? И то и то.
? Тогда считай, отделалась испугом. Но в следующий раз!.. ? сорвался на шипение мужчина, но притих, смирил гнев. ? Кто тебя укусил? Что тебя ударило рвануть без сопровождения по лесам? Ну, то, что Русмус идиот — это не обсуждается, но о тебе я был лучшего мнения.
? Я тоже рада тебя видеть, ? прошептала девушка. Ей было плохо, тело горело и сознание плавало, но все это было ерундой — главное Сантана жив. ? Все вернулись?
? Почти, ? поджал губы.
? Ханград наш?
Мужчина помолчал и признался:
? Нет.
Вита закрыла глаза — обидно.
? Жаль, ? помолчала и добавила. ? Я видела их.
? Кого? ? насторожился Сантана.
? Ангелов. Они сожгли деревню. Перебили… всех.
Мужчина выпрямился, закаменел лицом, и только взгляд выдавал эмоции — ярость и… обвинение. И вдруг склонился над Витой так, что едва не касался ее. Обхватил руками за лицо и зашипел:
? Знаешь, иногда я ненавижу тебя так, что готов убить. Ты непробиваемо упряма. Ты эталон непослушания. Ты магнит для неприятностей. Ты чирий на заднице этого мира, язва в моей душе… ? и вздохнул. ? Но ты само совершенство. А совершенство невозможно ненавидеть, его можно лишь боготворить… Вита…? во взгляде появилась печаль и нежность, голос стал мягок и больше не резал слух. ? Знаешь, что означает твое имя? Жизнь. Ты и есть — жизнь. В тебе есть все: засады и великие достижения, цели и сомнения, печали и радости, смерть и рождение. Ты жизнь многих и их же смерть… Но клянусь, если ты еще хоть раз ослушаешься и выкинешь что-нибудь в том же духе, я тебя убью.
Вита с трудом поняла, что он сказал, но тут же забыла. Ее маяло, и было лишь одно желание, чтобы оставили в покое. Еще ушла бы боль и стало не так жарко, но это уже заоблачные мечты.
? У нее горячка, ? услышала чей-то незнакомый голос.
Покосилась на звук, но увидела лишь расплывающийся силуэт.
? Я знаю, ? поджал губы Сантана.
Вита закрыла глаза и как провалилась в бездну.
Слабость и туман в голове стали ее второй натурой. Глядя на окружающих, она понимала, что это ненормально, но уже не знала иного существования. Зато раны на теле на удивление быстро заживали. Вскоре Вита уже сидела за общим столом в зале, а не маялась в горячке в комнате Сантаны.
Его «келья» в принципе начала ее угнетать. Она помнила, как в бреду он склонялся к ней и что-то говорил, но не помнила что. Помнила его взгляды, в которых сквозила неверие и печаль прощания, словно он ждал, что Вита покинет его в любой момент. И она понимала его — раны зажили, но балансировка на грани жизни и смерти продолжилась, и ничего в этом плане не менялось. Привязанность к женщине в столь плачевном состоянии не сулила ничего хорошего ни ему, ни ей, и девушка начала тяготиться отношениями. Охлаждению с ее стороны способствовал и его характер. Сантана как-то незаметно, но явно стал проявлять собственичество, диктовать свои условия, приказывать. Мог устроить ей разнос за то, что пообщалась с Самелем или за то, что Русмус подарил ей нож. Нож был тут же отобран, Русмус отправлен в неизвестность и круг общения, и без того небольшой, сузился до минимума — Сантана. Женщины хоть и были приветливы, но видя, что происходит, сторонились ее, не желая навлекать гнев вожака.
В постели Сантана то пугал ее своим пылом, то умиротворял нежностью.
