корням.
«Нет, – дошло вдруг, – это не камень… Кто-то кулаком ударил в бок.»
Мальчик с трудом открыл глаза. Сквозь мутную пелену всплыла колеблющаяся пьяная рожа атамана.
– Слышь, браток, – услышал он ирреально плывущий и резонирующий голос. – Я должен тебе сказать, пока эти твари кайф ловят, что мы с тобой чужие в этом мире. Мы с тобой тут в командировке… Вот сотворим этим амебам мессию и отвалим обратно… Туда, где нас ждут и любят… Даже больше… Я чувствую, что мы с тобой – это одно и то же, только в разных телах. Умрет твое тело, и ты перейдешь в меня. Умрет мое – я перейду в тебя… Мы здесь в
Мальчик сосредоточил на нем расплывающийся взгляд.
– Ты простил меня? – спросил атаман.
– Мне жаль тебя, – ответил вдруг противоестественно ясным голосом Мальчик.
– Тебе меня?! – пораженно вскричал залитый пьяными слезами палач.
– Мне жаль тебя, Стон Вулкана, – четко произнес Мальчик. – Тебя никто не любит ни там, ни здесь…
Эта фраза отняла последние его силы, и резкая боль от того, что атаман схватил его за бока, оттянув кожу, и потянул к себе, унесла Мальчика обратно в странное беспамятство. Он не слышал, как палач тряс его и требовал:
– Повтори, что ты сказал! Что ты несешь? Какой еще стон вулкана? Где это там?!.. Отвечай же, дерьмо собачье!.. Вырубился, тварь!.. Слабак!.. Молокосос!.. Всего-то ничего провисел, а вырубился… Еще и ноги ему не пробивали… Почему это меня никто не любит?! Вот эти все меня любят – я им и отец, и мать, и брат, и друг!.. Впрочем, ты прав… И не нуждаюсь я ни в чьей любви… Ни здесь, ни там… Я свободен!.. И не тебе, не тебе – мне жаль тебя!.. Нет, не жаль мне тебя, – махнул он рукой и соскочил с табуретки. – Слишком большая роскошь – жалеть слабаков, которые ни за понюх табаку попадают на распятие… Ну, и подыхай… А я тоже кайф половлю…
Он плеснул себе коньяка в стопку, выпил и, напялив фантоматический копак, завалился на лежанку…
Растение ухватилось всеми своими побегами за камень, зажавший один из них, и попыталось потянуть его вверх. Высвобождающиеся ткани пронзила нестерпимая боль, и если бы Растение умело орать, оно бы заорало так, что рухнули горы… Вдруг оно почувствовало, что к листьям пробивается свет и…
Мальчик открыл глаза, глядя в сторону освобожденного побега… Там, зажав большими черными клещами длинный окровавленный гвоздь, раскачивалось белое тело Березки.
– Потерпи, малыш, – чуть слышно прошелестела Березка.
И Растение направило свои побеги в другую сторону, где еще мучался в плену их собрат. Пробираться приходилось сверхосторожно, потому что в любой момент один из спасателей мог оказаться между камнями. Все время слышался монотонный скрежет их движения. Свет сменялся тьмой, тьма сменялась светом, а спасатели спешили на помощь… Наконец, они уцепились за злополучный камень, принимая на себя его тяжесть… И мгновением резкой боли ознаменовалось освобождение второго побега…
– Ну вот, малыш, – прошелестела Березка, – потерпи еще чуть-чуть… Осталось совсем немного.
Мальчик приоткрыл глаза. Перед ним никого не было. Только ослепительный свет солнца!.. Нет, черт побери, – это прожектор… Вдруг тело его всей тяжестью повисло на руках, отчего, как ему показалось, захрустели локтевые суставы, но тут веревка спасительно впилась под ребра, сдирая кожу с живота. Рухнула безжизненной ветвью одна рука… Тело повисло на второй… Упала вторая рука, которой вроде бы и не было, и тело, перегибаясь через веревку, устремилось вниз, вдруг оказавшись на чьем-то плече, сползло по спине… по стволу Березки… Ослабла веревка под ребрами. По телу мощным прибоем перекатывались волны боли, острыми когтями продирая плоть до самых глубин. Мальчик услышал свой стон и окончательно открыл глаза.
