на что-нибудь наскакивали да обо что-нибудь ударялись, то и впрямь станет ясно, что вседержатель своею всемогущей властью желал нас спасти, дабы мы исправились, либо делал это с иной какой-нибудь целью, которую его божественное величество хранит от нас в тайне и которую простым смертным не дано постичь».
У Овьедо мы также читаем, что корабли шли «при противном ветре» и что люди Орельяны «были постоянно мучимы страхом и боязнью из-за многих мелей, кои таились в реке».
Там же (стр. 571)сказано: «И все наши старания сводились лишь к тому, чтобы любой ценой держаться суши да твердой земли с левой руки по направлению нашего плавания, ибо мы полагали, что таким образом мы скорее доберемся до какого-нибудь христианского поселения: ведь чтобы пристать к острову Кубагуа или же какому-либо иному поселению христиан, нал. нужно было придерживаться берегов моря с левой руки») (Корабли плыли «ложась то на один, то на другой борт» потому, что парусным судам при неблагоприятных ветрах приходится часто менять курс и продвигаться вперед зигзагами, чтобы «поймать» ветер) (В этот период, то есть с августа по декабрь — в сухой сезон, на Амазонке особенно силен восточный пассат).
Наш путь постоянно пролегал мимо обитаемых мест, и мы запаслись кое-какой пищей, которую нам давали индейцы, и были то коренья, которые они называют «инамэс» (Правильно — иньям (Dioscorea alata), иначе — ямс, или ахе Растение семейства диоскорейных, его мощные подземные клубни, богатые крахмалом, употребляются индейцами в пищу подобно картофелю либо высушенные идут на муку, из которой испекается хлеб в виде лепешек — так называемый касаби), именно благодаря им мы не погибли тогда от голоду. Во всех этих селениях встречали нас с миром, и капитан обходился [с индейцами] хорошо и одаривал их тем, что у него было. Мы запаслись водой, которую в больших глиняных кувшинах и сосудах поместили на бригантинах; каждый принес также сколько мог жареного маиса и других кореньев; таким образом, мы приготовились к выходу в открытое море, куда забросила нас судьба.
И у нас не было ни кормчего, ни компаса, ни какого-либо иного приспособления, при помощи коего мы могли бы ориентироваться на море, так что мы даже не знали, в какую сторону нам податься. Но все сии неприятности возмещал наставник наш и искупитель Иисус Христос, коего мы почитали за подлинного нашего кормчего и поводыря, возлагая все наши надежды на его беспредельное могущество и на то, что он вызволит нас из беды и приведет в христианскую землю.
Плавание по морю до острова Кубагуа
Я хочу, чтобы всем было ведомо, что все люди, коих мы на этой реке повстречали (как мы о том уже сказывали), весьма и весьма разумны и предприимчивы и горазды на выдумку, ибо такими они нам показались, коль судить о них по всем тем вещам, что они изготовляют, как по их идолищам, так и по очень ярким и весьма умелым рисункам; диву даешься, их созерцая (Вот как рассказывает Карвахаль в варианте Овьедо (стр. 568} о ремесле и искусстве амазонских индейцев (у Овьедо нижеследующе» описание идет почти вслед за отрывком, приводимым в комментарии 36. но здесь, в качестве дополнения, оно, мы считаем, придется более к месту). Поистине заглядеться можно на росписи, какими индейцы сей реки повсеместно покрывают утварь, которую они используют для своих хозяйственных нужд, — неважно из чего она сделана — из глины либо из дерева, не, тыквы, из коих они пьют, а также на редкостной красоты плетеные изделия да на изваяния, которые поражают соразмерностью своих частей, как то и подобает произведениям подлинного искусства и хорошего стиля; и [свои творения тамошние индейцы] окрашивают в разные цвета и подбирают их один к другому прямо-таки превосходно, и все поделки сии — каждая в своем роде да на свой лад — зело отменные и изящные. Также создают они и лепят из глины изображения, наподобие римских барельефов; а еще мы видели множество другой утвари, такой, как миски и чаши и прочая посуда, а также огромные кувшины, кои будут высотою с человека, а вместить смогут 30, 40 и 50 арроб, — необычайно красивые и из преотличнейшей глины.
