больше, чем выполнение строительного подряда, бин-Ладен придавал этому смысл религиозного подвижничества. Он много работал, духовно рос и пытался найти выход переполнявшей его энергии. Он всегда был спокоен и сосредоточен, но под внешней оболочкой бушевал мощный огонь. Это был редкий случай, когда цельность натуры, энергия, максимализм и религиозная экзальтация сочетались с огромными финансовыми средствами, позволяющими немедленно приступить к реализации самых отчаянных проектов. Такой проект имел целью безусловное торжество ислама: мир, независимо от его желания, должен был принять эту религию, обратиться к ней или сдаться на ее милость. Компромиссов быть не должно. Необходимо было действовать, определить место приложения усилий. Авторитетом, наставившим Осама на путь борьбы, был шейх Абдалла Азам, будущий идеолог «афганских арабов».[68] Шейх преподавал в те годы в университете, где учился бин-Ладен. Под его руководством молодой бин-Ладен учился воплощать отвлеченные идеи в конкретные поступки. Шейх требовал доказательств веры, борьбы и, если понадобится, жертвенной гибели за идею.
И такая возможность представилась — в конце 1979 года Советская Армия вошла в Афганистан. В первый месяц вторжения было введено: четыре дивизии, пять отдельных мотострелковых бригад, четыре отдельных полка, три вертолетных полка, четыре полка боевой авиации, две вспомогательные бригады, а также части обеспечения и обслуживания. Советская Армия взяла под контроль важнейшие административные центры и стратегические объекты: аэродромы; электростанции Наглу, Пули-Хумри, Суруби, Кабул; стратегически важный туннель перевала Саланг; завод в Мазари-Шариф; газопромыслы Шибарган и Джагакудук. Были взяты под контроль жизненно важные магистрали: Кабул — Джелалабад, Пули — Хумри — Кундуз — Файзабад, Хайратон — Кабул и Кушка — Герат — Кандагар. В первый год войны боевые действия в основном сосредоточились в провинциях Пактия, Газни, Хазарджате, Логаре, Нагарах и провинциях, непосредственно примыкающих к столице Афганистана Кабулу. Особенно жестокие бои разразились в Пандшерском ущелье, которое находилось под контролем таджикского полевого командира, героя Афганистана Ахмада Шах Масуда.[69]
В январе 1980 года было объявлено об организации «Исламского альянса сопротивления» (другое название — Международный исламский интернационал). Прозвучал призыв к джихаду, и тысячи молодых мусульман из разных стран отправились в Афганистан, чтобы помочь единоверцам. Вначале «альянс» представлял множество плохо организованных, разрозненно действующих групп, к тому же часто враждующих между собой. Но моджахеды были храбрыми солдатами, и сила сопротивления быстро крепла. Все эти люди нуждались в единой организующей идее, которая придала бы их борьбе высший смысл. Все они были мусульманами, но этого было мало. Нужен был один бесспорный авторитет, духовный лидер. Таким лидером стал шейх Абдалла. В действиях Советской Армии он увидел вызов, который атеисты бросили всему мусульманскому миру, стремясь поработить его, поглотить своей бездуховностью. Война с захватчиками была не только войной за Афганистан, это была война за идею, испытание ее на прочность. Исламская идея, по убеждению шейха Абдаллы, должна была объединить разрозненные афганские племена, жившие по законам слабо развитого феодализма, и множество добровольцев (в большинстве случаев уместнее говорить о наемниках), поспешивших им на помощь. Физическая победа над оккупантами и изгнание их из страны были лишь частью общего дела, главным было объединение всех мусульман, создание единого Всемирного халифата.
Оставив Саудовскую Аравию, шейх Абдалла Азам забрал семью и в конце декабря 1979 года переехал в пакистанский город Пешавар, расположенный на афгано-пакистанской границе. С началом советского вторжения Пешавар превратился в центр афганского сопротивления. В Пешаваре на саудовские деньги он создал организацию «Бейт уль Ансар»[70] (она также известна как «Мактаб уль Хедамат Муджахидин», или «Бюро оказания помощи моджахедам»). Вскоре шейх вместе с очередной группой добровольцев перешел афгано-пакистанскую границу и присоединился к воюющим моджахедам. Очевидцы рассказывали, что шейх Абдалла проявлял не только храбрость, но и большую жестокость.
