замышлялась Кантом как строго априорное исследование чистого разума. В идеале оно должно быть именно таковым - ведь критическая философия претендует на аподиктичность и должна даже 'служить мерилом и, следовательно, примером всякой аподиктической (философской) достоверности' (А XV). А каковы критерии аподиктичности? В одной из статей середины восьмидесятых годов (так и не доведенной до публикации), где Кант подробно анализирует структуру знания вообще, он дает такую формулировку: 'Аподиктично всякое познание, которое по своей существенной структуре связано с сознанием своей необходимости' (XVIII: 290). Напротив, 'всякая эмпирическая достоверность связана с сознанием случайности истины' (ibid.). Вывод: стремление к аподиктичности подразумевает стремление к исключению всего эмпирического.
Между тем, можно показать, что при устранении трансцендентальной дедукции как таковой (субъективной дедукции) вопрос об объеме и границах априорных познаний из чистого рассудка не может быть решен без ссылок на факты, т.е. эмпирических 'включений'.
Вспомним, что в основе решения этого вопроса, обходящегося без трансцендентальной дедукции, лежит аргумент: если невозможно a priori доказать необходимое отношение категорий к предметам, категории должны быть признаны возникающими из опыта.
Очевидно, что этот аргумент имеет смысл лишь при допущении, что в опыте можно найти некоторые основания для утверждения о возможности какого-то, пусть даже не вполне законного, возникновения из него категорий. Другими словами, лишь тогда, когда известно, что опыт хотя бы приблизительно соответствует основоположениям, вытекающим из категорий, можно говорить, что, в случае невозможности их априорного доказательства, категории имеют опытное происхождение, и наоборот, из демонстрации неопытного происхождения категорий в метафизической дедукции заключать к возможности априорного доказательства основоположений рассудка.
Чтобы a priori получить знание о соответствии опыта категориям, требуется провести субъективную дедукцию, которая, однако, здесь предполагается исключенной. Следовательно, знание о соответствии опыта категориям в данном случае имеет апостериорный характер. Поэтому доказательство возможности априорных познаний, проводящееся без трансцендентальной дедукции как таковой (субъективной дедукции), не является полностью априорным. Оно предполагает эмпирическую констатацию факта соответствия опыта категориям. Правда, этот факт бесспорен, и система даже в таком варианте имеет подобие аподиктичности.
И все же идеал аподиктического знания не может быть реализован на путях опыта, и теперь понятно, почему Кант, стремясь достичь полной достоверности, делал в первом издании 'Критики' акцент на субъективной дедукции как априорном доказательстве необходимого соответствия предметов опыта категориям. Однако в последний момент Кант неожиданно изменил свое решение, что и нашло отражение в предисловии к первому изданию 'Критики', написанному гораздо позже основного текста. Кант был не вполне доволен изложением субъективной части трансцендентальной дедукции (ср. А XVII; 4: 150; 4: 258) и, опасаясь ставить в зависимость от нее судьбу фундаментальных выводов критической философии, он решил подчеркнуть, что и без субъективной дедукции критицизм стоит на достаточно прочных основаниях. Но поскольку изменение кантовской позиции не сопровождалось существенными корректировками текста 'Критики', смысл оценок Канта из предисловия к первому изданию 'Критики чистого разума' оставался во многом неясным, а сами эти оценки плохо сочетались с композицией основной части произведения.
Тенденция, наметившаяся в предисловии к первому изданию 'Критики' (1781), получила развитие в 'Пролегоменах' (1783) и 'Метафизических началах естествознания' (1786). В обеих работах Кант, с одной стороны, редуцирует собственно трансцендентальную дедукцию категорий (в 'Началах' - до одного предложения), с другой - прямо указывает, что теперь в своих исследованиях вопроса об объеме и границах априорного рассудочного познания он отталкивается от фактов (см. 4: 28, 29, 33, 51-52; 4: 257).
