местностью. Неподвижные воды раскинулись под древними темно-синими небесами; но никакой корабль не мог бы пересечь эти на первый взгляд безмятежные воды. Бесконечные мили острых скал скрывались под водой. Только вода и скалы. Наконец Кросс увидел город, мерцающий огнями под громадным стеклянным куполом, за ним — второй, третий…
Выключив двигатели, чтобы не излучать атомную энергию, Джомми выбрал дальнюю орбиту. Это была простейшая мера предосторожности. Постепенно траектория движения начала изменяться под действием гравитационного поля. Как бы нехотя огромный аппарат уступил притяжению планеты и начал опускаться на ее ночную сторону. Это заняло много времени. Сутки складывались в недели, и в конце концов пришлось включить антигравитаторы, которыми он не пользовался до тех пор, как установил атомные двигатели.
День за днем Джомми всматривался в экраны. Пять раз уродливые шары из темного металла — атомные мины недослэнов — устремлялись к его кораблю, и каждый раз на долю секунды Кросс оживлял свои всепожирающие дезинтеграторы, а затем напряженно ожидал появления патрульных кораблей. Добрый десяток раз тишину разрывали сигналы тревоги, и на видеоэкранах вспыхивали огоньки, но ни один корабль так и не приблизился к нему. Внизу разрастался планетный диск, заслоняя всю нижнюю часть неба. Кроме городов, на ночной стороне Марса не было ровным счетом ничего. То тут, то там вспышки огней указывали на какую-то деятельность, и наконец он нашел то, что искал: одинокое пятно, похожее на тускло мерцающую свечу в бархатном океане тьмы.
Свет исходил из маленького домика, в котором жили четверо недослэнов, обслуживающих рудник- автомат. Когда Кросс вернулся на корабль, довольный, что наконец нашел то, что искал, в домике уже погас свет.
На следующий день, когда на планету, подобно черному покрывалу, опустилась ночь, Кросс посадил свой корабль в ложбине, ведущей к руднику Осторожно приблизившись, он вмонтировал гипнокристалл — стекловидный предмет с нестабильной атомной структурой — в расщелину у входа, снял защитное покрытие и со всех ног помчался прочь, чтобы избежать воздействия кристалла. Затаившись во тьме, Кросс стал ждать.
Прошло минут двадцать, прежде чем дверь коттеджа отворилась. Поток света выхватил из тьмы высокую фигуру человека Потом дверь закрылась; вспыхнул фонарик, освещая тропинку к шахте. Неожиданно человек остановился, привлеченный светом, который отбрасывал кристалл. Человек приблизился и нагнулся. Сквозь неплотный ментальный щит пробился поток мыслей.
“Забавно! Еще утром здесь не было никакого кристалла. — Он пожал плечами: — Видимо, откололся кусок скалы”.
Мужчина пристально всматривался в кристалл, зачарованный его красотой. В его настороженном сознании шевельнулось подозрение Он полностью погрузился в исследование незнакомого предмета, когда его настиг парализующий луч. Он рухнул на тропинку.
Кросс бросился вперед и через пару минут оттащил незнакомца в ложбину, подальше от рудника. Еще по дороге он проник в сознание поверженного недослэна и исследовал мысли. Это было довольно непросто, поскольку изучение сознания напоминало ходьбу под водой — настолько велико было сопротивление. Но все же он обнаружил что искал- коридор в сознании, проделанный лучом гипнокристалла.
По коридору Кросс пробрался в самый его конец. Перед ним открылись тысячи путей. Спокойно и тщательно он исследовал их все, не обращая внимания на очевидно бесполезные. А затем, подобно “медвежатнику”, стал прислушиваться к неслышным щелчкам, которые предупреждали, что он достиг высшего уровня комбинации замка.
Восемь ключевых тропинок, пятнадцать минут — и искомая комбинация, открывающая доступ к мозгу, найдена. Повинуясь его командам, недослэн по имени Миллер вздохнул и открыл глаза. Он тотчас заблокировал сознание, но Кросс рассмеялся.