– Тише, малыш, тише, – зажала ему рот рукой Девчонка. – Не дай бог, услышат, – опасливо покосилась она в сторону пацанов, валявшихся на лежанках с колпаками на головах.
А тело продолжало с болью возвращаться к жизни. Девчонка аккуратно массировала его конечности. Мальчик посмотрел было на свои ладони и тут же отвернулся – зрелище было страшное.
Наконец, он смог сделать первое движение, и Девчонка тут же встрепенулась.
– Сможешь идти? – спросила она.
Мальчик кивнул.
– Подожди чуток. – Она одним движением накинула на себя платье и исчезла во мраке за прожектором.
Мальчик огляделся вокруг. Его палачи подергивались на лежанках, активно участвуя в фантодействиях. Присев, он глянул на таймер фантомата. Минут на сорок еще должно было хватить.
Кот растянулся на границе света и тьмы и, похоже, никак не мог ее преодолеть.
Мальчик попытался встать на ноги но они его не послушались. Тогда он пополз к коту, опираясь на локти и отталкиваясь ногами. Почти по-пластунски, как недавно полз кот.
– Мяу, – пожаловался кот, когда Мальчик подполз к нему.
– Ничего, зверюга, выкарабкаемся, – успокоил его шепотом Мальчик. Тут появилась Девчонка.
– Ну-ка, давай оденемся, – принялась она натягивать на него какие-то шорты. Он приподнял таз, помогая ей. Майку она протягивала через его руки с особой осторожностью. Одев, обхватила его за талию и помогла подняться. Ноги еще дрожали и подгибались, но уже держали. Мальчик упер локти в живот и вытянул вперед согнутые руки.
– Положите-ка его, пожалуйста, сюда, – попросил он Девчонку, показав головой на кота.
– Да куда уж тебе, – усмехнулась она криво, смущенная таким обращением. – Сама возьму. Ты уж себя донеси как-нибудь.
На левую согнутую руку она пристроила жалобно запищавшего кота и чуть прижала его к груди. Правой ухватила за талию Мальчика.
Первые шаги дались ему с трудом, но чем дальше они шли, тем уверенней он ступал. Хотя голова кружилась, по рукам сочилась кровь, и его бросало из жара в холод и обратно.
На поверхность они выбрались через подвал здания рядом с домом Мальчика. Было рабочее и учебное время, поэтому неудивительно, что никто им не встретился. Они пересекли двор и подошли к дверям, тут же распахнувшимся перед Мальчиком.
– С вами посторонний, – напомнил услужливый голос приятного бархатистого тембра.
Девчонка шарахнулась.
– Пропустить, это со мной, – распорядился Мальчик.
– Ваша гостья находится в розыске, – сообщил компьютер у лифта.
– Отлично, – кивнул Мальчик. – Значит, нашлась. Пропустить! Со мной!
Они вошли в лифт и он устало оперся о стенку.
– Держись, малыш, уже докандыбали, – ободрила его Девчонка и, потянув за талию, вывела из лифта прямо в холл мэровских апартаментов, занимавших весь верхний этаж. Попасть сюда снизу можно было только на персональном лифте в сопровождении кого-нибудь из членов семьи мэра, либо по специальной магнитной карточке с секретным кодом. Впрочем, меры безопасности этим не ограничивались.
– Куда кантовать тебя? – спросила Девчонка, растерявшись от обилия дверей и коридоров, сходящихся к холлу.
Мальчик показал головой на коридор, уходящий влево. Наконец, они добрались до его комнаты, где еще были раскиданы подарки, и Девчонка помогла ему осторожно устроиться на диване, откинувшись на спинку. На колени ему она водрузила подушку, поверх нее, постелив клеенку, бережно пристроила руки Мальчика.
Кот, утомленно закрыв глаза, лежал на кресле рядом с диваном.
– Надо врача свистнуть, – напомнила Девчонка.
– Будьте добры, позвоните маме, – с трудом выдавил Мальчик. Веки тяжелели, по телу блуждали боль и опустошающая слабость. – Вон телефон, – повернул он голову к своему письменному столу. – Нажмите
