и целую в пушистую макушку. Сестру я люблю. Ближе у меня никого нет. Только вот Федорович говорит, что я ее слишком балую. Почему балую? Ведь нужно же девчонке быть нормально одетой? Из своих нарядов она очень быстро вырастает. Интересно, когда я разговариваю с Настенькой, то тоже, как и с Нинкой, не могу включить режим ЗНАНИЯ. Здесь-то почему? Дядя Витя, когда я ему про свои проблемы с режимом при общении с Нинель намеками рассказал, задумался. А потом сказал:
- Гормоны это в тебе играют. Подожди лет тридцать-сорок и все будет 'авге махт'.
Это 'все хорошо' по-немецки, что ли? Во, шутник! Не буду я ждать. Мне сейчас кой-чего хочется! Причем, очень хочется! И причем тут гормоны и моя Настена? Сказал он, как в воду пернул!
- Ну, так, Денька, подаришь? - теребит меня сестра.
- Посмотрю на твое поведение, - отвечаю я, усмехаясь, - кто вчера вечером с веревок высохшую одежду убирать не хотел? Кто после ужина играть убежал, не помыв посуду?
- Дениска, ну пожалуйста! Я все буду делать, - канючит сестренка.
- Вот завтра и посмотрим, - оставляю я Настене надежду, - а сейчас дуй под душ и спать.
Она, припрыгивая, убегает, успев напоследок показать мне язык. А ведь спать она не станет. Включит в своей комнате телевизор, звук сделает потише и будет мультики смотреть. Придется мне обязательно зайти и, как всегда, выключить.
****
Губы - как оладьи, рожа - опухшая от фингалов, но в оставшиеся щелки видеть могу. Хорошо меня отметелили, качественно. Месили ногами все четверо. Школа защиты дяди Вити и подполковника пришлась в самый раз. Как успевал, валяясь на асфальте, прикрывать голову и живот - сам не понимаю. Наука на будущее. Всего-то два глотка джин-тоника. Нинке он чем-то нравится, а мне - до лампочки. Но вот вечернюю головную боль снимает мгновенно. Эти гопники прицепились к нам на танцах. Один хотел пригласить Нинку, но я не разрешил. Она и сама не хотела, но вслух запрет был от меня.
- Пойдем, покурим? - раздалось требование через десять минут. Злопамятный? Скорее дурной.
- Не курю, - холодно отрезал я. Лень мне тогда было его бить.
- Не тяни резину, пошли.
Не отцепится ведь. Ладно, я кивнул и направился за ним, уверенно наказав Нинель сидеть и ждать, и что все будет нормально. Только вышли на улицу, как подскочили еще трое.
- Он, оказывается, некурящий, - проинформировал своих дружков первый.
- Ничего, - откликнулся другой подонок, усмехаясь во всю прыщавую рожу, - у нас закурит.
Они перебрасывались словами, делая вид, что меня рядом с ними нет. Мол, чмо какое-то стоит, а я... Я пытался включить режим и с ужасом начинал понимать, что у меня ни хрена не получается. Почему? Вроде и ситуация стрессовая, и натренирован я на врубание ЗНАНИЯ нормально, но не получается, хоть ты тресни!
Не очень-то долго они меня били. Минут, наверное, пять, если не меньше. Так как я молчал и не пытался ответить - не сумасшедший же, понимаю, что без режима мне против четверых не выстоять - они не очень-то и старались. Напоследок, двое схватили меня, лежащего на грязном заплеванном асфальте, за руки и оторвали ладони прикрывающие лицо.
- Ну что, фраерок*, говоришь - некурящий? - спросил тот, который вызывал меня на улицу. - Соси, давай! - и, грязно матерясь во весь голос, сунул мне в разбитые губы дымящийся слюнявый хабарик.
Куда было деваться, тем более что четвертый наступил пока еще несильно ногой на мои яйца и недвусмысленно покачивал подошвой?
Какую же огромную ошибку они сделали, заставив меня затянуться! Я, конечно, закашлялся. Распятый на грязном асфальте я кашлял - слезы сами текли из глаз - и... и приходил в себя.
