животное понимало, что его ждет.
Вита потрепала ее по холке и вспрыгнула в седло.
У нее нет и не может быть оправданий, но пока есть возможность принять бой наравне со всеми. Всадники расходились в двух направлениях с холма к лесу, вставали по краям и дугой за спинами пехоты.
? Вита! ? привстав в седле, махнул ей рукой, появившийся невдалеке Уриэл. Девушка направила лошадь к нему, и вскоре оказалась на верхушке пригорка рядом с Амином и другими арханами. Не было только Михаила, но ясно, что он не испарился, а в строю со своими воинами. Как положено.
Девушка покосилась на архангелов и вздохнула. Вот и все, «миг до конца света», иначе этот момент не назвать. И в душе холод страха, предчувствие грандиозной трагедии, которой не избежать. И лишь одно спасает от жгущего нутро отчаянья — она не останется сторонней наблюдательницей, она станет действующим лицом, и разделит участь ангелов, какой бы она не сталась.
Третий зов «горна» и стало тихо. Мигом смолкли голоса, улеглось бряцанье оружием. Тишина. Давящая, бесконечная, страшная. В воздухе почти осязаемы тревога и напряжение, нетерпение и жажда стремления рвануть вперед.
А на той стороне черно. Как шапкой из тьмы укрыт холм. Перед строем точкой двигается конный, и тоже тихо.
Вита заметила у края леса белого всадника — Михаил. Он проехал мимо строя на другую сторону, оглядывая воинов и махнул рукой в тот момент, когда на той стороне послышался резкий, утробный звук какого-то инструмента.
И в тот же миг тишину разорвало.
Две лавины ринулись вниз, одна чинно, вторая стремительно. Гул топота ног сплелся с волной голосов со стороны холма демонов. И казалось, сама земля задрожала под шагами.
Вита еле сдерживалась, чтобы не закричать в ответ на растущее напряжение в унисон уже несущимся крикам, не рвануть поводья, стремясь за всеми.
Минуты до столкновения, всего минута ожидания, а, кажется — сама вечность пришла сюда и укрыла пространство, лишив собравшихся чувства времени.
Черная и белая масса стремительно двигалась навстречу друг другу, как две волны.
И вдруг взрыв, слева, справа, прямо, в гуще ангелов. Крики, топот и все это слилось с криками с другой стороны, хрустом обвалившегося под массой демонов настила, стал виден провал у холма, куда провалилась часть черной «волны». И обе сошлись в один миг, неожиданно, как не ожидаем был этот момент.
Вита на секунду оглохла от грохота, ей показалось, произошло землетрясение. И только очнувшись поняла — воины сошлись грудь в грудь, щит нашел на щит, клинок встретил клинок.
Разрывая туман, заполняя поле убитыми и раненными, пропитывая траву кровью, рубились светлые и темные, и только это помогало понять, кто есть кто в гуще, в месиве из тел. Крики, лязганье металла, оглушало.
Кони, не выдержав напряжения, почуяв ли кровь, заржали, с беспокойством переминались, готовые с места пуститься в галоп.
А меж тем «лавины» разделились. Часть белой и черной осталась на холмах. Этот разрыв почти четкой белесой границей тумана пролег, словно меж смертью и жизнью, прошлым и будущим.
Лучники ангелов вступили в бой. В спину, головы демонам полетели стрелы, срезая бегущих на ходу. Кто-то падал и больше не поднимался, кто-то вставал, выдергивал стрелу из плеча, ноги, груди и спешил к своим, в гущу боя.
Вита не заметила, как арханы оказались у рядов оставшихся на холме. Она, как завороженная, смотрела на баталию в центре поля. И в какой-то миг ей показалось, что она там, в самом центре, где клинок сходится с клинком, с лязгом откидывает сталь и врубается в мягкое тело. Кровь летит на окружающих, но тем нет до этого дела: кто-то бьет противника кулаком в лицо, кто-то сворачивает шею, кто-то рубит с двух рук и получает мечем по ногам, падает. Вжик, хк, и голова отлетает в гущу дерущихся, под ноги, в траву, туман…
Все и все там, а здесь лишь ожидание. И ни единой мысли, только порывы и желание. Прострация, в которой одно — зовущий раж боя, где уже нет прав и правил, границ бытия, рассуждений. Нет прошлого, нет будущего да и настоящего нет. Оно застыло за Армгердой, и где-то там, за холмами и лесом еще властвует, течет, как положено от прошлого в будущее. А здесь царит иное, немыслимое, чужое, страшное в своем оскале бытия, кровавое и жадное до крови.
