которая очень любила всех своих сыновей. Что касается Пабло, то он уже давно занимался выращиванием быков для корриды, женился на хорошенькой испанке, родившей ему кучу крикливых ребятишек. Он часто приезжал в Камарг; им гордились, ему всегда были рады.
Жослину все это было известно, как, впрочем, и многое другое, ибо они были знакомы с Виржилем еще со школы в Арле, где вместе учились. С тех пор их дружба не прерывалась. Их связывала обоюдная симпатия, и Жослин часто сбегал к Виржилю, будто искал поддержки у старшего брата. Именно Виржиль открыл Жослину глаза на чудеса Камарга, где издавна выращивали быков. Они всюду бывали вместе. Виржиль заходил в самую гущу стада, играя роль пастуха и объясняя испуганному Жослину разницу между испанскими боевыми быками с тупыми рогами и быками из Камарга, у которых рога были в виде лиры и требовали меньшего ухода, по мнению Виржиля. Он крепко держал за руку Жослина, пробираясь по местным болотам, по ночам звал его смотреть на звезды и рассказывал о них, играл на гитаре и пел, хотя и фальшиво.
Так прошли в Арле три года, пока отец Жослина не получил место в Париже, куда им пришлось переехать. Но у мальчика навсегда осталась любовь к природе, Провансу и миру, в котором они там жили. Друзья дали друг другу обещание, которое сдержали. Виржиль устроился, как хотел: он воплотил в жизнь свою любовь к быкам и корриде, обзавелся хозяйством, женился и родил детей. Жослин присутствовал на каждом важном событии его жизни: выпуске нового вида быков, рождении каждого из его сыновей. Все сорок лет их дружбы. Всякий раз он восхищался красотой природы этого края и поразительным и сложным миром его старого друга.
Мария порывисто встала и спросила девушку:
— Вам показать вашу комнату Рафаэль?
Та отправилась за хозяйкой по лабиринтам этого огромного дома с его широкими лестничными пролетами и просторными коридорами, уставленными диковинной мебелью. Мария открыла тяжелую дверь, обитую резным железом, и глазам Рафаэль представилась просторная комната с белыми стенами и полом, покрытым ковром.
— Вам здесь понравится, — сказала Мария. — Если захотите позавтракать, позвоните, и придет служанка. Но если вы привыкли вставать рано, то мы завтракаем уже с семи утра. Чувствуйте себя как дома. Мы всегда хотим, чтобы Жослину и его друзьям было здесь комфортно. Оставим их с мужскими разговорами. Посмотрите в окно. — Мария указала рукой в сторону луга. — Там пасутся молодые кобылки и быки. Правда, через два дня вы уже устанете от вида быков.
Она рассмеялась, и Рафаэль облокотилась на подоконник рядом с ней.
— Вовсе нет. Здесь я познаю другой мир, о котором раньше ничего не знала. Даже по рассказам Жослин сложно было представить эту прекрасную сказку. Вам повезло жить здесь.
— Повезло? — удивилась Мария, нервно перебирая браслеты. — Каждый раз, когда Руис надевает костюм и отправляется на бой, мое сердце вздрагивает. Я никому этого не пожелаю.
Рафаэль повернулась к Марии и нерешительно спросила:
— Вы видели его в бою?
— Вы имеете в виду на публике? Нет, Виржиль так и не смог уговорить меня. До этого я очень любила корриду, часто приходила смотреть, как сражаются наши быки, и гордилась ими…
Было странно видеть, как эта дышащая здоровьем и счастьем женщина внезапно помрачнела и притихла.
— Да… Так было раньше… Теперь я могу спокойно жить только зимой, когда у Руиса нет выступлений. Здесь во время
На минуту воцарилась тишина, и Мария поспешила весело добавить:
— В это воскресенье у Руиса последний бой, после чего я могу успокоиться на несколько месяцев. Вы же побудете у нас недельку? Жослин обещал…
— Я сочувствую вам, мадам, но не могу представить себя на вашем месте. Мне больше по душе боевая радость зрителей из Арля.
Мария взглянула на часы и подскочила:
— Уже так поздно! Давно пора готовить ужин. Располагайтесь, дорогая, и спускайтесь вниз к девяти. Зовите меня, если что.
Хозяйка поспешно вышла из комнаты и вскоре исчезла в темноте коридора.
Рафаэль снова выглянула в окно и слегка прищурила глаза. На лугу все еще паслось стадо быков. С ней столько всего произошло за последние сорок восемь часов, что она чувствовала себя слегка опьяневшей от впечатлений. Девушка глубоко вдохнула несколько раз и принялась разбирать чемодан. Этот ритуал ассоциировался у нее с Жослином. Сколько путешествий они совершили за эти два года? Видимо, не столько еще, чтобы устать от них, однако все поездки были похожи одна на другую. Но у девушки появилось ощущение, что эта будет особенной. Здесь, в доме Васкесов, она почувствовала, что полностью разделяет их сумасшедшую, полную веселья жизнь. Ей нравилось безудержно хохотать со всеми и не зависеть от Жослина, хотя она была благодарна ему за такой подарок. Прекрасно понимая, что именно эта обстановка располагает к тому, чтобы сделать ей предложение, и желая этого, она злилась на себя за неловкость, которую испытывала, находясь рядом с Руисом. Кто угодно на ее месте придумал бы кучу комплиментов в его адрес — молодой человек не отличался особым чувством юмора. Рафаэль от души расхохоталась, подумав, что похожа на счастливую дурочку.
— Жослин… — с нежностью произнесла она. Это было впервые. Обычно она думала о нем с благодарностью, иногда с желанием. Нежность к Жослину была ей незнакома… Возможно, он не такой уж сильный и решительный, как она считала. Этот мужчина мог быть ранимым и уязвимым, так как за суровой внешностью скрывался простой и искренний Жослин. У них было много общего.
Рафаэль тряхнула головой, пытаясь отогнать этот ненужный порыв снисходительности, и провальсировала по комнате. Она была уверена, что сможет очаровать Васкесов. Давно девушка не была такой довольной.
3
Жослин проснулся на рассвете. Мысль о поездке на лошадях взволновала его: ему вспомнилась беззаботная молодость.
Он поднялся с кровати и выглянул в окно: солнце еще не взошло, а рабочие уже трудились в конюшнях. Жослин решил принять холодный душ. Он чувствовал себя молодым. Не помолодевшим, а по- настоящему молодым. Рафаэль еще спала. Жослин удовлетворенно посмотрел на себя в зеркало: седые виски, легкая сеть морщинок вокруг глаз и рта… Но его фигура была такой же стройной и гибкой, как двадцать лет назад.
Вчерашний ужин был долгим и обильным, как принято у испанцев. Виржиль играл на гитаре фламенко и даже пел. Рафаэль задорно танцевала с Руисом и Мигелем. Затем они с Жослином поднялись наверх и занялись любовью, не раздеваясь, опьяневшие от вина и возбужденные приятно проведенным вечером. Жослин был счастлив, что привез девушку к Васкесам: он мог просить ее обо всем, пользуясь впечатлением, которое произвело на нее это необычное место. Улыбаясь своим мыслям, Жослин спустился на кухню, где его уже ждал Виржиль.
— Ты, как всегда, встаешь рано! Выпей кофе, я составлю тебе компанию. Будешь?
Последний вопрос прозвучал риторически, как обычно у Виржиля, за что Жослин его всегда уважал.
— С удовольствием, Виржиль. Здесь я всегда чувствую себя желанным гостем. Мне не терпится
