Там, в одном из этих небольших коттеджей, окруженных невысокими деревьями с кружевной темно- зеленой кроной, живет моя младшая сестра Сонечка. Десять лет назад она вышла замуж за человека, для которого этот маленький, но живописный городок, слегка отодвинутый от основных путей цивилизации, попросту является родиной. Ей повезло, она счастлива. Ее муж Марк – очень милый человек, у них растет два очаровательных сорванца. Я каждый год приезжаю к ним на несколько дней в отпуск.
Но внезапно возникшие ощущения не хотели меня отпускать.
Сердце бешено заколотилось, горло сжала какая-то неведомая сила, в глазах противно защипало, затем мышцы лица расслабились, а из глаз покатились слезы. Я не понимала, что со мной происходит. Это было что-то мучительное и, тем не менее, настолько приятное, что у меня не было сил что-то предпринять, но… Я, в конце концов, профессионал!
Я решительно выехала на обочину и остановила машину. Я не позволю никому, слышите? Не позволю никому… Я не успела закончить свой мысленный монолог, впрочем, я не успела его даже начать. Мои физические ощущения можно было сравнить разве что с состоянием человека, сорвавшегося в пропасть.
Однако в следующее мгновение все вернулось в норму.
Я решила, что одержала победу и, пожалуй, поторопилась с выводами.
Cтрастный шепот Берта щекотал мое ухо и вызывал такое блаженство, что я с трудом сдерживала рвавшийся из моей груди стон. Его руки, что могут сделать с моей душой обычные руки! Простое соприкасание наших ладоней вызывает целый поток ни с чем несравнимых ощущений… Впрочем, эти мысли и чувства так же стары, как само понятие «любовь». Господи, как я люблю его губы, мягкие и такие нежные. Мое тело отзывается на зов древнего танца страсти, и я срываюсь в бездну и парю над миром, в котором нет больше ничего и никого, только наши разгоряченные тела, подкрепляющие великое единение наших душ, рожденное ее величеством любовью!
Что? Что это было?! Я огляделась и обнаружила себя в своей собственной машине. Рядом дорога, впереди панорама города. И никого.
Я дала волю своему измученному телу. Меня сотрясали рыдания. Прошло не меньше получаса, прежде чем мне удалось вернуть свою психику в нормальное состояние. Но мое тело еще помнило что-то такое, что не принадлежало моей собственной памяти.
Кто такой этот Берт? Откуда это странное чувство невосполнимой потери?
Я медленно и осторожно въехала на шоссе и, наконец, подчинив своему контролю расшатавшуюся нервную систему, поехала в нужном направлении.
Дорога привычно шелестела под колесами, а я дала волю своей собственной памяти.
Моя профессия – психоаналитик. Да, я знаю, что о нас думают иногда наши пациенты, но, тем не менее, мы всегда готовы прийти на помощь к тем, кто столкнулся с болью души. Ведь эта боль самая мучительная, она подкрепляется памятью и воображением, а значит, имеет неисчерпаемый источник. Но я всего лишь человек, и то, что свойственно другим, может поразить и меня.
Моя личная жизнь не сложилась. Нет, не было никакой драмы, а жаль. Просто была попытка создать семью, жить как все нормальные люди, но ничего не получилось. Целый год я пыталась.
Поль – замечательный человек, он был очень нежен и терпелив со мной. Я восхищалась им, уважала его, но этого оказалось недостаточно. Он ушел от меня, и, надеюсь, счастлив сейчас.
Я искренне не понимала, чего он от меня хотел. Он говорил слова, значение которых мы, видимо, воспринимали по-разному. Обо всем этом я подумала сейчас, когда вдруг пережила эти чужие воспоминания. Но тоска, сжимавшая мое сердце, принадлежала мне, и я не знала, как помочь самой себе.
– Елена, иди скорей сюда, посмотри на это чудо! – встретила меня Соня радостным возгласом, который, впрочем, к моему приезду не имел никакого отношения.
