В час дня, ваше превосходительство…
ОТ АВТОРА
Я задумал написать книгу о советских разведчиках, действовавших во время второй мировой войны в тылу врага и, в частности, в штабе так называемой «Русской освободительной армии» изменника родины Власова.
Изучая материалы, я часто встречал фамилию нашего разведчика Никандрова. Судя по всему, это был человек редкого самообладания, умный, наблюдательный, храбрый — настоящий чекист. Оказалось, что он был одним из первых чекистов, работал в ВЧК с 1918 по 1925 год, затем учился, находился на партийной работе. Во время войны его направили в тыл врага.
Я познакомился с Никандровым, а потом и подружился с ним. Много интересного я узнал от него о работе ВЧК первых лет, узнал и о том, что некоторые «деятели», окружавшие Власова в Германия, были участниками контрреволюционных заговоров и мятежей в годы гражданской войны. Рамки моего повествования расширились.
В основе романа — подлинные исторические факты и судьбы людей, сохранены и подлинные имена. Изменена только фамилия главного героя.
КНИГА ПЕРВАЯ
ЖИВАЯ ПОКОЙНИЦА
Докладываю. В ночь с 15 на 16 марта наша группа обходила пути станции Москва-Брестская, проверяя охрану пакгаузов и вагонов. В одном из товарных вагонов мы заметили слабый свет и откатили дверь. На высокой подставке стоял гроб. В нем лежала покойница с медными пятаками на глазах. Горели свечи. На узлах сидели родственники.
Мы, на всякий случай, проверили документы. Они оказались в полном порядке — как у живых, так и у покойной Грибушиной Августы Ювенальевны. Выяснилось, что она постоянно проживала в городе Тосно Петроградской губернии. Приехав в Москву к родственникам, Грибушина заболела сыпняком и скончалась. Вагон для перевозки покойной Грибушиной в город Тосно предоставлен по разрешению начальника управления по перевозкам Балтийского и Черноморского флотов тов. Германова.
Мы извинились перед родственниками усопшей за причиненное беспокойство и собрались уйти. Но тов. Мартынов заметил, что пятачки на глазах покойницы как будто шевельнулись. Заинтересованный этим необычным явлением, Мартынов снял пятаки с глаз новопреставленной. Грибушина открыла глаза и стала приподниматься.
В этот момент раздался выстрел. В завязавшейся перестрелке убит гражданин Ступицын. С нашей стороны потерь нет.
В результате обыска под подставкой гроба и в узлах, на которых сидели «родственники», обнаружено: пшеничной муки — 10 пудов, крупы гречневой — 9 пудов, сахарного песку — два мешка, сахара-рафинада — 12 пудов, свечей церковных — 47 штук, гвоздей подковных — 2 ящика.
Ожившая покойница и ее родственники препровождены в Бутырскую тюрьму.
Изъятое оружие — один наган, два браунинга, патроны 61 штука и документы арестованных приобщены.
Труп Ступицына сдан в морг.
16 марта 1918 года.
Д о п о л н е н и е. Начальник управления по перевозкам балтийского и Черноморского флотов тов. Германов по телефону сообщил, что разрешения на вагон для перевозки Грибушиной не давал, что такую фамилию он слышит впервые и что все это, по его мнению, афера, требующая самого строгого расследования.
Тов. Германов обратил наше внимание на то, что эта самая Грибушина, если она на самом деле таковой является, живет в городе Тосно. А почему же вагон с ее, так сказать, телом стоял на станции Москва-Брестская? На Тосно надо ехать с Николаевского вокзала.
В т о р о е д о п о л н е н и е. Задержанный «родственник» Носков Иван Ефимович по прибытии в тюрьму попросился на допрос. Он оказался жителем города Москвы, сотрудником продовольственной милиции. Носков показал, что все продовольствие, обнаруженное в вагоне, принадлежит гражданину Артемьеву Ивану Севастьяновичу, проживающему в Москве, на улице Малая Ордынка, 5. Носков добавил, что продукты предполагалось вывезти в Петроград для продажи и что он, Носков, играл в этом деле подсобную роль.
Р е з о л ю ц и я. Допросить всех. У Артемьева произвести обыск, при необходимости арестовать. Обнаруженное продовольствие передать в госпиталь. Гвозди — кавотряду.
Андрей Мартынов, снявший с мнимой покойницы пятаки, работал в ВЧК первую неделю.
Десятого марта в конце смены к нему подошел секретарь ячейки Брестских железнодорожных мастерских Белоглазов. Посмотрел, как Андрей легко снял со станка трехпудовый валик.
— На здоровье не жалуешься?
Андрей засмеялся.
— Что я — старик?
— А сколько тебе, Мартынов?
— Двадцать…
— Жаловаться, конечно, рано… Хочешь на другую работу?
— Разве я тут кому мешаю? Мне и здесь неплохо…
