Сломанная юность. — По соображениям конспирации. — Застенки и концлагеря
Рая Врублевская рано осталась без матери и жила в Минске с отцом, Александром Александровичем, сестренкой Олей и бабушкой в доме по улице Чкалова, 55.
Жизнь протекала до войны ничем особо не примечательная, не очень уж счастливая, потому что жива была утрата хозяйки дома, но тем не менее это было широкое и полноводное бытие. Семья умела радоваться тому, чему был рад весь народ, успешно, самоотверженно строивший свое счастливое будущее. Советским детям созданы были условия для интересной и полнокровной жизни, для них открывались дворцы и театры, их обучали в школах вдумчивые педагоги, о них повсюду и всегда заботились партия, комсомол, государство, общественность.
Моральный климат семьи создавался всем строем нашей жизни, его утверждали и поддерживали все члены семейства. Очень многое зависело от Александра Александровича, кадрового высококвалифицированного рабочего. Он одинаково владел профессиями слесаря, токаря, сапожничал, чинил часы. Когда соседи обращались к нему за помощью, он никогда не отказывал и никогда не брал денег за выполненную работу. Дочери жили в обстановке коллективизма, взаимовыручки и бескорыстия, эти нравственные нормы утвердились в их сознании с малых лет.
Рая была типичным подростком предвоенного времени. Ее личные склонности делились между балетным кружком во Дворце пионеров и… школьными уроками санитарного дела. Страна готовилась к предстоящим схваткам с миром империализма, и увлечение делами военными было характерно для советских людей.
В октябре 1940 года Раю приняли в комсомол. Это событие навсегда осталось в ее душе как большой гражданский праздник, как веха на жизненном пути, с которой она стала иной, вплотную причастной к событиям большого масштаба. Предчувствия девушки оправдались, правда очень суровым образом, но вскоре ей действительно пришлось стать непосредственной участницей трудной, героической отечественной истории.
Ей было всего только шестнадцать, когда началась война.
21 июня вся семья готовилась отметить день рождения Оли, завтра ей исполнялось тринадцать. Собрались провести Олин день за городом, на чистом воздухе возле Сторожевского озера-водохранилища. Гладили праздничные наряды, пекли и жарили разнообразнейшую снедь для веселого пикника, старшие шептались о подарках, которые они преподнесут новорожденной…
Утром бомбовые взрывы известили минчан о начале гитлеровской агрессии. На вторые сутки во многих местах пылали пожары, на третьи — огнем, казалось, был охвачен весь город. В этот день отец не вернулся с работы, и Рая, несмотря на жестокую бомбежку, решила добраться до него — это на другой конец города.
Два часа с лишним пробиралась девушка сквозь пылающие улицы, под надрывный вой самолетов и оглушительные взрывы бомб. Когда пришла к отцу на работу и вызвала его, на нем лица не было — так он испугался за нее. Только и смог прошептать пересохшими от волнения губами:
— Доченька… Да как же… Ты ли это?..
И прижал отважную девчонку к замасленной спецовке.
Отец и дочь возвращались домой к вечеру. Красивый, уютный Минск было не узнать. Зверские бомбежки фашистских варваров изуродовали милый облик города. Повсюду возле обгорелых и разрушенных зданий лежали убитые и раненые, валялись домашние вещи, зияли глубокие воронки. Врублевские помогли двум раненым лейтенанту и красноармейцу добраться до Центрального сквера, где стояли зенитные орудия и находился пункт первой помощи.
Домой вернулись поздно, опаленные пожарищами родного города, многое пережившие в этот день. Александр Александрович как бы заново узнал свою старшую дочь — смелую, несгибаемую, решительную. И в этот вечер он смог сказать ей, что по условиям работы на производстве не может эвакуироваться вместе со всеми, их семья вынуждена остаться в городе, который со дня на день захватит враг.
— Уж очень быстро двигаются, — сказал отец. — Кто бы мог предвидеть!
И в самом деле, продвижение гитлеровских войск на Западном фронте было стремительным.
Рае запомнились серые, запыленные мотоциклисты, первыми вступившие в полуразрушенный город. За ними появились танки с черными крестами на бортах и скрылись на дороге по направлению к аэродрому.
