Оц Койцец». Это «человеческая» версия поговорки «кукн ви а ѓон ин бней одем», «смотреть как [жертвенный] петух на молитву Бней Одом». Арендар и его семья обычно жили вдалеке от остальных евреев и не отличались ученостью. Они умели читать, писать и молиться, но простой грамотности недостаточно, чтобы справиться с гимном вроде «Оц Койцец». Его читают в субботу перед Пуримом (возможно, арендар приехал в город именно на праздник). Этот гимн — настоящая скороговорка, способная сбить с толку даже весьма ученых людей. Начинается он так: «Оц койцец бен койцец, кецуцай ле-кацейц…» — «злой резатель, сын резателя, спешил перерезать всех обрезанных». Проще говоря, Аман хотел перебить всех евреев. Несмотря на свою нечленораздельность (на первый взгляд текст кажется набором опечаток), Оц Койцец входит в сидер, молитвенник. Зачем он там нужен — непонятно, нам остается только принять это как данность. Наверное, именно так чувствовали себя будущие муж и жена: каждый из них видел, кто перед ним сидит, но понимать ничего не понимал.
Если изначальный шок сменяется страхом, молодые люди даже способны ойсштелн а пор ойгн ви дер малех ѓа-мовес — «выпучить глаза как Ангел Смерти», то есть впериться в собеседника немигающим взглядом, полным злости, изумления или смятения. Мы еще будем говорить об Ангеле Смерти, который состоит из одних лишь глаз; от его пристального взора не скроется никто.
Когда наши герои немного освоятся в новой для них атмосфере близости, они, возможно, захотят онпонимен — поближе рассмотреть будущего супруга (от слова поним, «лицо»). Взглянув друг другу в поним и услышав небесный глас, называющий их имена, они не замедлят айнесн зих мит ди ойгн, «впиться друг в друга глазами», или даже айнщимен зих мит ди ойгн — «уставиться друг на друга», дословно «ущипнуть друг друга глазами».
Если кто-то из них окидывает второго долгим оценивающим взглядом, который останавливается на каждой части тела, — это называется батрахтн ви ан эсрег, «осматривать как этрог». Этрог (или эсрег) — цитрусовый плод, похожий на лимон, его используют в ритуале праздника Кущей: во время некоторых молитв полагается держать его в руке. У каждого из участников праздника должен быть предельно близкий к совершенству плод; самые красивые из них могут стоить сотни долларов. Желая удостовериться, что именно этот эсрег — самый лучший из возможных, покупатель оглядывает его со всех сторон, оценивая форму, плотность, цвет и аромат: вот что значит батрахтн перед тем, как купить или не купить.
Случись так, что юноша и девушка влюбятся друг в друга с первого взгляда, — они тут же примутся кукн мит милхике ойгн, то есть глядеть умиленными, затуманенными (дословно — «молочными») глазами. Если влюбленные сочтут друг друга верхом совершенства, значит, они уже принялись кукн мит глезерне ойгн, что в буквальном переводе означает «смотреть стеклянными глазами» (не путать с «остекленелыми»). Известная пословица гласит: «а маме ѓот глезерне ойгн», «у матери стеклянные глаза» — то есть мать не замечает недостатков у своего ребенка. Кукн мит глезерне ойгн или ѓобн глезерне ойгн — «быть слепым к [чьим-то] изъянам»: они соскальзывают с поверхности стекла, не достигая сетчатки.
Готовясь к торжественной встрече с потенциальным спутником жизни, любой наверняка оденется как можно наряднее; привычка прихорашиваться на башой породила две идиомы: женскую кален зих (буквально «становиться как невеста», а на самом деле — «молодиться», одеваться так, чтобы казаться моложе своих лет) и мужскую бохерн зих (опять же буквально «становиться как парень», то есть форсить, одеваться так, чтобы понравиться женщинам; без возвратной частицы зих глагол бохерн — словечко из лексикона еврейских крутых парней, означающее «трахаться»). Обратите внимание на то, как «женская» и «мужская» идиомы различаются по смысловому оттенку: оба стараются привлечь к себе внимание, но мужчине достаточно просто приодеться, а женщина пытается выглядеть юной девушкой.