Никотин! Почему люди курят? Ведь противно же! И жутко вредно. Добровольно вдыхать в себя дым с канцерогенными смолами - абсурд! Но все равно многие курят. Никотин вызывает кратковременное расширение сосудов головного мозга. Некоторые, в том числе - медики, считают неплохим антистрессовым средством. У меня же... Я наконец-то смог включить ЗНАНИЕ!
Ух, какой я был тогда злой! Как я вывернулся из-под них - сам не заметил. Теперь уже я метелил эту долбаную компашку глупых мудаков от всей души! Откуда силы взялись - не понимаю. Когда ревущая Нинка, которая выскочила на улицу, заметив, что меня слишком долго нет, начала меня оттаскивать от них... Вырублены они были достаточно качественно. Тому, который угрожал мне раздавить яйца, я сломал ногу. Тот же, кто хабарик засовывал, отделался треснувшей челюстью.
Вот так я всего за один вечер узнал, что алкоголь мне категорически противопоказан, а курево... Пачка крепких 'Лаки страйк' у меня теперь всегда в кармане.
****
- Хорош! Знатно тебя отделали! За что? - спросил Вадим Федорович на следующий день, поворачивая и разглядывая меня со всех сторон. - Руки-ноги вроде бы целы. Ну, давай рассказывай.
Дядя Витя ему поддакивал, хотя и глядел на мою заплывшую рожу с некоторым сочувствием.
Пришлось мне в подробностях описать вчерашний вечер. В том числе и мои выводы о действии на меня выпивки и табака.
- А что? Неплохой стимул не пить водку, - улыбнулся подполковник, - а вот сигареты... - задумался он, доставая пачку из кармана, - черт с тобой.
Он закурил и несколько неодобрительно посмотрел, как я достаю свои сигареты. Впрочем, прикурить от своей зажигалки дал. И вообще, я уже не ребенок. Мне почти семнадцать лет. Сам могу решать такие вопросы.
- Ладно. Давайте к нашим баранам, - и чего он к этим баранам прицепился? Дурная ведь поговорка.
- К какому выводу пришли? - Федорович был абсолютно спокоен.
- А информация о месте обмена уже есть? - спрашивает дядя Витя, - от того, где сделка происходить будет, тоже многое зависит.
Подполковник молча открывает дипломат и достает свой ноутбук. 'Asus' не старой еще модели. Ставит на стол, открывает и нажимает кнопку включения. Потом пару раз проводит пальцем по сенсору под тачпадом. Ага, это у него защита по отпечаткам.
- Вот, - подполковник открыл карту города и указывает кончиком шариковой авторучки на юге Питера. Меняет масштаб, - замороженная стройка жилого дома на улице Пулковской. Вечером еще достаточно светло, хотя белые ночи и кончились. Сторожа, вероятно, зальют водкой по самые уши. Друг другу стороны не очень-то доверяют. Поэтому наверняка по паре снайперов разместят заранее. Ну и сами человек по пять-шесть прикатят на двух машинах от обеих группировок.
- То есть, если работаем сами, то необходимо сначала втихую успокоить стрелков с оптикой? - то ли спрашивает, то ли утверждает Виктор.
- Правильно! - соглашается подполковник.
- Заранее установим камеры или спутник задействуешь?
- Нет, спутник не стоит, - Федорович отрицательно качает головой из стороны в сторону, - меня при большом желании по его заказу можно будет вычислить.
Они что, уже приняли решение? И моего мнения не спросили? Тут я замечаю, что оба молчат и вопросительно смотрят на меня. А я что? Я - как все. У них опыта до жопы. Если думают, что мы втроем справимся с двумя десятками боевиков... Включаю режим. О, так оба сговорились и решили проверить меня?! Хорошо, сейчас я им выдам.
- Виктор Федорович, вы - на организации, руководстве и контроле. Виктор - на подстраховке. Здесь, главное, скорость. Чем быстрее я буду стрелять, тем чище получится.
Хохот на всю комнату! Я вываливаюсь из режима и с опупением наблюдаю, как дядя Витя достает из кармана стольник и протягивает подполковнику. Во! Так они на меня еще и поспорили!
Федорович утирает носовым платком слезы и, кажется, теперь намерен вести разговор серьезно.
- Нет, Денис, все будет несколько не так. Координатором у мониторов будешь как раз ты.
