Жду дальнейших указаний!
– Правда? Ну, молодчина. Не девка, огонь! – засмеялась я.
И мы дружно взялись за дело. У Белки ив самом деле все горело в руках. В результате мы довольно быстро со всем управились.
– Маш, уже второй час, поди переоденься, а то ты вся в муке! – потребовала Белка.
Едва я успела привести себя в божеский вид, как в дверь позвонили.
– Я буду на кухне! – шепнула Белка.
Я открыла дверь. На пороге стоял Макс, держа в руках какую-то коробку и букет.
– Машенька, я заскочил поздравить тебя с наступающим! – громко проговорил он и тут же перешел на шепот:
– Девочка где?
– На кухне. А в чем дело?
– Вот в этом!
Он сложил коробку и цветы на стул в прихожей, решительно шагнул ко мне и обнял.
– Я соскучился! Дай хоть поцелую тебя!
Оторвавшись наконец от моих губ, он простонал:
– Как тут у тебя вкусно пахнет! Маш, чашку кофе, умоляю!
– Белка, поставь чайник! – крикнула я. – Макс, но ты хоть куртку сними!
– Да, да, конечно! Машенька, родная, это вот тебе к Новому году!
– А что это? – с любопытством спросила я.
– Это тюльпаны, я подумал, что к Новому году тюльпаны подойдут, да?
– Конечно! Спасибо!
– А вот это – радиотелефон!
– Боже мой, Макс, зачем… – смутилась я, проклиная внутренний голос, запретивший мне сделать ему подарок.
– Знаешь зачем? – опять перешел на шепот Макс. – Это чтобы ты могла брать его с собой повсюду. В ванную, например. Я позвоню, а ты мне скажешь: Макс, я в ванне! Я сразу представлю тебя в мыльной пене, и мне станет так хорошо…
Я расхохоталась.
– Я дурак, да?
– Есть немножко!
– Это я от тебя дурею! Давай-ка я быстренько установлю телефон!
– Маша, чайник вскипел! – донесся с кухни Белкин голос. Она честно не высовывала носа.
Я помчалась туда, заварила кофе и отнесла ему в комнату. Он уже успел подключить новый аппарат.
– Только ему сначала надо подзарядиться, – предупредил Макс, отпив глоток. – У тебя есть вторая розетка?
– Есть, на кухне. А что?
– Надо старый аппарат пока туда поставить, а то сегодня тебе многие, наверно, будут звонить. Но обещай мне, что потом ты его выбросишь. Уж больно он страшный!
Старый аппарат и впрямь дышал на ладан, так что подарок Макса пришелся весьма кстати. Ничего не поделаешь, полоса везения.
– Макс, а я тебе ничего не подарила… – с грустью сказала я.
– Ты? Мне? Ничего не подарила? Чудачка, дурочка моя, да ты сама лучший в моей жизни подарок Я чувствую себя счастливым, помолодевшим… Я всю жизнь мечтал о такой, как ты…
– О какой? – решила я пококетничать и напроситься на комплимент.
– Об умной, веселой, рыжей… Постой-ка, а от кого эти цветы? – нахмурился он.
– Все от того же таинственного незнакомца! Без меня принесли, а Белка успела только увидеть, как посыльный садился в рафик с надписью «Сюрприз».
– Вот сыщица! – усмехнулся Макс. – Ты и вправду не догадываешься, кто их прислал?
– Не имею даже отдаленного представления! Все версии оказались негодными.
– Загадочная история! Но мне она не нравится, имей в виду!
– Ты хочешь, чтобы я выбросила эти цветы?
– Да нет, зачем же? Тебе они доставляют удовольствие!
– Это верно.
Макс допил кофе, еще раз показал, как обращаться с новым аппаратом, поцеловал меня и умчался. Тут же из кухни вылетела Белка.
– Ух ты, какой клевый телефончик, не то что твоя развалюха! Маш, ты увидишь, радиотелефон – это кайф. Очень удобно! Молодец твой Макс! Одобряю!
– Нахалка же ты!
– А что нам еще осталось сделать?
– Да практически ничего.
– Может, все-таки смотаемся в аэропорт, встретим папу? Я так соскучилась, а, Маш?
– Белка, мы разминемся с ним! Представь себе, что мы застрянем в какой-нибудь пробке или мотор забарахлит, и что тогда? У папы нет ключей. Нет уж, будем ждать его дома!
– Я жутко волнуюсь, – призналась она.
– Из-за чего?
– Сама, что ли, не понимаешь? А вдруг он… не согласится, чтобы я жила у Лизы?
– Но ты же утверждала, что папа просто не знал, куда тебя девать, а потому и не уходил от мамы. А кстати, ты не хочешь поздравить ее с Новым годом?
– Зачем? – холодно осведомилась Белка. – Она за все дни ни разу даже не позвонила… Разве не так?
– А вдруг с ней что-нибудь случилось?
– Ну, уж тогда точно тебе бы сообщили… Просто она рада, что меня нет.
– Белка, а ты не преувеличиваешь?
Она подняла на меня взгляд, полный такой боли, что мне стало страшно.
– Знаешь, сколько раз она говорила мне, что она меня не хотела и родила только потому, что папа настоял… Думаешь, приятно это слышать?
– Белка!
– А про папу она говорит, что он загубил ее жизнь, что ему нужна была ее квартира…
– Но позволь… Насколько я знаю, эту квартиру дали Косте от работы?
– Эту – да! А раньше они жили в маленькой, и это была мамина квартира…
– Ну, я знаю… Белка, а ведь она скорее всего просто больна.
– Папа одно время тоже так думал и даже тайком привел в дом психиатра, а тот сказал… я этих всех терминов не помню, но суть была в том, что она… с жиру бесится… Что, конечно, у нее очень плохой характер и что она жутко распущенная… Машенька, миленькая, пожалуйста, поддержи меня, если папа заартачится! Я не могу больше так жить. Ты даже не представляешь, как мне тут хорошо, с Лизой. – По ее щекам полились крупные слезы.
Этого я уже не выдержала, схватила ее, обняла, прижала к себе.
– Белочка, маленькая, ну не плачь, пожалуйста, все образуется, все будет хорошо, я просто уверена, что Костя согласится, он же в тебе души не чает, наверняка захочет, чтобы единственная дочка жила как человек. И вообще, я просто не отпущу тебя в Питер!
От моих ласковых слов она еще пуще разрыдалась.
Но тут позвонили в домофон, и я услышала в трубке голос Кости:
– Сестренка, открывай, это я!
– Белка, марш в ванную, папа приехал! Зачем ему сразу твои слезы видеть!
– Ура! Папа приехал! – И ее как ветром сдуло.
А я кинулась к лифту.
– Маруська, сестренка, сколько лет, сколько зим! До чего я рад тебя видеть! Так замотался в этой