В большой корзине, стоящей посреди веранды, копошилось что-то действительно очаровательное, в виде пушистого черно-белого комочка, с влажным черным носиком и глазами, светящимися любопытством и доверием. Это был беспородный и бесподобный щенок, мечта нашего с Сонечкой детства. Я вдруг мимолетно удивилась, что моя сестричка так поздно решила, наконец, обзавестись четвероногим другом.
– Как его зовут? – задала я главный вопрос.
– Еще не знаю, его только что привез Берт…
Я больше ничего не слышала, мое сознание зацепилось за имя и зависло.
Я вдруг почувствовала, как чья-то далекая память опять болезненно сжимает мое сердце.
– Меня зовут Бертрам Стайнер, – проговорил стоящий передо мной невысокий мужчина с удивительными глазами, взгляд которых поднял в моей душе тревожную волну и воспоминаний, и предчувствий.
– Мою маму тоже звали Элен, – с улыбкой сказал Бертрам, когда я назвала свое имя.
– Меня зовут Елена, – пожалуй, излишне резко отреагировала я.
– Ну да, – мой собеседник удивленно посмотрел на меня, – просто я подумал, что это практически одно и то же имя, может, я ошибаюсь.
– Вы, конечно, правы, – примиряюще улыбнулась я, – немотивированная реакция…
– Простите?
– Я о себе. Так это называют специалисты, впрочем, вам это, скорее всего, неинтересно…
– Вы психолог?
– Психоаналитик.
– Вам нравится ваша работа?
– Если бы не нравилась, я бы ее сменила.
– Я вам верю, – он внимательно посмотрел в мои глаза, – вы, наверняка, именно так бы и сделали.
Впервые в жизни я не знала, как себя вести. Мне, как врачу, часто приходилось разговаривать с очень разными людьми, не все из них относились ко мне с доверием. Да что тут объяснять, ко мне приходят чаще всего люди, с которыми достаточно трудно найти общий язык: иногда в силу их характера, но чаще в связи с обстоятельствами, вынудившими их искать моей помощи.
Я считаю себя достаточно хорошим специалистом. Не припомню случая, чтобы мне не удалось разговорить человека, вызвать на откровенный, хотя часто очень болезненный, разговор.
Тут была совсем другая ситуация, ведь человек, с которым я говорила, вовсе не нуждался в помощи. У него было, судя по всему, прекрасное настроение. Для него я была просто молодой женщиной, с которой он случайно познакомился в доме старого друга. Но его звали Бертрам, Берт, а это имя выводило меня из равновесия, вызывая те странные, непонятным образом возникшие из моего подсознания чувства, пережитые не мною, я это знала точно, а кем-то другим. Кем? Когда? Почему они так волнуют меня? Мне необходимо было это понять, но для этого у меня должна быть возможность все обдумать.
Такая возможность у меня появилась только поздно ночью, когда все угомонились, и я, забравшись под теплое одеяло и уютно устроившись среди подушек, которыми с избытком снабдила меня сестра, наконец, осталась один на один со своими мыслями. Сначала я попыталась собрать вместе все воспоминания, так или иначе, связанные с неожиданной загадкой, которую подкинула мне моя нелепая жизнь. Череда событий, которую, по-видимому, и следует считать моей биографией, мне действительно вдруг стала казаться какой-то несуразной, будто собранной из разных человеческих судеб. Все, что сейчас возвращала мне моя память, казалось каким-то ненастоящим, словно эпизоды скучного романа, написанного каким-то занудой. И вдруг…
Берт, мы не можем больше быть вместе! – мысль появилась неожиданно и внезапной болью ударила по сердцу. Откуда эта мука, эти непрошеные слезы. Кто ты? – мысленно спросила я. Но кто может дать мне ответ, если даже само происхождения вопроса мне не понятно. Я дала волю слезам, просто это было самым естественным в этот момент. Так ничего и не решив для себя, я, в конце концов, уснула.
Утро порадовало хорошей погодой. Все вчерашние волнения показались нелепыми. Мне просто пора подумать о себе. Скольким женщинам я говорила слова, которые сейчас должна была бы обратить к самой себе. Ничего, справлюсь. Просто слегка устала, да и физиология дает о себе
