столба, что были на дороге, только надписи на них другие.
При их появлении два мужика вскинули луки с наложенными на них стрелами.
– Стой, кто идет!
– Это я, Митька! Дядя Сева, не узнали?
Мальчишка вышел из переливающегося воздушного марева между столбами, улыбаясь бдительным стражам.
Узнав мальчишку, мужики с облегчением опустили луки и подошли ближе.
– Откуда коров привел?
– Батя у вояки выторговал, он на наш луг забрел. Какой-то господин с ним скотиной расплатился, а зачем она ему в дальнюю дорогу? Вот и продал. Золото нужнее будет.
– А где сам этот бродяга?
– Так на лугу остался, бате с покосом подсобить. Они вечером придут все вместе.
– Хм. – Мужик подвинулся, давая пройти подростку.
– Аня, что это было? Только не говори, что эти деревенские вот так запросто телепортируются через пол-леса, чтобы траву косить.
Лисса шла за мальчишкой, при этом стараясь держаться поближе к Ане. Та вертела головой по сторонам, пребывая в таком же недоумении.
– Чтоб мне лопнуть, если я понимаю, что здесь происходит, но ты права, Лисска, это стационарный телепорт. Я ведь еще на лугу удивилась, откуда там люди взялись, я пока вас с воздуха искала, на десятки верст вокруг не видела ни одной деревни. Это ты виновата.
– Я? – искренне удивилась Лисса.
– Ты, ты. И не препирайся. Не преврати ты нас в коров, я бы сразу сообразила, что что-то тут нечисто.
Лисса решила промолчать, понимая, что этот случай будет ей аукаться еще очень долго. Аня забывчивостью не страдала и никогда не упускала возможности помянуть былое, так что лучше помолчим и подумаем, как выпутываться будем. Ведь сбежать из хорошо охраняемого поселения будет не так просто, а в невесты к местному быку она не напрашивалась, так что лучше ей смотреть в оба да запоминать дорогу. Хотя что тут запоминать? Вся деревня была построена по кругу. Пять домов по центру, с обнесенными плетнем фруктовыми садами. За ними еще дома с не менее обширными владениями, которые разделяет лишь кольцо дорог. А две прямые дороги пересекаются крест-накрест в центре.
– Как думаешь, деревня обнесена забором?
– Сто процентов, – подтвердила ее догадку Аня, и Лисса приуныла. Надежда по-тихому смыться в лес, если не удастся себя расколдовать, помахала копытом и ускакала в неизвестном направлении. Теперь, чтобы не обзавестись теленочком уже в следующем году, придется постигать ускоренный курс местного колдовства методом научного тыка. В смысле авось что-нибудь да наколдуем.
Тем временем Митя привел их к забору из гладких досок, налег на огромные ворота, с натугой распахнул и загнал коров на уютный двор возле трехэтажного деревянного дома.
Услышав шум, на крыльцо вышла высокая стройная и удивительно красивая женщина. Так вот в кого пошел Митька! Те же соломенные волосы и тот же шальной взгляд, не утративший внутреннего света, присущего всем детям. С ясной улыбкой хозяйка взирала на сына, пытающегося поставить ворота на место одной рукой, а другой удерживая мешок с грибами. Да еще и следил за Аней с Лиссой, чтобы не убежали.
– Оставь, потом закроешь. – Женщина сбежала по ступеням и, ласково взъерошив нечесаную шевелюру сына, глянула на коров.
Лисса застыла. До сих пор ей не доводилось встречать таких женщин. В том мире, откуда она пришла, они были тусклые и бесцветные по сравнению со столь яркой красотой. Неудивительно, что некоторым требовались тонны косметики, чтобы вернуть хотя бы часть этого блеска. Причем, если судить по внешним данным, в матери Митяя не было ничего необычного, и в то же время она отличалась от женщин Земли, как яркая комета от тусклой пятнадцативаттной лампы, которую вкручивают в ночники, чтобы глаза не слепило.
«Интересно, а как бы я смотрелась рядом с ней, если бы была девушкой, а не коровой?» – Нет, лучше о таком не думать. Только теперь Лисса поняла, почему, обладая более утонченной красотой, чем Аня, она никогда не могла привлечь внимание понравившегося парня. Все они влюблялись в Аню, причем это происходило раз за разом, пока Лисса не уверилась в том, что из них двоих Аня красивая, а она умная. Выходит, парней привлекала не внешность подруги, а отголоски той силы, что ей удалось сохранить за двадцать лет жизни в ее мире.
– Митя, кого ты к нам привел?
Лисса вдруг осознала, что женщина рассматривает их с Анютой с не меньшим интересом, чем они ее.
– Батя купил… – Мальчишка пересказал матери ту же историю, что стражникам у портала.
Женщина слушала его внимательно, держа за плечо, при этом не сводя с коров глаз, от этого Лисса почувствовала себя очень и очень неуютно. Скосив глаза на Аню, она заметила, что подруга тоже нервничает, переступает с ноги на ногу, мнется и словно ненароком отходит все дальше от матери Митяя, а женщина старательно делает вид, что не замечает странного поведения коровы.
Дослушав рассказ сына, хозяйка дома еще раз улыбнулась.
– Вот и ладно. Отведи их в хлев. А что ты с рубахой сотворил? Я же ее только вчера стирала.
– Грибы собрал. – Мальчишка неуверенно протянул матери мешок с добычей, не зная, чего ждать, похвалы или наказания.
– Молодец. За это освобождаешься от стирки.
Мальчишка сразу заулыбался, передал матери грибы и потянул коров в хлев, находившийся прямо за домом. Митяй устроил их в загоне, снял с них веревки, положил две охапки душистого сена, смотался за водой, наполнил корыто и, закрыв дверь на увесистый засов, ушел в дом помогать перебирать грибы к готовке.
Аня минут пять тупо смотрела в дощатую стену, сквозь щели в которой проникали солнечные лучи, высвечивая полосы летающей в воздухе пыли. Лисса ждала, что она скажет, чувствуя, что такая задумчивость подруги явно не к добру.
– Влипли мы, Лисска, причем по-крупному.
– Это я уже хвостом почувствовала. Видела, как она на нас смотрела? Думаешь, поняла, что мы не обычные коровы?
– Конечно, – Аня глянула на нее и опять отвернулась, будто ей было стыдно. Но за что?
– Аня? – Лисса пододвинулась поближе и легонько боднула подругу, привлекая внимание. – Ничего рассказать не хочешь?
– Думаю, она здешняя ведунья. И если порталы – ее работа, то она очень-очень сильная, не чета мне. А вот плохо это для нас или хорошо, скоро узнаем.
– Насколько скоро?
– Да прямо сейчас.
Стукнул засов, створка огромной двери без скрипа распахнулась, и в хлев вошла мать Митяя. Подошла к загону, минуту рассматривала коров внимательными глазами, пока они с Анькой дыханье затаили, а потом улыбнулась.
– И какая надобность была в телок превращаться?
– Твоя работа, ты и отвечай, – злорадно промычала Анюта, выпихивая ее вперед, для ведения переговоров.
– Как? Я же не говорю по-человечески, а она по-коровьи.
– Как хочешь, так и объясняй, только помни, сердить столь сильную ведунью не рекомендуется категорически. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
Лиссе тут же представился крылатый слон с торчащей из ушей икебаной из той же памятной песни и она, изобразив на морде самое жалобное выражение, обреченно замычала, понимая, что пока не расколдуется, никакого разговора не получится.
Женщина тем временем терпеливо ждала, с интересом наблюдая за их коровьими гляделками, и тут до