Короче говоря, все, что только ни выходит из-под их рук, изобличает в них людей с очень тонким вкусом и очень изобретательных, а вещи, ими изготовленные, выглядели бы вполне уместно среди самых что ни на есть избранных и признанных изделий этого рода в Европе и в любом месте, где таковые только можно увидеть».
В связи с вышеприведенным отрывком можно упомянуть, что при раскопках могильников около г. Манауса, подле развалин старинной португальской крепости Барра, были найдены огромные глиняные кувшины, предназначенные для захоронения покойников. Сосуды эти покрыты очень тонким рисунком, нанесенным устойчивыми красками, и их поверхность, как бы покрытая лаком, напоминает майолику (в связи с находкой этих сосудов даже было высказано предположение о существовании в прошлом на Амазонке народов более высокой культуры, нежели современные индейцы).
Сведения Карвахаля о художественных способностях амазонских индейцев находят себе подтверждение в преемственности мастерства и вкуса, с каким их потомки изготовляли ранее и изготовляют теперь гончарную посуду и свое примитивное оружие, плетут корзины и гамаки, расписывают эту посуду, тыквенные бутылки и чаши, миски и проч. Вот, что пишет Г. Бейтс о том, как индейцы с низовьев Амазонки окрашивают свои чаши из тыкв: «Куй — чашки из тыкв — бывают иногда раскрашены с большим вкусом. Густой черный фон получается при помощи краски, добытой из коры дерева коматеу: смолистая природа вещества придает чашкам красивый блеск. Желтые краски добывают из глины табатинга, красные — из семян растения уруку, или аннато, а синие — из индиго, растущего вокруг хижин. Это искусство амазонских индейцев имеет местное происхождение, но занимаются им одни только оседлые земледельческие племена из группы тупи» (стр. 143)) (Арроба =11,5 кг). Вышли мы из устья этой реки между двумя островами, и от одного до другого было четыре лиги; в длину они простираются, как мы после увидели, в устье этой реки более чем на пятьдесят лиг, и пресная вода вдается в море более чем на 20 лиг, а в прилив и отлив вода [соответственно] прирастает и падает на пять или шесть брасов51.
Мы вышли [в открытое море] 26 августа — в день св. Луиса {Людовика], и нам благоприятствовала весьма отменная погода: ни на море, ни до этого на реке нас ни разу не застигли ливни, и, разумеется, нам это было очень на руку (В этих словах Карвахаля слышится не только радость по поводу установления «отменной погоды», но и отзвук отнюдь не малых невзгод, выпавших на долю Орельяны и его спутников из-за ужасных тропических ливней и бурь, которые на Амазонке превращаются порой в настоящее бедствие и на время которых на этой реке и в наши дни прекращается всякое движение.
Особенно привелось претерпеть от них испанцам, видимо, в начале путешествия, когда они, перевалив через Анды, углубились в топкие заросли Верхней Амазонки; у барьера Анд насыщенные влагой ветры с Атлантического океана «разгружаются» обильными ливнями. Недаром хронисты XVI в., описывая эту часть похода Писарро — Орельяны, сообщают: Гомара — «…земля та была зело дождливая, дождь лил два месяца кряду не переставая, и нельзя было сыскать места, где бы обсушиться…», Сарате — «… одежда там гнила прямо на теле…» Однако не меньше досталось путешественникам и на самой реке. В Амазонии так называемые влажные сезоны — периоды наиболее интенсивных дождей — приходятся в разных частях реки на разные месяцы: на Верхней Амазонке — на декабрь (287,0 мм), январь (254,0 мм), февраль (269,2 мм) и март (304,8 мм); в среднем течении наиболее сильные ливни идут в марте (243,8 мм), апреле (215,9 мм) и мае (177,8мм); в низовьях же период дождей заканчивается в июне (231,1 мм), а затем начинается сухой сезон (июль — 58,4 мм, август — 71,1 мм, сентябрь — 15,3 мм, октябрь — 12,7 мм и т. д.). Сопоставив даты продвижения экспедиции Орельяны по Амазонке с наиболее дождливыми месяцами, легко убедиться, что Орельяна на всех отрезках пути спускался по реке в самые неблагоприятные сезоны, в пору ливней и половодья. И только в конце июля и в августе перед самым выходом в океан экспедиция «догнала» наконец сухой сезон, наступление которого путешественники восприняли за доброе