И все яснее видно с высоты, что нет победивших и проигравших — ряды и ангелов и демонов таяли как сахар в воде, стремительно, неумолимо, словно пожирали друг друга.
И вдруг всадники Урэля пошли вниз, на помощь ангелам. Но вскоре и с холма демонов полетели кони, неся воинов.
От оголенных клинков, сверкающих на солнечных лучах, стало больно глазам, от крика заложило уши.
Вита не поняла, сколько длиться бой, но поняла, что близится ее час.
Черное начало главенствовать над белым и в этот миг Амин махнул рукой. Вторая лавина пошла вниз, сметая черноту. Это Вита еще заметила, но дальше видела лишь головы впереди, тела, мечи. Ее кобылка неслась вниз за остальными. Девушка выхватила меч, готовясь встретиться с демонами и, краем увидела, как о трупы спотыкаются лошади других всадников, ломают ноги, падают, скидывая седоков.
И полетела кубарем сама, оглохла от крика демонов, что пошли второй волной. Пробороздила в траве под ногами воинов, и, отпихнув «черного», поднялась, врубилась с остальными, не думая, не понимая. Была лишь цель, а больше ничего.
В грудину соседа вошел клинок, вскрыл и двинулся на Виту. Она успела пригнуться, увидела его черноволосого владельца и рубанула по ногам. Он лег, завыв, пополз меж тел, как многие такие же — без ног, рук, завидуя тем, кто лишился головы.
Сантана рубился со всеми, но взглядом держал Ушпак. Та была ранена, а значит сил все меньше. Пора, ? кивнул троим своим верным «псам». Мужчины поняли, прорубаясь, двинулись к архану. Сантана же теперь искал взглядом двух других, кого нужно уничтожить в первую очередь — Амина и Виту. Арханами займутся, он распорядился, но Вита — его, и Амин, если свезет.
Однако ни того, ни другого в гуще дерущихся не было видно. И кто кого тоже пока не было ясно.
Ушпак в горячке боя, в ярости от боли в боку, куда неслабо получила мечом, рычала. Сшиблась с одним ангелом и оскалилась ему в лицо. Клинки сцепились крест на крест и словно приросли друг к другу. Их владельцы закружили, меряясь взглядами и силой.
И вдруг, как пелена с глаз спала. Ушпак увидела, с кем схлестнулась — Езель.
Ангел смотрел ей в глаза и будто умолял — уйди. Она со всей силой толкнул в сторону, клинки со скрежетом разошлись и, женщина полетела на мертвых и раненых. Перевернулась и …
Время словно загустело и потому замедлялось.
Женщина увидела, куда стремился Езель, поняла зачем — он встретил два клинка разом, чтобы прикрыть Ушпак. Но ужас был в том, что нападали на нее свои, со спины, как последние уроды. Она видела искаженное от неприязни и злобы лицо Гелима, острие меча, что шло ей в шею. И чудом успела откатиться, встретила демона клинком в грудь, отпнула, и вскочила. И получила по груди от другого демона, того что обошел Езеля.
? Уходи!!! ? поплыло. Ушпак смотрела на искаженное лицо Езеля, видела, как мужчина стремиться вновь к ней, чтоб прикрыть, но поняла что к чему лишь, когда тот впечатался в нее, откидывая на землю. И захрипел.
Взгляд в глаза, секунды и Ушпак озверела. Она поняла что ее, демона, спасает ангел, и смертельно ранен, потому что прикрыл собой от демона.
? Аааа!!! ? с рыком поднялась и встретила клинок Гелима. Удар кулаком в рожу демона, и мечом на развороте — голову прочь. И то же миг увидела, как другой демон срубает голову пытающегося подняться Езеля.
? Нееет!!! ? она ли кричала?
И почувствовала, как сталь вошла в грудь, тот же клинок что снес голову ангелу, пытался уничтожить
