поколебавшись минуту, занялась своим любимым делом: села к старому бабушкиному «Зингеру».
Каждому из нас дан какой-то талант, и не использовать его — значит не реализовать себя полностью. У Веры был, без сомнения, талант видеть некие связи в судьбах людей, замечать непонятное другим, сознавать неосознанное и таким образом распутывать хитросплетения судеб. Доктор Лученко не претендовала на роль ткача, но помогала штопать прорехи в полотне жизни.
Обычно она совмещала процесс шитья с обдумыванием очередной задачи. То ли искусство портнихи помогало ей лучше сосредоточиться, то ли занятые пришиванием, наметкой и другими пошивочными операциями руки были сами по себе, а ее пытливый ум работал сам по себе, лишь с неким внешне невидимым ускорением. Но только именно за «Зингером» приходили в голову Веры наиболее верные решения многих непонятных проблем.
Сейчас она раздумывала над ситуацией Даши Сотниковой и намечала план действий. Первое: побывать в рекламном агентстве. Второе: навестить жену Чернобаева, визит этот обещал быть интересным, так как Ангелина Вадимовна несколько лет назад была у нее на приеме. Правда, они виделись только один раз, и Лученко больше никогда с ней не встречалась, но Вере почему-то казалось, что встреча с бывшей пациенткой может быть многообещающей. И наконец — подведение итогов, решение, как освободить подругу от наезда.
Сегодня она принимала пациентов в первой половине дня, после обеда направилась в рекламное агентство. Оно расположилось в центре города, в правом крыле жилого дома. Бывшая когда-то коммуналка-клоповник, ныне расселенная, выкупленная и отремонтированная Дарьей Николаевной Сотниковой, выглядела как многие современные офисы. Благодаря стараниям грамотного архитектора, разбившего весь офис на множество небольших уютных комнат, агентство, казалось, имело большие площади, множество офисной техники и располагало большим штатом менеджеров. Впечатление это было ложным, хотя в глазах заказчиков придавало компании солидность. А в центральной комнате из углубления в полу росло большое дерево, гордость и фирменная «фишка» агентства.
Народу в рекламной фирме работало десять человек, из них четверо присутствовали на съемках у Чернобаева в день пропажи драгоценного кольца. Именно их пригласили в комнату для переговоров. Сотникова предложила подруге приглашать сотрудников по одному, однако та захотела поговорить сразу со всеми.
Войдя в помещение, Дашины подчиненные расселись за столом. Вера Алексеевна сразу же объяснила, что в данном случае выступает не столько как психотерапевт, сколько как психолог, помогающий людям, попавшим в сложную ситуацию. После ее объяснения лица присутствующих заметно расслабились, и Вера произнесла дружелюбно:
— Друзья мои, давайте немного поработаем. Заранее предупреждаю, буду требовательна к вашему сознанию и вниманию, понадобится сосредоточение, но и сама я сосредоточусь на каждом из вас. Вы ведь понимаете, мой визит — это ради дела, чтобы постараться вывести вас из-под удара. Для начала пусть Дарья Николаевна расскажет, сколько времени вы провели в доме и выходил ли кто-нибудь во время съемок.
Даша ответила, что было выделено для съемок два часа ночью, но проработали три, и никто из квартиры не выходил.
Лученко обращалась к каждому из сотрудников отдельно, задавая самые разные вопросы. Ее интересовали в том числе и наблюдения, но больше — ощущения. Она заставила каждого рассказать, как шла беседа, что за конфликт возник между женой Чернобаева и пиар-менеджером, что было после.
— Дмитрий, — спросила она молчаливого фотографа, — что во время съемок обратило на себя ваше внимание? Ведь вы смотрите на вещи несколько иначе.
Вайнштейн моргнул бледно-голубыми глазами.
— Вы верно заметили, я во время работы ничего не слышу и не вижу, кроме самого объекта съемки, иначе толку не будет. В этот раз я никак не мог включить свет, а потом оказалось, что там установлена крутая система «Умный дом», которая включение света блокирует.
— Что, такое бывает? — удивилась Вера Алексеевна. — Подробнее, пожалуйста.
