ЦК КПК (июль 1977 года), которая, по-видимому, заслуживает если не полного доверия, то, во всяком случае, внимания. Дэн Сяопин выразил благодарность участникам пленума, которые приняли решение о восстановлении его в прежних должностях. Он заявил, что полон решимости посвятить ограниченный остаток своей жизни работе в качестве достойного помощника председателя ЦК КПК Хуа Гофэна. Он сказал, что перед ним открыты два пути: первый — работать; второй — занять почетную должность. Сам он высказался целиком в пользу активной работы, поскольку более 55 лет участвует в партийной деятельности. Дэн Сяопин сказал, что его трижды освобождали с занимаемых постов и три раза он был восстановлен в правах. В последний раз он был освобожден со своего поста «группой четырех», и это произошло потому, что он не вел надлежащим образом борьбу с ними. Теперь «группа четырех» свергнута, и ему предоставлена возможность служить на благо партии и государства.
В выступлении Дэн Сяопина содержалось еще одно примечательное положение, которое касалось «группы четырех» и вынашиваемых ею планов. Он сообщил, что в 1975 году ему стало известно о высказывании Ван Хунвэня, посетившего Шанхай. Тот будто бы сказал одному деятелю: «Посмотри на нас через 10 лет». Тогда, замечает Дэн, я почувствовал беспокойство за будущее нашей партии и государства, приняв во внимание, что в то время Ван Хунвэню было всего лишь 40 лет, Яо Вэньюаню — 40 с лишним. Чжан Чуньцяо — 50 с лишним, Цзян Цин — немногим более 60 лет, а нам уже было 70. «Мы с премьером Государственного совета Чжоу Эньлаем и товарищами Е Цзяньином и Ли Сяньнянем посоветовались и поклялись друг другу в том, что мы должны воспитать молодых преемников».
В этом сообщении много интересного. Оно свидетельствует о планах «группы четырех», которая объединилась не только на почве «левачества», но и по возрастному принципу, домогаясь отстранения от руководства представителей старшего поколения. Оно говорит и о другом: уже в 1975 году укрепилась группировка, которая намеревалась противостоять «левакам»; во главе этой группировки стоял Чжоу Эньлай. В нее вошли Е Цзяньин и Ли Сяньнянь, сыгравшие решающую роль в возвращении Дэн Сяопина к руководству в КПК. Этот рассказ вполне совпадает с упоминавшимся сообщением о завещании Чжоу Эньлая.
Дэн Сяопину приписывают множество афоризмов, метких и остроумных, которые дают представление и о его личности, и о его политических предпочтениях. Об этом свидетельствуют многочисленные дацзыбао, в которых цитировались его высказывания в период гонений на него.
На одном из студенческих митингов весной 1976 года он заявил: «Если меня только что отстранили, неужели я буду бояться вторичного отстранения?» Намекая на свои деловые качества, которые имеют большее значение по сравнению с навешиваемыми на него ярлыками, Дэн заметил: «Какая разница, черная кошка или белая кошка. Важно то, что она ловит мышей».
Когда «революционные» студенты особенно распоясались, Дэн бросил в толпу очередной афоризм: «Я стар и глух. Я не слышу вас». Это был намек на критическое замечание, которое Мао Цзэдун высказал по поводу него еще в 1965 году: «Дэн Сяопин глух, но на совещаниях это не мешает ему сидеть подальше от меня. Он уже шесть лет, начиная с 1959 года, ничего не говорит мне о своей работе. Он уважает меня, но предпочитает держаться от меня подальше».
Это замечание Мао, по-видимому, довольно точно отразило позицию Дэн Сяопина, которая сказалась на всей его судьбе. Он не стремился войти в число приближенных покойного председателя КПК. Он и не выступал против него, отсиживаясь в стороне, когда обсуждались самые острые вопросы борьбы с противниками Мао Цзэдуна в период «скачка» и «народных коммун». Дэну приписывают и такое высказывание: «Бесконечная борьба утомляет людей. Это фактически социальные репрессии». Приведенные слова были сказаны будто бы в августе 1965 года, и, конечно же, они не могли не сказаться на отношении к Дэну в период «культурной революции».
Дэн Сяопин в трудные периоды кампании выступал против ее некоторых аспектов, особенно гонений на людей науки и профессуру. «Вы не должны оскорблять и унижать учителей, — говорил Дэн, — как это было в прошлом. Вы должны уважать учителей, не сделавших никаких ошибок. Нужно сохранять порядок. Если главная задача учебных заведений не состоит в том, чтобы распространять знания, то зачем они нужны?»
