шедевр, правда?
— Робу понравилось, что рыба улыбается, — сообщила ей Линдси, так что он невольно мысленно рассмеялся.
— Мэри Бет рада будет это слышать. Она старалась передать дружелюбие Лосиного Ручья. Я уже его сфотографировала, так что, наверное, пора ее разыскать и сказать, чтобы она начинала его резать. Ты ее не видела?
— Когда я пришла, она была в углу со своими дамами из Книжного клуба, — ответила Линдси.
А потом они снова оказались одни — настолько одни, насколько это было возможно в людном зале, и Роб сказал:
— А почему бы нам отсюда не уйти, Эбби?
— А ты не хочешь кусок рыбного торта?
— Нет.
— А что ты тогда хочешь?
Он чуть понизил голос:
— Кусок тебя. Ты вкуснее.
— О! — отозвалась она, и ее взгляд стал таким чувственным, что он ощутил, насколько тесны стали