Вита все чаще стала чувствовать себя той тряпичной куклой, что подарила ей малышка Ольгерда. Она носила ее с собой и часто рассматривала нарисованное на материи личико, фальшивую улыбку, глаза — бусины. И словно смотрела на себя — ни к чему не годное чудище, которому проще быть ведомой, чем вести. И с этим можно было бы что-то сделать, но разум подводил ее и тем убивал. Вита как не пыталась, не могла прийти к какому-то определенному выводу и решению — мысли разбегались и терялись, не успев сложиться в стройную логичную систему. Она словно спала на ходу, просыпаясь периодически и очень ненадолго. Возможно, это и утомляло ее. Круг замыкался и как разорвать его, она не знала.
Девушка покрутила куклу в руке и уставилась перед собой — если б вспомнить кто она, что, чем жила и кем была, может быть это помогло ей стать полноценной?
Рядом на ступеньку присел Самель и кивнул на игрушку:
? Это что? Шьешь на досуге?
? Нет. Это подарок, ? сунула куклу в карман куртки.
? Играешь?
? Нет. Берегу как память.
? Хорошо, ? хмыкнул. ? А то уж я подумал… Неважно. Сиднем сидеть не достало?
? Очень. Есть предложения? ? уставилась на него.
? Ну-у, каких-то особых — нет. Но прогуляться до оружейной предложил бы.
? Сантана взбесится.
Мужчина кинул на нее недоверчивый взгляд, словно она сказала чушь.
? Мы не скажем.
Вита покосилась на Самеля и пожала плечами: а почему, нет? Почему она должна сидеть как дрессированная собачка и выполнять лишь приказы Луферта?
? Пошли. Если не боишься.
? Не боюсь. У нас разные взгляды с Сантаной. На некоторые вещи. Но мы так ни разу и не подрались, ? хмыкнул, и повел девушку в сторону от общей залы, придерживая чтобы не занесло на стены. ? У меня есть шикарный клинок. Понравиться — подарю. С ним ты будешь лучше смотреться, чем с куклой.
? Рискуешь. Русмус уже дарил нож. Теперь ни того, ни другого.
? Мне это не грозит.
? Ну, ну.
Коридор постепенно уходил вверх и вправо, начал виться, как локон, и вскоре они оказались в пещере с массой ниш, в которых виднелись мишени, чучела людей в полный рост. На столах лежали луки и мечи, дротики и стрелы, у стен притулились кованные сундуки. Самое странное, что и здесь никого не было. А меж тем если отсутствие народа в общей зале еще можно было как-то объяснить, то как понять отсутствие тренирующихся в оружейной, явно для того приспособленной.
? А где все? ? спросила, разглядывая короткий меч, лежащий без ножен.
? Ребята не сидят, ребята делают свое дело.
? Постоянно?
? С короткими передышками.
? Видимо очень короткими. Сколько здесь — ни разу не видела солдат. Ощущение, что их и нет.
? Есть, поверь. Эти катакомбы бесконечны. Тянуться под всем Адаранским хребтом, ? указал на свод пещеры. ? Очень удобно. Одни могут выйти на севере, другие на юге и ударить одновременно с двух сторон. И бьем. Постоянно. Потому никого и не видишь. Поспать иногда некогда.
? Есть толк? ? взяла меч.
Самель отвернулся и Вита поняла — ответа не будет, потому что он не принесет радости.
Девушка покрутила клинок, и вдруг, сама не поняла как, кинула его с разворота в мишень в одной из ниш. Меч вошел ровно в центр.
Самель одобрительно кивнул и подал ей дротик с наконечником звездочкой:
? Во-он туда, ? указал на самую дальнюю нишу, в которой еле угадывался какой-то сосуд.
Вита примерилась и кинула дротик. И чуть присела, зажмурилась от неожиданности — раздался хлопок, потом звон. Черепки разлетелись, впиваясь в стены ниши.
Самель сел на край стола и оценивающе оглядел девушку. Улыбнулся, качнув головой:
? И такой талант на потеху куклам? Ну-ка, ? расстегнул куртку и вытащил из ножен на поясе клинок. Подал Вите.
Девушка с пристрастием оглядела рукоять и лезвие. Нож показался ей знакомым. Во всяком случае, она готова была поклясться, что он не так прост, как кажется. Рукоять легла на ладонь, словно вернулась к
