Граф Шампанский удивленно вскинул бровь:
— Что еще? Ты принял постриг?
Гуго де Пейен улыбнулся:
— Пока еще нет, мессир. В вашем доме есть фреска…
— Ха! Я, вроде бы, знаю. Царь Соломон.
— Это знак, сеньор Гуго, под ней должен быть тайник.
— Ох, Небеса! — глаза графа бешено заблестели. — Тебе кто-то сказал?
— Нет, взгляните.
Граф Шампанский перевел взгляд на фреску и пол под рукой Суламифи. Тайник, чтобы не упал сын Роже, заложили небольшими камнями.
— Видите Суламифь? Её руку? А у вашей, в руке виноград.
— Святые угодники! Ну?!
— Я многое не говорил вам… я думал.
— Ах ты, хитрец, брат Гуго! Здесь что-то хранилось?
— Ключ. Ключ от двери, которую я не нашел.
Граф разочарованно протяжно вздохнул.
— Но я нашел дверь… странную дверь в подвале Храма Соломона. На ней изображена кисть винограда.
Граф встал, вытер лоб:
— Думаешь, клад?
— Это же подземелья. Неизвестно, что можно найти.
— Нет, я про свой дом. Гуго, мой друг, думаю, этот вечер стоит провести у меня.
Сославшись на плохое самочувствие, Гуго Шампанский приказал никого не принимать. Он хотел позвать слуг, но, подумав, сходил за киркой и лопатой сам.
Юная красавица Суламифь все также тянулась за виноградной кистью, изогнув стройный стан.
— Какая девица! Нужно искать по направлению её руки! — зачем-то напомнил граф.
Он постучал черенком лопаты по каменным плитам, выстилавшим пол. Действительно, звук в одном месте отличался. Граф замахнулся киркой, но потом опустился на колени и поддел край каменной плиты. С трудом она поддалась. Внизу был слой крепких досок, и пришлось вытащить соседние плиты, чтобы их освободить. Но труд увенчался успехом. Под досками оказалась полость.
Гуго де Пейен с волнением наблюдал за графом. Сломанные ребра и тугая повязка, перетянувшая грудь, мешали присоединиться к процессу. Но вот Гуго Шампанский оперся ладонью об пол, выхватил что- то тяжелое со дна тайника и положил рядом. Знакомый старый пергамент оборачивал вещь.
— Гуго, мон шер, думаю, стоит выпить.
От переживаний во рту пересохло и, действительно, хотелось пить. Рыцари по очереди отхлебнули из бурдюка вина — на кубки времени не хватало.
Граф суетливо начал разворачивать сверток, потом бросил, потянулся к тайнику и вытащил еще один. Вытер со лба пот и снова принялся дергать тесьму на первой находке. Гуго де Пейен молча протянул кинжал.
— Спасибо, мой друг! — граф рывком резанул тесьму и развернул пергамент.
Внутри лежал увесистый кодекс. Окажись там золотой слиток или алмазная диадема, граф обрадовался бы не меньше. Сам факт существования интриги уже вдохновлял его.
Наспех перевернув два-три листа, Гуго Шампанский развернул второй сверток. Ожидания превзошли себя — там лежал еще один ключ.
— Да! — прошептал Гуго де Пейен. — Граф, мы не ошиблись!
— Скорее, нужно все убрать! — Гуго Шампанский подмигнул. — Заметаем следы, Гуго?
Он еще раз заглянул внутрь тайника, для надежности ощупал стенки и принялся обратно устанавливать плиты и доски. Гуго де Пейен, стараясь не замечать стреляющую боль в боку, хоть как-то пытался помочь своему сюзерену.
Когда волнения улеглись, а бурдюк вина ощутимо сдулся, оба Гуго переместились за стол и рассмотрели книгу. Манускрипт был довольно тяжелым, без каких-либо надписей или вензелей на темной грубой обложке. Зато страницы были обильно испещрены множеством рисунков. Было много изображений цветов: анютины глазки, васильки, странные огромные цветки с темной большой серединкой и ярко- желтыми лепестками. Увидев знакомую лилию, Гуго вздрогнул. Некоторые растения изображались странно — в цветках угадывался чертополох, плоды — странные красные ягоды, похожие на барбарис, листья были, как у папоротника, а корни напоминали загадочную мандрагору.
— Думаю, это рецепты. Из чего что варить.
— Скорее всего. Да, какие-то зелья.
Тем, что текст написан на незнакомом языке, книга несколько разочаровала. Это не был греческий или латынь, не похоже и на арабскую вязь. Но тому, кто мог её прочитать, открывались большие знания. Картины неба в фигурах и звездах. Загадочные карты, диаграммы. Множество изображений людей — преимущественно, обнаженных женщин. Одна страница изобиловала рисунками нагих пухлых девиц, купавшихся в водоемах. На головах некоторых из них были золотые короны. Все бассейны и водоемы, зачастую напоминавшие органы человеческих тел, переплетались между собой трубами.
— Какой-то алхимик писал.
— Нет, скорее астроном или лекарь.
— Эти круги похожи на человеческий глаз.
— А по мне, так простые узоры. Как на фатимидским щитах.
Некоторые изображения были сделаны весьма искусно, некоторые — словно начертил неумелый ребенок. Но когда среди множества рисунков Гуго де Пейен увидел орла, а немного погодя неуклюжего ящера, похожего на варана, стало ясно, что ключи, серебристые фигурки и найденный манускрипт — звенья одной цепи. Но про свои амулеты Гуго пока предпочел промолчать.
— Полагаю, ты думаешь то же, что и я, — граф перевернул еще один лист манускрипта. Там было растение с зонтиком белых цветов, напоминавшее ядовитую цикуту. — Если под нашими фресками были тайники, то таких мест может быть много.
— И даже в разных городах.
— Да. Можно попробовать расспросить сограждан. Скажем… из Европы приехал взбалмошный граф, который обожает искусство. Фрески, Библейские истории, царь Соломон. Может даже скупать дома. Да, я согласен вложиться. Вдруг дело стоит того?
Только сейчас Гуго понял, насколько правильным было решение привлечь сюзерена. С деньгами и связями графа Шампанского действовать было легко.
— Теперь о твоей двери. Мистраль погиб. А что с денником? Только не говори, что забрали.
Гуго де Пейен улыбнулся:
— Я поставил туда лошадь Ролана. Но, чтобы не было вопросов, там должен стоять боевой конь.
— Это мы решим скоро.
Было решено переставить в денник боевого жеребца графа. Тогда, чтобы не вызывать подозрений, можно было присутствовать и вассалу, и сюзерену.
В конюшни направились утром. Было довольно пустынно — король Балдуин опять находился в отъезде с большей частью свиты.
В деннике верховая лошадь Ролана задумчиво жевала овес. У Гуго сжалось сердце.
— Гуго, не стоит себя терзать. На все воля Божья. Быть может, отобрав Мистраля, суета мира отпускает тебя.
— Да, спасибо мессир.
Оруженосец увел лошадь, и через четверть часа по проходу раздались глухие удары подков боевого коня Шампанского графа.
— Отлично, Ролан. Поставь его на развязки и расчисть копыта, а мы заглянем в денник.
Оба Гуго, стараясь не наступать в горки свежего навоза, проскользнули к железной двери.
— Удивительно, она литая. Какой странный узор. И, действительно, гроздь винограда.
Граф сделал шаг назад, освобождая дорогу Гуго, и посветил масляной лампой:
