повезло не больше, однако это не слишком утешало. А утром Теж позволила Айвену проспать — нарочно? — из-за чего ему пришлось бежать на работу и сражаться там с очередными идиотами без утренней компенсации в виде бесед, поцелуев, завтрака или кофе.
Так больше продолжаться не могло.
Микобур повел себя аномально.
Надев пластиковые перчатки, Теж натянула респиратор — обычный больничный фильтр-респиратор, без электронной начинки, бог знает где добытый Амири — и приготовилась спускаться вслед за ним, бабушкой и Гагатом по шатающейся складной лестнице в темную, метровой ширины, шахту. Химические люминофоры, которые каждый из них прицепил себе на пояс, болтались при спуске, давая яркое, но прыгающее освещение.
Надо признать, что за первые три дня Микобур показал впечатляющую пробивную способность. После того, первого, визита, Амири с Гагатом приходили в гараж уже сами, причем всякий раз другой дорогой, раз в день проверяли результат и заменяли выработанные мико-стержни на новые. Но Теж опасалась, что бабушке придется разочаровать своего земного коллегу: тот «прямой тоннель заданного диаметра», который он хочет получить, существует пока только в планах на будущее. Черные стены шахты шли волной — и это было отнюдь не иллюзией от колеблющихся источников света: шахта то сужалась, то расширялась случайным образом и норовила уйти в сторону. Окончилась она своего рода вестибюлем, устроенным Амири для складирования всяческого оборудование; добравшись до дна, Теж выпрямилась и перевела дыхание.
Амири поднес палец к своей маске.
— Отсюда — как можно меньше разговоров, — прошептал он. Теж и Гагат послушно кивнули. Свои наручные коммы они оставили в запертой кладовке наверху и там же переобулись из обычной обуви в мягкие, не производящие шума домашние тапочки. На носу тапочек Теж были кроличьи мордочки, а бабушкины изображали котят; похоже на маленькую месть со стороны Зуми за то, что ее послали по магазинам. Под подошвами тапочек пол казался странным — не жестким, а словно резиновым.
Туннель, уводящий в сторону сквера, был достаточно широк, чтобы выпрямиться в полный рост, хотя бабушке все же приходилось наклонять голову. Лишь там, где он порой сужался, нагибаться приходилось всем. Что еще хуже, он извивался, причем явно случайным образом. Им дважды приходилось останавливаться и протискиваться в крутой изгиб. Все это больше напоминало не путешествие по туннелю, а ползание по гигантскому кишечнику.
К вящему сходству, в трубе начали образовываться аппендиксы. Большинство из них было не толще предплечья Теж; хотя она совершенно не испытывала желания засунуть туда руку, в перчатке или без, но Гагат не устоял и наглядно продемонстрировал ей такую возможность. Теж скорчила ему физиономию.
В очередном случайном расширении Гагат вдруг затормозил, и его глаза над маской засверкали. Амири увел бабушку вперед, чтобы та проверила до сих пор растущий конец туннеля; он с раздраженным видом оглянулся, но, разумеется, не мог на них прикрикнуть. Два огонька люминофоров, покачиваясь, уплыли вдаль.
— Вот! — шепнул Гагат, указывая люминофором на свой приз — или сюрприз, так как он решительно отказался заранее предупредить сестру, что за классную штуку нашел.
Из стены примерно на уровне пояса торчала белесая ступня скелета.
Теж отпрыгнула и свирепо уставилась на своего нечетного братца. Четные, нечетные, все братья одинаковы. Этот явно находил забавным, что сестренка не может завопить, а только глотает воздух. Теж сделала глубокий вдох, успокаиваясь, и решила, что невозмутимость станет с ее стороны лучшей местью.
— Что ж,
Гагат хихикнул и вытащил из кармана куртки длинный, складной стальной нож. Открыв его, он наклонился и ткнул острием в резиновую стену поблизости от ноги. После секундного сопротивления стена поддалась.
