А вот она — она тоже была здесь.
— Спасибо, — кивнула «Бэх» стоявшему в центре круга «Торреру». — Зар, посмотришь?
«Макобер» прикрыл глаза:
— Как ты и думала. Вошли, пропустили по кружечке эля и незаметно исчезли через задний ход, разойдясь в разные стороны.
— Отлично, оттуда и начнем.
— Ты не боишься, что кто-нибудь обратит внимание, как они снуют туда-сюда? — едва слышно проговорил «страж».
— Вышли на двор, эка невидаль! — усмехнулась «Бэх».
— Все разом? — хмыкнул «Торрер».
— Да хоть и разом, — отрубила девушка. — Некому здесь за ними присматривать. Захотели — зашли, захотели — вышли.
— Я не видел в Майонте ни одного эльфа, кроме тебя, — напомнил «Торреру» «Макобер». — Равно как и гнома.
Но в чем смысл придавать себе облик другой талиссы в городе, где ее никто не знает?
— Ну что, пошли?
Спрятавшись за углом дома, Трэмани подождал, пока хлопнет калитка, и выскользнул на улицу через дыру в заборе.
«Бэх» как раз подводила талиссу к задней двери «Лягушачьей башни», давая последние наставления:
— …Полчаса. Потом выходим, затевая по пути драку. Как только прибудет стража, кладем одного- двух — и врассыпную. Встречаемся утром.
— Да знаю, — отмахнулся «Торрер». — И все равно мне кажется, что лучше бы нам было не зарываться.
Место на веранде оказалось уже занято, но Трэмани не побрезговал и общим залом. Душновато, и все же полчасика можно потерпеть. Тем более что талисса расположилась неподалеку.
Он присмотрелся — похоже, да не очень. Гном, пожалуй, поприземистей будет, Бэх не так худа…
Внезапно Трэмани насторожился. Что-то было не так.
Бард обвел взглядом зал. Звон кружек, громкие разговоры — вроде все как обычно. Но время от времени болтовня за соседними с «талиссой» столами ненадолго стихала, когда за них подсаживались новые посетители. Они никого здесь не знали, и их никто не знал. Они не здоровались со старыми приятелями, не щипали за зад разносивших эль девушек, не обменивались свежими сплетнями. Веселые компании за столами быстро забывали об их присутствии: они никому не мешали.
До поры до времени.
Но вот один из вновь прибывших поднялся с места и, пошатнувшись, оперся на стол. Трэмани мазнул взглядом по залу.
Губы пьяницы зашевелились, словно он ругал свое непослушное тело, определенно не желающее держать его на ногах.
Инстинкт самосохранения бросил Трэмани на пол. Единственного из всех.
В воздухе засвистели тяжелые метательные звездочки.
Шесть. Потом еще одна.
Опустившаяся на трактир тьма прикрыла отход убийц.
У двуглавого дракона, мирно прогуливающегося по улочкам Майонты, было бы столько же шансов затеряться в толпе, сколько у Мэтта с Торрером — эльфы и гномы появлялись в городке не чаще королевской четы. И лишь ночь спасала их от неминуемого любопытства зевак.
Вдобавок ко всему прочему гном говорил сейчас на эльфийском: он знал лучше многих, что такое постоянно жить среди людей. Однако, как Торрер ни пытал своего друга, где тот овладел столь чистым произношением, Мэтт неизменно переводил разговор на другую тему.
— Кажется, здесь? — Торрер поднял повыше взятый в гостинице фонарь. — Кто будет стучать?
— Постучать-то и я могу. — Мэтт задумчиво оглядел крепкий деревянный дом со скромным палисадником.
— Ну, давай. — Эльф отступил в сторону.
— Что «давай»? — раздраженно буркнул гном. — Или ты уже придумал, что ему говорить?
— Чистую правду, — не растерялся эльф.
— И как же, если не секрет, ты собираешься объяснить почтенному мэтру Карренто, что привело тебя к нему в одиннадцать часов ночи?
— Что значит «как»? — удивился Торрер. — Нам говорили, что он настоящий книжник, так?
— Так, — согласился гном.
За закрытыми ставнями было темно.
Мэтт огляделся. Ни одного позднего прохожего. Кажется, им повезло.
— Тогда кому, как не ему, знать, что такое истинная тяга к знаниям! Мы не в силах дождаться утра, — думаю, этого будет достаточно.
— Это ты не в силах дождаться утра, — проворчал гном, — а он очень даже в силах. С другими тягами — не уверен, а уж с тягой к знаниям, я тебе точно говорю. Представляю, завалился бы ко мне среди ночи кто-нибудь, кому неймется узнать о брачных обычаях гномов. Да я бы его…
— Мы же не к тебе идем, — урезонил друга эльф. — К тебе я бы и днем трижды подумал… И лично я не собираюсь у него спрашивать ничего интимного. Так, чисто академический, но необыкновенно острый интерес…
Дверь дома широко распахнулась. Оба, как по команде, замолчали.
На пороге со свечой в руках появился тщедушный человечек в длинной ночной рубашке, расшитой разноцветными бабочками.
Мэтт глухо хихикнул.
— Никак опять из «Пятнистого попугая»? — Похоже, хозяин дома нисколько не удивился.
— Из «Щита Этрена», — растерянно произнес Торрер. — Мы не вовремя?
— По два талера с носа — и заходите. — Мэтр Карренто был не склонен попусту тратить время.
— За что? — изумился Мэтт.
— За легенды о Нетерте и пару полезных советов, — терпеливо пояснил человечек. — Четыре талера — или проваливайте.
Друзья переглянулись. Ясновидец он, что ли?
— Дороговато, конечно, — шепнул гном, — но я готов уступить.
— Кому? — удивился эльф.
— Тебе. Тебя же это… к знаниям тянет. Так уж и быть — плати.
Когда палладиевые монеты перекочевали в сухонькую ладошку мэтра Карренто, тот отодвинулся в сторону и коротко бросил:
— Проходите.
Маленькая гостиная с трудом вмещала в себя десятки манускриптов и свитков, некогда попавших в руки хозяину дома, да так и прижившихся. Однако живописного беспорядка, столь обычного в домах одержимых ученых, не было и в помине: хозяин явно не бедствовал.
— Значит, мы не первые, кто интересуется Нетертой? — осторожно начал Мэтт.
— Не первые. Но это к делу не относится.
— То есть как это? — заартачился гном.
— Я почему-то думал, вы захотите, чтобы и те, кто заглянет после вас, получили тот же ответ. — Человечек принялся разглядывать потолок.
— Вы правы, — недовольно буркнул Мэтт. — Я надеюсь, ваш гонорар включает в себя карту?
— Включал бы, — согласился мэтр Карренто. — Если бы она у меня была.
— Что ж, тогда мы… — Торрер сделал вид, что собирается уходить.
— Но не думаю, что она существует, — небрежно добавил мэтр. — Что еще вас интересует?
