редкостный экземпляр летучей крысы.
Крыса и в самом деле выглядывала из-за створки верхней дверцы буфета — принюхиваясь и пытаясь сообразить, за какие грехи судьба обошлась с ней столь неблагосклонно. Все попытки пристроить ее на гномьем плече потерпели провал — попискивая, Рэппи забралась Мэтту за пазуху, высунулась, укоризненно покачала головой, словно говоря: «А ведь с виду такой смирный! Как обманчива жизнь!» — и спряталась обратно.
— Идем дальше? — Отряхнувшись, Мэтт примерился к противоположной стене.
— Не хочешь передохнуть? — Торрер отодвинул друга в сторону. — Давай уж теперь я.
Подойдя к стене, эльф потрогал ее рукой. Потом что есть силы стукнул кулаком.
— Как настоящая, — с уважением отметил он. — Подстрахуйте меня, что ли.
Обвязавшись веревкой и вручив ее конец Хельгу, Торрер отошел подальше, примерился и с разбегу врезался в стену. На глазах изумленной публики эльф с громким воплем сделал странный кульбит, дернул ногами и гулко свалился на пол.
Вертикальное положение Торрер принял без посторонней помощи.
— А стена-то и правда настоящая. — Открыв дверь в углу, которую они поначалу приняли за стенной шкаф, Макобер обнаружил проход в соседнюю комнату.
Пожевав губами, эльф отвязал веревку и с поклоном вернул ее Хельгу.
— Оставь, вдруг пригодится, — предложил страж, едва сдерживая смех.
— Не пригодится, — мрачно бросил Торрер и первым прошел через дверь.
В остальном до вечера обошлось без сюрпризов. Постепенно талисса приноровилась менять облик зданий и даже создавать небольшие переулочки — действительно, для этого было достаточно лишь четко представить себе, что хочешь в итоге получить. Накладки получались только в том случае, если на пути оказывались стены, которые еще не успело разрушить время, но таких, как показал опыт, было немного.
Когда стало смеркаться, их разыскал хмурый неразговорчивый воин, пригласивший господ архитекторов к общему костру. На одной из площадей ближе к западной границе города были уже поставлены шатры, над огнем жарилось мясо, а притомившиеся за день «коллеги», к счастью, были далеки от того, чтобы приставать к талиссе с расспросами.
Бэх ела вяло. Что же ее ждет? И что случилось? Опасная операция? Она рискует оказаться в месте, откуда иначе не выбраться?
Когда, наевшись, талисса устроилась в отведенном ей шатре, Мэтт успокаивающе накрыл ее руку своей ладонью.
— Не бойся. Надо — значит надо, — не задумываясь, повторил он давешние слова Макобера.
— Да я и не то чтобы…
— Постарайся вернуться часам к трем-четырем утра, ладно?
Она с удивлением взглянула на Хагни:
— Думаешь, ночью будет проще?
— Не ночью — утром. Я уверен, что нам вниз, и не хотелось бы там на кого-нибудь наткнуться. А часов до девяти нас, я надеюсь, не хватятся.
— Да, а не успеешь, — добавил Торрер, — возвращайся, когда сможешь, и жди нас в шатре: мы скажем, что ты приболела, никто и не хватится.
— Я успею. Ну куда вы без меня?.. — через силу улыбнулась девушка. — Что ж, мне пора.
Бэх коснулась кольца. Изумрудные лепестки разошлись и исчезли, уступив место двум тонким рукам, тянущимся к маленькому сапфиру между ними — еще мгновение назад темному и спокойному, а ныне небесно-голубому.
«Голубой, как твои глаза».
— Простите, — тихонько прошептала жрица. — Но, по-моему, ему я сейчас нужнее.
И Бэх решительно повернула кольцо.
Глава XXXVI
Темнота. Буквально на секунду, на мгновение, Бэх даже не успела толком испугаться. А стоило вынырнуть из тьмы — он. Похудевший, немного обросший, но он, он!
Когда девушка возникла в небольшой, элегантно обставленной комнате (впрочем, без единого окна), пламя свечи в изголовье массивной широкой кровати недовольно качнулось.
— Бэх!
Сколько раз она представляла себе эту встречу. Знала, что он посмотрит на нее именно так: изумленно, радостно, с гордостью. Знала, что просто окликнет по имени.
— Да!
Лентал вскочил с кровати, прижал Бэх к себе. Наконец-то, наконец-то!
Положив голову ему на плечо, девушка поняла, что муж не зря предупреждал ее: использование кольца тоже имеет свою цену. Голова кружилась, как от кубка игристого вина. Ноги превратились в желе: неудержимо хотелось сесть, лучше — лечь.
Словно прочитав ее мысли, Лентал мягко усадил жену на кровать:
— Спасибо!
— Я все сделала как надо? У тебя-то как? Все в порядке?
— Лучше не бывает: я в тюрьме.
Бэх улыбнулась так широко, будто Лентал сообщил, что назначен канцлером Ее Величества.
— Приятно, что тебя это радует.
Бэх тихо рассмеялась. Все, все как раньше: правильно, привычно. Он не разучился читать ее мысли, не разучился чувствовать то, о чем она еще даже не успела подумать.
— Тебе не кажется, что для тюрьмы здесь весьма неплохо?
— Как тебе сказать. Лучшего друга лангера одной замечательной богини могли бы устроить и подостойнее.
— А ты и впрямь стал его лучшим другом? — Девушке не важно было, что он говорит, она просто смотрела и слушала. Хотя, откровенно говоря, предпочла бы для встречи схожий интерьер, но в каком- нибудь более спокойном месте.
— Бэх, ты можешь «коснуться» Темеса?
Лентал подумал, что, если не начать действовать немедленно, ночь он потратит отнюдь не на освобождение из плена.
Девушка заглянула в себя.
— Нет. — Голос ее дрогнул. — Как будто я перестала быть его жрицей. Как тогда…
— Не волнуйся, — поспешил успокоить жену Лентал. — Я тоже не могу дотянуться до Госпожи. Надежная комнатка, ничего не скажешь. Будем выбираться.
— Может, ты просто возьмешь мое кольцо? Не разорвут же они меня на части, в самом деле.
Мысль о том, что надо прямо сейчас вставать с кровати и куда-то бежать, удручала больше, чем встреча со служителями Орробы.
— Меня разорвут, меня, — усмехнулся Лентал. — Мэтт, своими же руками. Совсем плохо?
— Полчасика, а? — взмолилась Бэх.
— А который час?
— В Нетерте не было и полуночи.
— Значит, добрались?! — Лентал присел рядом с женой на кровать. — Отлично! Поздравляю.
— Так что, согласен на полчасика? — хитрым бельчонком улыбнулась Бэх…
…Когда Лентал с мечом в руке добрался до дверей камеры, колокол на альдомирской Башне Всех Гостей пробил три.
— Будешь звать стражу? — предположила Бэх, не поднимаясь с кровати.
Для пленника Лентал выглядел на удивление спокойным. Но раз он спокоен, стоит ли волноваться