Дэн Сяопин был одним из самых последовательных сторонников сохранения преемственности руководства представителей поколения, участвовавшего в гражданской войне и революции. Он говорил на одной из научных конференций в октябре 1975 года: «Маятник должен качнуться в другом направлении. Старые кадры должны решительно вооружиться. Они не должны бояться прошлого. Должны решительно бороться за себя. Может случиться так, что вас вторично свергнут. Ну и что же! Не теряйте мужества. Даже те, кто был свергнут, честно выполняли свои задачи. Какое значение имеет, если тебя свергают, это даже заслуга… Старым кадрам нужно снова немедленно предоставить свободу и дать им такие посты, на которых они могли бы проявить организаторские способности. Науке и технике надо отдать приоритет в государстве».
Дэн Сяопин критически отзывался о так называемом революционном искусстве, насаждавшемся Цзян Цин. «Неправильно, — говорил он, — чтобы цвел только один цветок».
Дацзыбао в период проработки Дэн Сяопина цитировали его острые высказывания по поводу положения в вооруженных силах. Дэн Сяопин отмечал: «В армии имеется множество проблем. Я могу их резюмировать в пяти словах; тщеславие, недисциплинированность, нахальство, разгильдяйство и лень»… «Власть у вооруженных сил очень велика. Они стали своего рода побочной властью и пустились в фракционизм».
Трудно сказать, претендует ли Дэн Сяопин на дальнейшее продвижение в политической иерархии. Он заявил по этому поводу, отвечая на вопрос членов японской делегации из клуба «Новой свободы» 15 сентября 1977 г.: «Хотя в партии есть люди, которые считают, что мне следовало бы стать премьером, я не думаю становиться им. Я хочу оставаться заместителем».
Несомненно, что этот активный, динамичный деятель, который обрел третье дыхание, значительно укрепил свое влияние среди партийных и военных кадров, опирается на огромную популярность и будет оказывать растущее влияние на формирование политики КПК в ближайшем будущем.
Каково отношение Дэн Сяопина к Мао? Вряд ли он питал к Мао какую-то личную симпатию или сентиментальную привязанность. Не следует забывать, что Дэн Сяопин был как раз тем человеком, который остро критиковал культ личности на VIII съезде КПК и, опираясь на выводы XX съезда КПСС, настоятельно рекомендовал восстановить принципы коллективного руководства и партийной демократии. Да и его крушение в период «культурной революции» и после нее если и не исходило целиком от Мао Цзэдуна, то, безусловно, было им санкционировано. На протяжении последнего десятилетия Дэн Сяопин входил в группу «прагматиков», или умеренных, во главе с Чжоу Эньлаем. Можно предположить, что отношение Дэна к идеологии и политике Мао будет сугубо прагматическим. Вряд ли он будет противодействовать сохранению культа Мао Цзэдуна, а также тех или иных его аксессуаров. Что же касается политики, то здесь Дэн Сяопин едва ли будет связывать себе руки прежними установками Мао Цзэдуна. Можно предположить также, что в глубине души он не только отвергает политику «большого скачка», «народных коммун», но и «культурную революцию», которая задела его лично и так дорого обошлась китайской Компартии и всему народу.
Дэн Сяопин — один из наиболее активных сторонников политики ускоренного превращения Китая в перворазрядную державу с мощной экономикой и ракетно-ядерным потенциалом. С его деятельностью связывал свои надежды Чжоу Эньлай, когда выдвигал тезисы о «четырех модернизациях». Известно, что Дэн Сяопин считал необходимым для этого использовать зарубежный опыт, прежде всего западный, приобретать лицензии, новую технологию, в том числе для военного производства.
Что касается взглядов Дэн Сяопина на внешнюю политику, то на протяжении последних 10–15 лет он не обнаружил особых, отличных от Мао Цзэдуна, позиций в отношениях с СССР и другими странами социализма — ни по вопросу об отношениях КПК с коммунистическим движением, ни по поводу теоретических концепций о сверхдержавах и разделении мира на три группы стран. Быть может, здесь кроется причина того, почему Мао Цзэдун сравнительно терпимо относился к Дэн Сяопину. Чего никогда не прощал Мао на протяжении всей своей деятельности — это симпатии к Советскому Союзу, проявления подлинного интернационализма. По-видимому, этим Дэн Сяопин никогда не грешил. Как мы видели ранее, для выступлений Дэна в 70-х годах характерен самый резкий антисоветизм.
В последнее время Дэн Сяопин неоднократно делал антисоветские заявления.