Спустя несколько месяцев войны в горах Азам вернулся в Пешавар и посвятил себя организационной работе по сплочению и укреплению сил сопротивления, созданию структур качественно нового уровня, способных объединить разрозненные усилия отдельных партизанских групп. Потратив немало средств и времени на переорганизацию «Бейт уль Ансар», шейх предпринял «мировое турне». Он призывал мусульман вступать в созданный им «Легион арабской веры». За первые годы афганской войны через «призывные пункты» этого «Легиона» прошло 35 тысяч добровольцев из стран исламского мира.
Саудовская королевская семья, традиционно стремившаяся к лидерству в арабо-мусульманском мире, считала своим долгом и политической необходимостью организовать широкомасштабную помошь афганским моджахедам. Как часто бывало при решении ответственных государственных дел, саудиты возложили эту важную миссию на клан бин-Ладенов. В декабре 1979 года старый друг семьи — шеф саудовской разведки, сын покойного короля Фейсала — Тюрки аль-Фейсал обратился к Осаме бин-Ладену с предложением отправиться в краткосрочную командировку в Пакистан. Целью поездки должен был стать сбор разведывательной информации о ситуации в приграничных с Афганистаном районах Пакистана. Саудовскую разведку интересовало все, что могло пригодиться в организации будущего сопротивления и оказания ему масштабной помощи наемниками, оружием и другим снаряжением. Круг обязанностей эмиссара бин-Ладена был чрезвычайно широк, он должен был не только оценить положение с беженцами, размеры гуманитарной катастрофы, но и возможности использования человеческого потенциала в военных целях, на которые в первую, очередь была направлена «программа помощи». Деньги и оружие были средствами, которыми бин-Ладен должен был склонить на свою сторону вождей афганских племен, поддержать непримиримых, склонить на свою сторону колеблющихся и запугать склонных к сотрудничеству с новой кабульской властью. Саудовская разведка делала ставку на бин-Ладена как лидера монолитного афганского сопротивления. Для этого были свои резоны. Бин-Ладен был «свой человек», которым саудовские верхи рассчитывали управлять, обеспечивая себе политическое и военное влияние. Шейх Абдалла Азам, развивший к тому времени бурную деятельность, был в перспективе недостаточно хорош. Азама был этническим палестинцем, к которым в разных арабских странах относились неоднозначно и с недоверием. За всей этой политикой сказывалось влияние США, американцы были всемерно заинтересованы в поддержании и раздувании конфликта. Афганистан становился ключевой точкой мировой геополитики.
Осама бин-Ладен казался идеальной фигурой, устроившей всю антисоветсткую сторону афганского противостояния. Это был молодой, решительный, глубоко религиозный идеалист. Он был честолюбив и намерен занять лидирующее положение в семейном клане. Он был хорошо знаком и пользовался личным расположением премьер-министра Фахда и короля Халеда, он стремился доказать свою преданность королевскому дому. Он был богат и не замечен в стяжательстве. Это был подлинный борец за идею, которого и саудиты, и стоящие за их плечами американцы готовились использовать в своих целях. Но у Осамы бин-Ладена были собственные планы. Это был человек, решивший преобразовать мир по законам ислама, разрушить несправедливость многовекового господства христиан («крестоносцев», по определению бин-Ладена) и нынешних коммунистических атеистов. Священный джихад был для него не идеологическим лозунгом, а сущностью религиозной войны, в справедливость которой он верил и которой он был готов отдать себя до конца. Как оказалось впоследствии, бин-Ладен лишь частично оправдал расчет хитроумных американских политиков — союзник на этапе противостояния с СССР, он оказался их непримиримым противником в дальнейшем.
Тогда, в январе 1980 года, бин-Ладен под чужим именем морем прибыл в пакистанский город Карачи. Обосновавшись в Пешаваре, он регулярно объезжал приграничные районы Пакистана, знакомясь с жизнью и настроениями афганских беженцев и устанавливая контакты с их вождями — будущими командирами моджахедов. Увиденное до глубины души потрясло Осаму. Сочувствуя местным единоверцам, он воспринял освобождение Афганистана как свой личный джихад. В таком настроении бин-Ладен спустя месяц вернулся в Саудовскую Аравию. Теперь он располагал нужной информацией и мог определить для себя цели и перспективы освободительного движения.
Опираясь на поддержку семейного клана и саудовских спецслужб, он стал активно лоббировать интересы моджахедов. В первую очередь, движение нуждалось в деньгах. Осама щедро направил на эти цели собственные средства (к тому времени его личное состояние составляло 300 миллионов долларов). Благодаря личному примеру, ему удалось собрать значительные пожертвования, и в районы расположения
