Мне неинтересно сегодня играть рок-н-ролл. Я умею его играть — но мне неинтересно его играть, потому что все равно это музыка молодых. Она по составу своей энергетики музыка молодых. А имитировать я ничего не люблю.
А джаз, как ни странно, по своей сути не имеет возрастного ценза абсолютно. И драйв в нем сохраняется независимо от того, сколько тебе лет. Там драйв другого свойства. И он гораздо сложнее, он гораздо умнее, там гораздо больше нюансов. И он гораздо свободнее, потому что это вообще самая свободная музыка в мире. Джазовые песни не играются дважды одинаково. В зависимости от музыкантов, от того, как они себя чувствуют, кто на сцене, как они поругались вчера с женой, — они играют каждый день новую историю. Поэтому джазом можно заниматься вечно.
М.В. На юбилее «Машины времени» народ вдруг увидел какое-то стороннее и наполненное скрытым смыслом движение. С поздравлениями явился президент, но потом оказалось, что поздравления президента принесла лично супруга президента.
А.М. Да, Светлана Медведева была, а Дмитрия Анатольевича не было.
М.В. Когда все приглашенные друзья пошли праздновать за кулисы к тебе на банкет, возникли какие-то отсекающие охранники, которые с чрезвычайной вежливостью, даже извинениями говорили, что надо немного подождать. Простите, пожалуйста, Андрей Вадимович занят. Нет, ну, конечно, высшие лица. Подождали… В Америке это было невозможно. Это было бы невозможно в Великобритании.
А.М. Было бы возможно и в Америке, уверяю тебя.
М.В. Отсекли бы всех остальных?
А.М. Может быть, в более вежливой форме. Я могу, кстати, рассказать смешную историю. Это Путин еще был премьером. Это еще тогда было, еще при Ельцине. Путин был премьером в первый раз. Еще мы не знали, что это наш будущий президент. Он пришел. У нас опять был юбилей какой- то, опять в этом самом Олимпийском. И он пришел на концерт. Потом нас завели туда наверх в ложу к нему, и он стал говорить какие-то добрые слова. У меня за кулисами была накрыта поляна. Причем абсолютно концептуальная: на газете, с бычками в томате…
М.В. Это ты умеешь. Ах, я не забуду это купе в СВ, ехали в Казань на «Аксеновфест», когда идиоты пошли в ресторан, а у Макаревича была холодная вареная курочка, яйца вкрутую, кольцо краковской колбасы, помидоры, водочка, крупная соль, черный хлеб. Скоро все перебежали к тебе.
А.М.…Нас завели в эту ложу, а я говорю: а пойдемте туда, там нас наши гости ждут. Он говорит: а пошли! И он так впереди своей охраны очень быстро побежал впереди нас через весь этот зал, они еле за ним поспевали. И зашел к нам туда за кулисы, выпил рюмочку, сказал какие-то добрые слова и уехал. Так что на самом деле формат встречи определяется первым лицом.
М.В. Если бы он был во всем так же хорош, как в этом… Я что хотел сказать-то. Когда гости на том юбилее все тебя в очередь поздравляли и дарили подарки. Среди прочего потока уже за столом ты сказал фразу: да, к сожалению, мое несчастье заключается в том, что меня любит власть. Все это было, разумеется, с долей шутки, с долей иронии и в контексте. Скажи, пожалуйста, как же относится к тебе власть? Потому что власть может не замечать, может любить и может не любить.
А.М. Сегодня скорее всего не замечают. Я не испытываю на себе на данном отрезке жизни никаких признаков нелюбви, несмотря на какие-то критические высказывания, которые себе периодически позволяю. Признаков любви большой я тоже не замечаю, но мне, в частности, очень приятно, что Дмитрий Анатольевич Медведев пообещал по моей просьбе поддержать фестиваль «Сотворение мира», который ежегодно проходит в Казани и является очень затратной штукой, потому что там не продаются билеты. Бесплатно для зрителей, а собирается много тысяч человек. А артистам, особенно зарубежным, надо платить, и много. Он пообещал поддержать этот фестиваль финансово, и он свое слово держит до сего момента, что меня очень радует.
М.В. Я бы хотел за тебя порадоваться. Ты внимателен и добр ко всем — и при этом всегда остаешься свободным. Тебя даже нельзя назвать котом, который гуляет сам по себе, потому что ты просто внутри свободный.
Владимир Соловьев
Все, что угодно, только работать!
Михаил Веллер. Теперь я скажу то, что тебе уже говорил. Когда приблизительно в 1998 году, в городе Таллине, простой нищий, без средств для возвращения на родину, я включил мигающий телевизор и увидел там такого человека: скорее серого по цвету одежды и отчетливо круглого по форме, с такими усиками интеллигентного бандита, с таким дружелюбным мягким взглядом, который мягким звучным голосом удивительно прессовал всенародно известную и легендарную Джуну. Прессовал последовательно и беспощадно. Загадочной и великой Джуне задавались тактичные вопросы о вещах, которые давно интересовали всех, и через полчаса она в истерике буквально выскочила из студии. И тогда я подумал, что, кажется, завелся в этих краях у красного забора парень, у которого правильно подвешен язык, и хорошо бы мне, безъязыкому, с ним встретиться, чтобы он поучил меня уму-разуму.
Не прошло и 10 лет, как мы встретились. Скажи, пожалуйста: первое — каким образом ты пришел в телевидение, будучи по природе своей изначальной способным и удачливым инженером и экономистом?
Владимир Соловьев. Учитывая, что ты свой замечательный вопрос аккуратно поставил китайской аллюзией дао дзен, я позволю себе ответить такими же китайскими аллюзиями, что «дорога в тысячу ли начинается с первого шага». Наверное, пришел я в профессию исходя из того, что меня всегда интересовало общение с людьми. И, даже будучи какое-то время инженером, потом экономистом, меня всегда интересовала беседа как метод познания истины. То есть, кроме эксперимента, что необходимо в точных науках и естественных, необходима также беседа для подтверждения или опровержения собственных взглядов, собственных теорий, воззрений на тот или иной предмет.
Наверное, это имеет отношение к еврейской традиции, потому что ведь даже познание и изучение религии зачастую шло через метод спора, и иногда с самим собой. Через этакую дискуссию. Задать вопрос и понять: есть на него ответ или нет. И вот с детства меня увлекало общение с людьми. Меня интересовали люди и возможность не только их спросить, но и их услышать.
М.В. Приход на телевидение и радио через еврейскую традицию — это, безусловно, богатый подход. Но, видимо, есть еще один подход — экономический…
B.C. Ты знаешь — нет.
Я когда-то просто выгнал девочку. Меня раздражало абсолютно, что она не способна прийти на работу вовремя. У меня была компания, одна из моих компаний занималась трудоустройством. Девочка была очень трогательная, звали ее Женя Данилова. Она не могла, вот физически не могла прийти на работу вовремя. В конечном итоге мы с ней расстались.
И она устроилась на работу на радиостанцию «Серебряный дождь». И году этак в 96-м, наверное, позвонила мне с фразой: все пропало — гипс снимают, клиент уезжает! — заболела ведущая программы «Английский с улыбкой». И, учитывая, что я до этого момента уже немало лет жил и работал в Штатах и у меня кое-какой английский был и остался, то не мог бы я приехать и заменить эту ведущую как гость. Ну, я подумал: почему бы нет?! Приехал, и вместо одного часа говорил часа три. И когда закончил, руководство радиостанции сказало: все, что угодно, только работать!
