легенько щелкаю пальцем по микрофону гарнитуры:
- 'Хитрый', 'Быстрый', 'Хитрый', 'Быстрый', готовы? Опасность устранена, одна единица у ворот - тоже, - сообщаю я.
- Точно? - немедленно спрашивает подполковник.
Я хотел сказать 'зуб даю', но вовремя опомнился. Сейчас не время для шуток.
- Точно!
- Хорошо, - услышал я в маленьком наушнике, - 'Быстрый'?
- Готов! - тут же послышался голос Виктора.
- Работаем! - как мне показалось, с некоторым довольством прошептал Федорович.
Дальше все слилось в почти непрерывные, как очередью, тихие хлопки выстрелов. Каких-то две-три секунды и мои напарники спрыгивают со второго этажа недостроенного дома во двор. Здесь теперь одни трупы.
- Чисто, - слышу я сдвоенное сообщение в гарнитуре.
- Вхожу, - отвечаю и, немного отжав воротину, проскальзываю во двор.
Дядя Витя с подполковником сноровисто заскакивают один в 'Лексус', другой в 'Газель', выскакивают и, удовлетворенно кивнув друг другу, начинают в темпе затаскивать валяющиеся в живописных позах трупы в раскрытые двери шестисотого 'Мерса'. Я подтаскиваю 'своего' от ворот. Они переглядываются, хмыкают и закидывают его поверх остальных в заполненный салон. Кровищи вокруг - до жопы. Как мои напарники сами не перепачкались, не понимаю.
- А те? - спрашиваю я, показывая рукой вверх и имея в виду снайперов на втором и третьем этажах.
- Черт с ними, - отвечает Федорович, закидывая в салон 'Мерседеса' радиоуправляемую зажигалку и захлопывая двери, - там контроль точно не требуется. А по ним, - ух, какая у него злая и, в то же время, довольная ухмылка, - нас уже не опознают.
Виктор заводит 'Газель' и первый выруливает со двора. Мы с подполковником закидываем свои и дяди Витину сумки на задние сиденья 'Лексуса', на которых уже валяется большой дипломат с баксами, и тоже уезжаем. Отъехав метров триста, останавливаемся. Вадим Федорович достает из баула маленький специальный передатчик, вытягивает из него антенну и оглядывается на стройку. Я тоже гляжу туда. Несколько не очень ярких, но все-таки хорошо заметных, вспышек появляются одновременно. Это сгорают наши видеокамеры и поджигается 'Мерседес' с трупами.
- 'Спринтер' закрыл? - спрашивает подполковник, переключая ручку автоматической коробки передач на 'драйв'.
'Лексус' плавно двигается.
- Конечно, - отвечаю я. Адреналин куда-то уходит, а перед глазами почему-то начинает крутиться глубоко вминаемый кадык того типа у ворот.
- Встряхнись, Денис, - говорит Федорович и протягивает мне фляжку, - на, глотни.
- Не хочу, - отталкиваю я его руку. Меня и так всего мутит, а он мне выпивку сует.
- А я говорю: пей! - не громко, но очень настойчиво, приказывает он и опять сует мне эту фляжку. - Надо, Денис, понимаешь, надо! Первый раз оно всегда тяжело.
- Что оно? - не понимаю я, но все-таки слушаюсь и, отвинтив колпачок, прикладываюсь. Горло обжигает коньяк, а перед глазами опять крутится хрустящий кадык. Желудок пытается вывернуться наизнанку.
- Потом поймешь, - говорит подполковник и снова командует: - до дна допивай, давай.
Я опять прикладываюсь, но меня начинает сильно мутить. Федорович заезжает в какой-то двор и останавливает машину. Он заглушил мотор, и сразу где-то далеко сзади стали слышны завывающие сирены.
- Быстро пожарники приехали, - комментирует подполковник и зачем-то протягивает мне носовой платок:
- Вылезай, - звучит короткая команда.
- Почему? - не понимаю я.
Он беззлобно ухмыляется, выходит из машины сам, обходит капот и, открыв мою дверцу, помогает вылезти мне. Для чего я понял почти сразу. Ох, и полоскало же меня... Затем минут десять я выжимал из себя остатки желчи. Федорович заботливо, как маленького ребенка, придерживал, чтобы я не ухнул в свою же блевотину, а потом тщательно вытирал мое лицо своим носовым платком.
- Ну что, оклемался? - в этот раз были видны участие и некоторая жалость.
- Вроде бы, - кое-как кивнул я.
- Поехали, - он помог мне забраться в машину и залез сам на водительское сиденье.
Где-то в бауле подполковника зазвонил телефон. Когда он успел включить его? Федорович, не глядя, протягивает руку назад, достает и нажимает клавишу громкого ответа.
- Это я. 'Тапочки тяжелые лежат на самом дне'***, - не представляясь, сообщает дядя Витя и отключается.
Его кодовая фраза информирует нас о том, что 'Газель', пробив перила, ухнула в Неву. Таблетки экстази в открытых ящиках за какое-то время растворятся в проточной воде. Вот, рыбка-то покайфует. Ладно, рыбка, а вот какова будет реакция рыбаков, когда у них улов выделываться начнет?..
****
Убивать человеку другого человека в общем-то достаточно просто, но противоестественно. Я не видел тогда, во время операции, как пуля из моего 'Вала' попала в голову тому снайперу на седьмом этаже и разбрызгала его мозги по всей комнате. Не видел, и поэтому защитный психологический механизм, который выдумала природа, в моей голове не сработал. А когда я ломал горло тому типу у ворот строящегося дома, приличное количество адреналина в крови тоже не дало сработать этой системе. Но вот, когда адреналин закончился, когда все самое сложное было сделано...
Вадим Федорович сказал, что так всегда бывает в первый раз. Надо пережить и все. А у меня это 'все' почему-то не получается. Крутится перед глазами этот глубоко вминаемый кадык того типа сразу, как только ложусь спать. В первый вечер этого не было, потому что я с подачи подполковника и вместе с ним, и с дядей Витей хорошо принял водки, отмечая успешное проведение нашей операции. Грамм под двести, наверное, выпил, не меньше. О делах мы тогда не говорили, потому что уже пожевавшая Настена постоянно крутилась рядом, хватая то одно, то другое вкусненькое со стола. На мою рюмку она поглядывала очень неодобрительно. В доме у нас пили относительно редко и мало. В основном - по праздникам. А тогда я, промучившись дня четыре этим кошмаром, выпил вечерком сто грамм и отлично заснул. Три дня уже, пользуясь этим способом, засыпаю нормально. Но ведь это не дело. Завтра надо будет с Федоровичем поговорить на эту тему.
****
- Легко и непринужденно! - высказался подполковник, внимательно выслушав изложение моей проблемы. - Ты должен вымотать себя физически так, чтобы глаза сами закрывались, как только голова коснется подушки. Неделя, максимум две, и ты этот вопрос закроешь.
Так просто?! Мне бы его уверенность. Впрочем, поживем - увидим.
- А теперь давай серьезно поговорим о твоих главных проблемах.
- Они у меня есть? - удивился я.
- Конечно, - он усмехнулся и достал сигареты.
Я тоже закурил и вопросительно посмотрел на Федоровича.