— Не валяйте дурака, Миллер. Уберите экран.
Щит приоткрылся; захваченный врасплох недослэн с удивлением смотрел на него, а в его мозгу метались ошеломленные мысли.
— Боже мой, я загипнотизирован! — В его голосе прозвучала досада. — Черт побери, но как вам это удалось?
— Долго объяснять, — холодно отозвался Кросс — Такое под силу только настоящему слэну.
— Настоящему слэну! — потрясенно вымолвил Миллер. — Так, значит, вы — Кросс?
— Именно.
— Должно быть, у вас есть веские причины меня задерживать, но, ей-богу, не понимаю, чего вы добиваетесь, подчинив меня своей воле.
Неожиданно Миллер со всей ясностью осознал противоестественность этого разговора, проходившего в глубоком ущелье под черным, затянутым облаками небом. Сквозь дымку проглядывала лишь одна из двух лун Марса, ее неясный белесый облик тускло маячил в бездонной громаде неба. Он поспешно добавил:
— Не понимаю, как я могу разговаривать с вами, даже спорить. Я всегда полагал, что гипноз затормаживает умственную деятельность.
— Гипнотизм — это целая наука, — ответил Кросс, не прерывая прощупывания мозга своего собеседника, — Он оперирует одновременно множеством фактов. Контроль над объектом подразумевает полную физическую свободу последнего, исключая волю, которая подчинена внешнему воздействию. Но не будем терять времени… — голос Кросса зазвучал резче; постепенно он ослабил хватку чужого мозга. — Итак, завтра у вас выходной день. Вы пойдете в статистическое бюро и уточните фамилии и настоящее местопребывание всех людей с моими физическими параметрами.
Он прервал речь, потому что пленник неожиданно рассмеялся:
— Бога ради, приятель Это я могу вам сообщить хоть сейчас. Несколько лет назад, когда была получена информация о Кроссе, за всеми этими людьми было установлено наблюдение. Они находятся под постоянным надзором. Все они женаты и… — голос Миллера дрогнул.
— Продолжайте, — усмехнулся Кросс.
— Всего их двадцать семь человек, и они до мелочей походят на вас, — продолжил Миллер. — Просто поразительно, насколько это редкое сочетание.
— Дальше!
— Один из них, — удрученно пробормотал Миллер, — женат на женщине, которая на прошлой неделе попала в серьезную аварию на космическом корабле. У нее сильнейшее повреждение мозга. Конечно, она будет возвращена к жизни, но…
— На это уйдет несколько недель, — закончил за него Кросс — Имя этого человека Бертон Корлисс. Он живет в пригороде Киммериума и работает на заводе по сборке космических кораблей. Подобно вам, Корлисс каждый четвертый день выезжает в город.
— Нам нужен куда более суровый закон в отношении типов, которые читают мысли, — мрачно пробормотал Миллер. — К счастью, установки Поргрейва немедленно обнаружат ваше присутствие, — закончил он более весело.
— Вот как? — Кросс давно обнаружил в мозгу Миллера негативное отношение к телепатии, но сейчас там появилась куда более важная мысль.
Миллер немного успокоился, и мысли подтверждали каждое его слово.
— Передатчик Поргрейва генерирует волны, которые воспринимаются приемниками. В Киммериуме они установлены на каждом шагу. Это наша единственная защита против слэнов-шпионов. Так что, Кросс, одна неосторожная мысль, и вам крышка.
— Мне понадобятся кое-какие детали, — продолжил Кросс, не обращая внимания на его угрозы. — Вы полагаете, что вторжение на Землю неизбежно?
— Было решено, что в случае, если нам не удастся уничтожить вас или хотя бы завладеть вашим секретом, — твердо ответил Миллер, — возникает проблема установления контроля над Землей. В целях предупреждения возможного ущерба нашей колонии, так сказать. Для этого огромная флотилия космических кораблей рассредоточена по нескольким засекреченным космодромам. Что касается даты
