как глупостью назвать невозможно. Православного человека, наверное, какой-то маг или чародей и может одномоментно «очаровать», но только на миг, в минуту рассеянной слабости. Если же человек признаёт, принимает и ощущает бытие Святого Духа, то темные чары тут же рассеются без следа, как только он отвратит свой взор от суетного земного мира, обратив его к Миру Вечному, к Иисусу Христу.
Представители Царской Семьи общались с Григорием Распутиным почти десять лет, и никогда, подчеркнём особо, ни разу это общение не вызвало в душах этих чутких и нравственно чистых Людей ни тени неудовольствия или сомнения. «Имели радость видеть Григория», «посидели с Григорием», «провели вечер с Григорием», «сегодня ждем Григория», «был Григорий», «были у Ани, разговаривали с Григорием» — подобного рода замечаниями пестрят дневники и письма Царя, Царицы и Их Детей. Встречи с Григорием Распутиным становились примечательным событием, которое все члены Царской Семьи непременно фиксировали.
Для человека, признающего истинным только то, что от Бога и для Бога, не может быть сомнения в достоверности свидетельств святых Страстотерпцев.
Сочинения Григория Распутина-Нового
Благочестивые размышления[61]
Почему видим православное кладбище, и делается на душе скука? Потому что жизнь земная суета; не боролись с хотением, служили телу и заняты праздными удобствами, и в злобе, и в клевете.
А почему у рак праведных чувствуем приятно? Потому что жизнь их — страданье; как Христос страдал, и после Его страданья была Пасха.
Так и человек праведный переносит клеветы и разные гоненья с крепостью и упованием на Господа; а мы чувствуем и радуемся его крепости праведника, и радость в нас неописуемая.
И как назидательно смотреть, как умирает духовный брат или сестра; потому жизнь его нам — примером и смерть — на утешение.
Великое дело говорить о смертном часе!
И вдруг видим брата своего новопреставленным. Где мы сидели, посмотрим то место, где была беседа о храме и о Святых Тайнах и много о Божиих делах, — и запечатлеется в сердце невысказанная радость, и невольно помянешь брата: беспрестанная молитва, — везде ходили и говорили всегда о святом.
Какая отрада иметь братьев и говорить о духовных делах и жить единодушно. И видишь брата, — уходит на вечную жизнь и там будет молиться, а мы — здесь о нем.
Какая радость! Видим, проскомидия совершается, и сливаются молитвы, как бы узнать великую тайну.
Помолись об усопшем, и он во сне, то есть Ангел, который все дела записывает, расскажет, что такое проскомидия и поминание брата или сродника и родителей.
Много случаев было, что рассказывали о своем месте: об аде и о рае. Когда помолишься и видишь своего знакомого, — приходит и заставляет молиться об его грехах.
Иногда не скажет, а велит молиться, — Бог разберет грехи.
Добрые дела ангел-хранитель записывает; эти же ангелы известят в образе брата.
Будем беседовать о Страшном суде, подавать на проскомидии и молиться за усопших.
О горе за клятвопреступление и за призывание имени Господня без нужды — напрасно; за лжесвидетельство, за неисполнение обетов.
Великое дело — быть при последнем часе больного, — увидишь смерть болящего и невольно помянешь мирскую суету и получишь две награды: посетишь больного и в это время земное кажется обман, просто сеть беса.
И явится страх, и видишь: друзи остаются; скажешь себе: где и куда все земное?
И помянем даже молодость и юность, потому что смерть не спрашивает ни старости, ни молодости, и ни мужества, и ни быстроты ног, и ни знатности, и ни иереев, и епископов, и всех колен земных; и отпора нет, и златницы нипочем, и откуп не имеет цены.
Горе слезное, что нет заслуги, и роскошь сделалась бесценной, и кимвалы без защиты.
Духовное единение — почему глас Господень? А потому, что у духовных един дух.
Им переносишь скорби на утешение, а почему? А потому, что у них, духовных, когда беседуют, земного как нет.
У них всегда в сердцах их Слово Божие!
И находится мир и премудрость, и враги им без цены, потому в них живет дух святыни.
И у них материнские сердца: мать никогда не покажет детям озлобленного сердца, а проявит ласку.
И у духовных нет скрытого, а потому у них и заключается единение.
Ложь не допустит Бог; Бог любит единодушие. И у них в очах их земная природа вся за рай, и все свято, потому что они наполнены благодатью.
Без благодати природа — за роскошь; тоже утешение, но земное, — утешение разных садовников, и все хотят развести прекрасные лилии.
Кому рай, а другие при лилиях назовут музыку и забывают земные скорби.
