проигрывал, пока все не случилось… Теж, скажи, что тебе известно?
Она хмуро посмотрела на него снизу вверх. Вон как навис над ней… Нет, Айвен Ксав тоже не глуп.
— Тогда ответь: в деле ты или нет?
Стоит ли вообще пробовать? Он — барраярец до мозга костей, точнее, на семь восьмых. Он непременно захочет заполучить весь клад для Барраярской империи, для своих — именно это и значит тот мундир, что он носит ежедневно.
— Или что? Я не могу ответить на твой вопрос, пока не узнаю, что это за дело. Но наверняка там что- то не то, иначе ты мне бы сразу сказала. Какая-нибудь джексонианская закулисная сделка. Так?
— Не могу ничего сказать, пока ты не с нами. А если наоборот — тем более не могу.
— Женатые люди, — сурово заявил Айвен, помолчав, — не хранят друг от друга секретов.
Теж в раздражении перекатилась на бок и приподнялась на локте. Но на сей раз он на это движение не отвлекся.
— Знаешь, у тебя самого вечно сплошные секреты от меня! Все эти секретные дела у тебя на работе…
— Это другое. Предполагается… нет, не просто предполагается, нам в Оперативном отделе прямым текстом говорят, чтобы мы не болтали о служебных делах ни дома, ни где-то еще. Это не значит, что у меня секреты от тебя лично.
— Все равно, они наверняка оказались бы ужасно скучными.
— По большей части, да, — признал Айвен Ксав, почти отвлекшись.
— Не считая того, о чем ты бормочешь во сне.
Айвен Ксав окаменел, и не сказать, чтобы в хорошем смысле. Та самая часть тела в этот момент была весьма вялой.
— Я говорю во сне? На секретные темы?..
— Трудно сказать точно, — и Теж процитировала, имитируя барраярский выговор и интонации Айвена Ксава: — «Не ешьте это авокадо, адмирал, оно уже синеет. А у синих фруктов — глаза бегают».
— Не помню такого сна, — пробормотал несколько шокированный Айвен Ксав. — И слава богу…
— Я тоже подумала, что это просто сон. Разве что барраярцы проводят военные эксперименты в области биоинженерии.
— Насколько мне известно — нет. Не такие, во всяком случае. Это авокадо не… мяукало?
Теж воззрилась на него.
— Понятия не имею. Ты только сказал, что у него глаза бегают.
Почему-то ее слова его успокоили. Но, увы, он продолжил все о том же:
— Если вы не задумали что-нибудь дурное, нет причин хранить всё в тайне.
— Еще как есть.
— Вроде чего?
— Вроде того, чтобы не дать другим украсть… кое-что.
— Значит, речь о каком-то предмете.
Есть ли смысл приказывать себе «Эй, очнись!», когда ее голову так затуманивает усталость? Теж все же попыталась.
— Необязательно. Крадут и идеи.
— Значит, это какой-то предмет, и… и Шив вместе со всем твоим семейством считают, что он как-то поможет в их деле. Это имело бы смысл. Точно, Бай прав: только это и имело бы смысл. Нечто, что им пригодится, что поможет им вернуть свой Дом. Обрести власть — но не здесь. О чем таком секретном они могли здесь проведать?
— Я не собираюсь играть с тобой в допрос под фаст-пентой посреди ночи. И в другое время — тоже.
— Вообще-то есть такая игра, на вечеринках. «Фаст-пента или вызов». Люди по очереди задают друг другу вопросы, и ты должен либо ответить правду, либо принять вызов. Конечно, фаст-пента там только понарошку, если не считать совсем сомнительных вечеринок. Бай бы точно сказал…
— Барраярцы такие странные.
— Да, — с задумчивым вздохом согласился Айвен Ксав, затем запоздало решил, что это можно расценить как неуважение к его родине, и торопливо поправил: — Нет! Уж точно не такие странные, как джексонианцы. Или как цетагандийцы.
Он еще пробормотал себе под нос что-то вроде «долбаные мутанты-инопланетяне», но скомкал сказанное прежде, чем Теж удостоверилась, что не ослышалась. А переспрашивать она не стала.
— Мы хотим вернуть не просто Дом, — попыталась объяснить Теж после минуты неприятно натянутого молчания. — У Престена Эрик и Топаз — в заложниках, а то… а то и хуже.
— Ну… — в голосе Айвена Ксава прозвучала неловкая неуверенность. — Эрика, может, уже и оживить нельзя. А Топаз… она ведь просто Драгоценность? И Шиву она генетически никто. Ты сама говорила.
Теж нахмурилась:
— Папа никогда не делал разницы между нами, детьми. Когда он кричал на нас, он вечно путал имена, — она прекрасно помнила эти интонации и могла воспроизвести их без труда; ее голос сам упал на октаву ниже: — «Эй вы там — Риш, Гуля, Гагат, Зуми — нет, Теж, вот это кто — а ну, прекратите!..» — и она невольно улыбнулась. — Наверное, для Драгоценностей он может считаться отчимом, но раз он не трудился разделять по сортам нас, то и мы все звали его одинаково. Разумеется, он был человек занятой. Возможно, он просто относился ко всем с равным невниманием, но дело в том, что… — нет; она запуталась.
— А что же твоя мать? С такой кучей имен?
— Баронесса, — вздохнула Теж, — никогда ничего не путала, — она помолчала. — Знаешь, а из Саймона для тебя получается любопытный отчим.
Айвен всплеснул руками.
— Мог бы, будь мне пять. Или пятнадцать. Когда он сошелся с маман. Тогда все могло бы быть по- другому — в те годы я мечтал об отце. Но мне тридцать, и мы можем быть только по-взрослому знакомыми, а он — считаться… мужем маман. Чем-то вроде. Гм-мужем. Сожителем. Чем угодно…
Он надолго замолчал, прежде чем добавить:
— Не говоря уж о том, что он тридцать лет наблюдал за мной. Впрочем, не только за мной — за всеми. Меня он… не выделял. Но Саймон… — Айвен Ксав запнулся. — Да ты понимаешь, что… Нет, не могу это сказать. И это. И это тоже. И…
Теж, раздраженная и вымотанная не только за сегодняшний день, отрезала:
— Тогда хватит разговоров и давай спать.
Айвен Ксав фыркнул очень похоже… на графа Фалько, да.
И они устроились спать спиной друг к другу.
Айвен проснулся с той же навязчивой мыслью, с которой и засыпал — когда он, наконец, заснул. Не мог ли это Саймон заманивать Шива в ловушку? Наверное, для бывшего шефа СБ поступать так — не менее естественно, чем дышать. И это было правдоподобнее — куда правдоподобнее! — чем идея, что Шив мог пытаться его подкупить.
В таком случае, пошел ли Шив в западню слепо или, предполагая такое развитие событий, устроил ловчую яму для Саймона первым?
Оба варианта ничего приятного собой не представляли.
Свихнуться можно: подозревать, что Арква заняты чем-то эдаким, но понятия не иметь, чем именно. А что Саймон? Уже в курсе? Но тогда утешительная мысль, что Иллиан контролирует ситуацию, разбивалась вдребезги о предположение, что и Шив может водить его за нос посредством тщательно сфабрикованной дезинформации. А тогда бывший шеф СБ, вероятно, позволил бы событиям идти своим чередом, чтобы посмотреть, чем все обернется. И тем самым дал бы бывшему пирату время занять выигрышную