Потянулись дни черной неволи. В городе не стало еды, одежды, соли, не стало свободы, над каждой человеческой судьбой нависла угроза расправы и смерти. В эту тяжкую, глухую пору семье Врублевских помогло то, что ее глава был мастером на все руки. Работал от темна до темна, добывал пропитание родным и себе и между тем делал еще кое-что, о чем пока не ставил в известность Раю. Она далеко не сразу узнала о том, что их дом по улице Чкалова, 55, превратился в конспиративную квартиру подпольщиков.
Дела на этой квартире начались с малого: отец и бабушка дали переодеться двум нашим летчикам, которые не успели взлететь и остались на захваченной территории. Минчане в те дни вообще широко помогали укрываться окруженным бойцам и командирам Красной Армии, делились с ними последним, провожали на восток, туда, куда откатывался фронт.
Осенью фашисты стали вывозить минскую молодежь на работу в Германию. Отец и мысли не мог допустить, чтобы Рая угодила на чужбину в рабство. Отправил ее к родственникам в деревню Станьково. Там один их них, Валентин Пекарский, сказал ей, что из сельской местности тоже увозят, поэтому надо вернуться в Минск и устроиться на работу к оккупантам, например, в общежития при аэродроме — убирать комнаты, мыть полы. Немцы, по его сведениям, охотно принимают белорусских девушек. Раиса никак не могла понять, к чему клонит Валентин, и наотрез отказалась прислуживать захватчикам.
— Эх ты! — промолвил Пекарский. — А ведь такое удобное место для работы!
Рая и тогда не поняла, какую именно работу имеет в виду ее родственник. Но она вернулась в Минск. Валентин не раз появлялся у них, вел какие-то разговоры с ее отцом. Однажды она увидела, как отец передал Валентину несколько хорошо сделанных финских ножей. Рая заинтересовалась этим, и Пекарский, видя, что дальше скрывать от нее бесполезно, сказал, что и ей пора начинать подпольную борьбу.
— А с чего начинать? — поинтересовалась Раиса.
— Со сбора всего, что пригодится для борьбы с врагом, — ответил Валентин. А главное сейчас — агитация и пропаганда среди населения, надо поддержать в людях веру в нашу победу!
Отец и Пекарский справедливо решили, что ей, прежде чем браться за дела подполья, необходимо застраховать себя от увоза в неметчину. А для этого надо поступить на работу к оккупантам, как это ни противно, и сделать это побыстрей — ведь уже наступила зима, первая военная…
Неподалеку от дома Врублевских работала группа советских военнопленных. Рая частенько навещала их и с разрешения конвоира Адольфа передавала им что-нибудь поесть. Однажды Адольф спросил у Раи, не согласится ли она постирать белье его начальнику. Преодолевая гадливость, она ответила утвердительно. За это конвоир предложил устроить ее на работу в немецкий склад в районе Козырева. И на это Рая согласилась, поскольку знала теперь, что делает это в интересах подполья.
На складе хранились обмундирование, канцелярские принадлежности. Работали здесь главным образом немцы из трудовой организации «Тодт». Чтобы окончательно войти в доверие к фашистам, Рая продолжала брать белье в стирку, порою его накапливалось столько, что бабушке тоже приходилось с ним возиться. На квартиру к Врублевским за бельем стали заезжать немцы. Соседи, знавшие семью Врублевских, с возмущением спрашивали отца, зачем же это они стали прислуживать оккупантам, разве он не может заработать семье на кусок хлеба? Александр Александрович дипломатично ссылался на бабушку, мол, это все она, хочет сама себе добывать пропитание. Неизвестно, верили ли этой версии соседи, но главное было достигнуто: конспиративная квартира благодаря стирке белья и наездам гитлеровцев надежно засекречивалась. Об этом говорил хотя бы такой факт. Однажды в домик Врублевских заскочили полицаи, чтоб пронюхать, как и что здесь делается, а застали в доме немецких офицера да солдата, которые не замедлили спросить у чинов «службы порядка», зачем те пожаловали. Полицаи смутились и ушли. С того случая квартира укрепилась в конспирации, что было на руку подпольщикам.
Спустя короткое время Раиса получила от Пекарского первое задание: раздобыть на складе ленту для