Все наперебой принялись ей рассказывать про систему и ее преимущества, про климат-контроль и всякое такое.
— Стойте, стойте! — засмеялась Лученко. — Не грузите меня техническими подробностями, я все равно в них ничего не пойму. Дима, что было дальше?
— Ну, я долго выстраивал кадр, но меня все время что-то раздражало, что-то мешало… Но что это было, не могу вспомнить.
— Ну как же ты не помнишь? — вмешалась клиент-менеджер Юля, миловидная толстушка с румянцем во всю щеку. — Мы еще поспорили с Чернобаевым по этому поводу.
— Юлька! Ты гений! — подал реплику Жора Александрович. — Помните, я еще заколбасил ему тогда небольшой спич с позиций пиара про то, что в часах от «Картье» выдвигаться в народные депутаты не годится. Димон посадил его так, что виден был манжет с золотыми часами, а я сказал, что часы придется снять, так как избиратель в основной своей массе «Картье» не носит.
— Да, точно, под давлением наших аргументов он снял часы и еще перстень, — сказал Дмитрий, а потом растерянно добавил: — А куда он их дел, не помню.
— Я помню. — Юля Папернюк смотрела в глаза доктору Лученко спокойно и прямо. — Чернобаев позвал своего охранника и отдал ему часы и перстень.
— Почему вы обратили на это внимание? — спросила Вера Алексеевна.
— Юля у нас девушка очень наблюдательная. Это помогает ей в работе с клиентами агентства, — объяснила за подчиненную Сотникова.
— Дарья Николаевна! Я не потому… — Юлин румянец стал свекольного цвета. — Ведь сейчас нужно рассказать все, как есть? Я это заметила не потому, что наблюдательна. Просто его охранник очень красивый парень, он мне напомнил одного актера. — И девушка потупилась.
— Юль! Аты у нас никак озабоченная, — не удержался от поддевки Жора.
— Димка! Скажи ему, чтобы отстал.
— Так, ребята, давайте не будем заниматься ерундой! — нервно постучала по столу Сотникова. — Вы что, забыли, в чем нас подозревают? Я попросила Веру Алексеевну нам помочь, а вы устраиваете тут брачные игры молодых шимпанзе.
Сотрудники мгновенно утихли. Лученко, откинувшись на спинку стула, задумчиво сказала:
— Я бы не отказалась от чашечки чая. А вы?
Ребята засуетились, задвигались. Юля пошла в маленькую кухоньку, все кинулись ей помогать, заодно перекурить, Даша и Вера остались вдвоем.
— Не суетись, не кисни и не волнуйся, — сказала Лученко. — Мы этот кроссворд без клеточек решим.
— Ты уверена?
Глаза Даши были красными от последних бессонных ночей, и чувствовалось, что они в секунду могут наполниться слезами. Вера ободряюще улыбнулась. Чтобы слезы не пролились, спросила:
— В этом доме дают только пустой чай, или как? Угощай как положено, директорша!
— Ты только намекни, чего тебе хочется. Мы вмиг. Может, пирожных, конфет, а может, винчик? Хочешь легенькое такое винцо, крымское, мне заказчики привезли.
Дашины слезы испарились, и нормальная женская реакция радушной хозяйки вытеснила тревогу. Вера достала из сумки пудреницу, провела спонжем по лицу, затем расческой-ежиком по густым золотисто- каштановым волосам и лишь после этого ответила:
— Даша! Ты для меня сейчас гиря. Не обижайся. Но для вашего общего блага мне нужно поговорить с твоими ребятами наедине, то есть без тебя. Ты вносишь в нашу беседу излишнюю ноту тревожности, потому что ты слишком опекающая мать-начальница. Так что сходи в гастроном за маленьким «Пражским» тортиком, с ним мы чайку и попьем. Только иди не спеша. Знаешь, как черепаха. Сама иди, не посылай водителя. И чтобы, когда вернешься, я и следа мокрого на твоем лице не видела. А потом езжай домой и жди меня там.
— А если я дам честное пионерское, что не буду мешать? — жалобно заканючила Дарья.
— Слушай, юная пионэрка, тебе что сказано делать? — Доктор посмотрела на Сотникову строгим