Итак, наша парочка ойсгепуцт или даже айнгемаринирт ин эсик ун ѓоник, разодета в пух и прах — с этими поговорками мы сталкивались в главе 7. Если любовь девушки к украшениям переходит все границы вкуса и приличия — значит, она способна аройфшлепн аф зих дем толе — «нацепить на себя повешенного», то есть Иисуса на кресте; на ней так много побрякушек, что среди них, вероятно, и крестик найдется.
В сходном по значению, но не столь ярком аройфшлепн аф зих дем руэх («нацепить на себя черта») руэх явно используется как заменитель толе. Образ повешенного Иисуса точнее, ведь кто-то и впрямь может надеть крестик, руэх же в данном случае означает скорее просто «черт знает что». Можно также сказать «баѓонген мит цирунг ви готс маме» («обвешана украшениями как божья мамаша»); есть еще выражение «онѓенген аф зих ви аф дер матке-боске» — «понавешать на себя как на матку боску» (от польского matka boska — «богородица»), намек на дары и приношения по обету, которыми украшают статуи Девы Марии; все это весьма неодобрительные характеристики.
Для мужчины, который одет чересчур броско не только для данного, но и вообще для любого мероприятия, есть отдельное выражение — ойсзен ви ан алмен нох шлойшим, «выглядеть как вдовец после тридцати дней траура». Не все евреи осознают, что месяц — это и есть срок официального траура по умершим родственникам (братьям, сестрам, супругам и даже, не дай Бог, детям; всем, кроме родителей). Кроме того, еврейский религиозный закон одобряет — хотя, конечно же, не настаивает — повторную женитьбу через год после смерти супруги. В поговорке «ойсзен ви ан алмен нох шлойшим» описан вдовец, явно не слишком огорченный утратой супруги; как правило, он одет чуть пышнее, чем надо: брюки-дудочки, начесанный кок… на йинглиш[34] таких модников называли а регеле Касабланка, путая с «Казанова». Женский вариант идиомы — ойсгепуцт ви Хавеле цум гет, «разодета как Хавеле в день развода», то есть слишком много косметики и слишком мало одежды, наряд-провокация. Все на виду, но как-то и смотреть не хочется. «Женская» поговорка звучит более презрительно, чем «мужская», — разведенная женщина не должна выходить замуж повторно раньше чем через девяносто один день, а наш щеголь-вдовец хотя бы честно продержался свои шлойшим.
Если первые несколько свиданий прошли благополучно, можно шрайбн тноим (дословно «писать условия») — заключать помолвку и закреплять ее письменной договоренностью. Теперь такие вещи делаются почти в одних лишь ультрарелигиозных кругах, поэтому не все знают, что эти контракты всегда составляются по одному образцу и представляют собой соглашение между представителями жениха и невесты (обычно — их отцами, которые вели переговоры с шадхеном). В тноим входят все традиционные обещания мужа и жены, там же оговаривается приданое и размер штрафа, который налагается, если одна из сторон нарушит договор. Сами жених и невеста, конечно, подписывают тноим, но их подписи — это главным образом жест признания: мол, мы знаем, что наши отцы устроили нашу свадьбу.
Основной пункт договора — приданое, надн. Сейчас вместо приданого стороны просто договариваются, кто берет на себя какие свадебные расходы, кто что будет покупать для квартиры — или там вагончика — молодых, когда родится первый ребенок, да явится он скоро, в наши дни. Иногда договор предусматривает облегченную версию старой традиции под названием кест. Это можно перевести как «пансион» (как в выражении «жить на пансионе», с оплаченным проживанием и питанием), но сейчас кест — своего рода стипендия,