— Ты что делаешь? — напряженным шепотом поинтересовалась Теж, когда тот принялся резать.
— Через пару дней эта штука вулканизируется и стены затвердеют, — шепнул тот в ответ. — Уже завтра мне такое без шума не провернуть. Сейчас или никогда.
Вполне логично — хотя Теж ничего не имела против «никогда». Или, как вариант, «с кем-то другим и потом». Гагат, обнаружив, что не в состоянии вытащить ногу скелета из стены даже после того, как обвел ее ножом, вырезал круг пошире. Едва он вытащил эту затычку, оттуда обильно хлынула земля. Теж успела прикинуть, не пора ли ей бежать, и в какую сторону, но поток иссяк. Гагат еще немного пошуровал рукой в дыре, да так и застыл, засунув ее туда поглубже с удивленным выражением на лице:
— Там дальше пусто!
— Может, другой туннель? — предположила Теж. — Ведь как-то этот бедолага сюда добрался?
Гагат снова опустился на колени и принялся рыть с собачьим энтузиазмом. И в собачьем же стиле. Он выгреб еще здоровенную кучу земли, согнулся и протиснулся в отверстие. Секунду спустя оттуда донесся его голос:
— Вау! Ты должна на это посмотреть!
Теж сомневалась, что должна, но… не может же она отпустить младшего братишку исследовать опасное место в одиночку, верно?
Она запихнула волосы под ворот куртки, натянула поглубже вязаную шапочку и пролезла вслед за Гагатом.
Полость, где он стоял, полусогнувшись, была небольшой, воздух там был вонючим, потолок поддерживали прогнувшиеся крепежные балки. Чуть подальше точно такие же балки валялись выбитые на земле. Их покойника похоронил под собой обвал?
Если и да, то очень давно, а то бы пахло тут куда хуже. Из земли скелет торчал примерно по пояс: он лежал лицом вниз, выбросив руки перед собой, словно рыл землю скрюченными пальцами. К черепу прилипла небольшая прядь волос, но вся остальная органика распалась, включая и часть одежды. Ветхая синтетика сохранилась, а именно — несколько тканых строп и большая часть чего-то вроде рюкзака, который костяные руки как будто выталкивали вперед. Одни металлические элементы проржавели и распались, другие до сих пор блестели — в том числе эмблемы с Глазом, какие она уже видела у здешних СБшников, и странное ожерелье на шее скелета. Теж вытащила его; это оказалась цепочка с металлическим жетоном на конце, где было выгравировано: «Абеляр В.» — незнакомая фамилия простолюдина, «ст.с.» — наверно, расшифровывалось как сержантское звание, плюс длинная строка цифр.
— Кажется, это был барраярский солдат, — пробормотала Теж. — Что он делал тут, внизу?
Она подняла глаза от своей находки и увидела, что Гагат открывает рюкзак.
— Не трогай! — свирепым шепотом потребовала Теж.
— А почему нет? — спросил Гагат, откидывая клапан.
— Я думаю, это бомба.
Это остановило даже Гагата. Он поднес свой люминофор поближе и разглядел кучу сгнившей и не очень, но, во всяком случае, мертвой электронной начинки и еще более загадочную серую массу.
— Э-э, — произнес он, слегка попятившись.
Теж запихнула цепочку в карман и подобралась взглянуть поближе. Серая масса, весом в несколько килограммов, спеклась в один ком, и в нее уходили старые провода.
— Какая-то разновидность пластита? — рискнула предположить она.
Гагат наморщил лоб:
— И очень старая. Наверное, сейчас он уже распался.
— А, может, и нет.
— Хм.
Из отверстия донесся испуганный шепот Амири:
— Теж? Гагат?
Гагат извернулся головой к дыре, пригнулся к земле и шепотом же позвал:
— Амири, ты должен забраться сюда и посмотреть!