Посмотрим на кантовскую трактовку трансцендентальной дедукции в 'Метафизических началах естествознания'. Кант отрицает, что 'без совершенно ясной и удовлетворительной дедукции категорий система критики чистого разума имеет шаткий фундамент' (4: 256). Система критической философии, основу которой составляет положение 'все спекулятивное применение нашего разума никогда не простирается дальше предметов возможного опыта' (там же; это, по сути, формулировка ответа на 'главный', или 'основной', вопрос о границах априорного познания из 'Критики'), получает, как утверждает Кант, 'аподиктическую достоверность' для любого, 'кто подписывается под моими положениями о чувственном характере любого нашего созерцания и о достаточности таблицы категорий' (там же). Поясняя свою мысль, Кант различает два вопроса, один из которых обязательно должен разбираться в рамках критической философии, без ответа же на второй можно обойтись, хотя он и 'заслуживает внимания' и позволяет 'завершить... дедукцию' (4: 256-257).
Первый вопрос касается доказательства того, что категории суть априорные условия возможности предметов опыта (там же). Второй имеет отношение к объяснению 'каким образом категории делают возможными эти предметы' (4: 257), и 'каким образом возможен опыт посредством этих категорий и только благодаря им' (4: 258). Этот вопрос не необходим, так как знание о том, что категории суть априорные условия возможности опыта, может быть получено из других источников: 'даже если предположить, что никогда нельзя будет разъяснить в достаточной мере, как единственно благодаря этому т.е. категориям становится возможным опыт, все же останется безусловно достоверным, что опыт возможен лишь благодаря этим понятиям' (там же). Кант дает понять, что в трансцендентальной дедукции из 'Критики чистого разума' и 'Пролегомен' главным предметом исследования является именно вопрос 'каким образом возможен опыт посредством... категорий и только благодаря им' (см. 4: 256, 258). Поэтому-то он и утверждает (в связи с критикой упомянутых вариантов дедукции в некоторых рецензиях), что 'система критики чистого разума' может сохранить полную достоверность и без исчерпывающей дедукции категорий (4: 257).
Эти высказывания Канта - несмотря на то, что, как выяснится впоследствии, речь в них прежде всего идет о сокращенном варианте субъективной дедукции - полностью согласуются с тем, что ранее было установлено относительно трансцендентальной дедукции как таковой, или субъективной дедукции вообще. Эта дедукция, a priori доказывающая необходимое отношение категорий к предметам опыта, в определенном смысле не необходима, так как и без нее известно, что категории необходимо относятся к предметам опыта, т.е. являются априорными условиями возможности опыта. С другой стороны, ее проведение желательно: оно помогает 'завершить дедукцию' и одновременно уточнить конкретные механизмы, благодаря которым устанавливается необходимое отношение категорий к предметам опыта. В этом смысле субъективная дедукция решает задачу 'каким образом категории делают возможными эти предметы'.
Таким образом, в 'Метафизических началах естествознания' Кант подтверждает оценки субъективной дедукции, данные в предисловии к первому изданию 'Критики', вновь заявляя о намерении построить систему критической философии без трансцендентальной дедукции как таковой. Но если в самом тексте первого издания 'Критики' субъективная дедукция категорий занимает центральные позиции, а 'экзотерический' путь достижения целей критической философии даже не намечен, то в 'Началах' Кант обозначает его главные вехи. Ранее мы уже делали предположения о том, какие аргументы необходимы для ответа на 'основной вопрос' критической философии без привлечения субъективной дедукции. Прежде всего, это метафизическая дедукция категорий, доказывающая их априорное происхождение. Затем, аргумент, лежащий в основании всей трансцендентальной дедукции - если невозможно a priori доказать необходимое отношение предметов опыта к категориям, последние возникают из опыта. Необходим, к тому же, аргумент, ограничивающий область априорных познаний, о возможности которых можно заключить при объединении двух первых посылок, т.е. нужна объективная дедукция. Кроме того, путь, сопровождающийся исключением субъективной дедукции, не может быть полностью априорным, но предполагает ссылку на факт приблизительного соответствия опыта основоположениям, вытекающим из категорий.
Посмотрим, совпадают ли с этими допущениями шаги, предпринятые Кантом в 'Метафизических началах естествознания'. Кант пишет, что для придания полной достоверности главному выводу критической философии достаточно согласиться с таблицей категорий, с принципиальным отождествлением категорий и логических функций суждений, а также с утверждением о том, что нам доступны только чувственные созерцания (4: 256). Первый вывод, следовательно, можно сделать: метафизическая дедукция категорий, которая есть не что иное, как систематизация этих понятий рассудка
