взглядом.
Тяжело вздохнув, та отправилась за тортом.
— Итак, господа рекламисты, давайте поговорим! — весело предложила Вера Алексеевна, улыбнувшись участникам разговора так дружелюбно, что менеджеры и фотограф почувствовали, что с этой женщиной действительно хочется разговаривать.
— Мы согласныя! — шутливо объявил Александрович.
— Тогда с вас и начнем, — посерьезнела Вера и тут же спросила: — Жора, вы Чернобаеву сильно не любите? Почему?
— Не люблю, потому что она к Даше, то есть к Дарье Николавне, придирается! — с вызовом ответил Георгий.
— Вы, Юля, не замечали, Тимур, этот охранник, не проявлял к кому-то из вашей команды повышенного интереса?
— У него лицо непроницаемое, — покраснев, констатировала Юля.
— И все-таки вы, Юленька, девушка не просто внимательная, но и наделенная женским чутьем и проницательностью. Скажите, как вел себя охранник на протяжении всей видеосъемки?
На этот раз Юля зарделась от Вериного комплимента и, прикрыв глаза, вспомнила кое-какие важные детали.
— Знаете, Вера Алексевна! Вот вы сказали, и я сейчас вспомнила. У Тимура настроение… как бы поменялось во время нашей работы. Понимаете, сперва он был спокойный, даже какой-то самодовольный, а потом его как бы что-то стало не устраивать. Он стал хмуриться.
— Утомило наше присутствие, вот и все, — высказался молчавший до сих пор Виталий Свитко и добавил: — Я тоже к концу фотосессии устал от этого клиента с его капризами выше крыши.
— Таля прав, он всех заколебал. Почему столько проводов, да зачем эти зонтики? Ах, снимите обувь, ох, вы уже сами догадались! — поддержал коллег фотограф.
Незаметно пролетело время. Когда Даша заглянула в комнату для переговоров, все, что интересовало Веру в агентстве, было выяснено.
Сотникова жила одна и вдвоем, так как у нее был друг, и он в Дашиной квартире чувствовал себя скорее дома, чем в гостях. Правда, Романенко тоже имел жену и двоих детей, но большую часть своего времени, сил и любви отдавал Даше. Почему эти два взрослых и любящих друг друга человека продолжали жить в иллюзорных браках — вопрос не простой и не касающийся нынешней истории…
Стол был накрыт и сервирован любимым Дашиным сервизом, привезенным не из Лондона, не из Парижа, а из скромного украинского городка Коростеня, и по красоте он не уступал никаким импортным фарфорам. Назывался сервиз «Кувшинка», и все предметы его иллюстрировали озерную тему. Блюдца по форме и цвету повторяли листья кувшинок, маленькие зеленые лягушечки и белые лилии украшали чашки и кувшинчик для кофе, сахарницу и блюдо. По бокам вазы-конфетницы лепились две крошечные пузатенькие жабки, очень умильные. На чайнике сидела матерчатая ярко-салатовая лягушка — рукодельный подарок Веры. У лягушки были замечательные глазки-пуговки, яркие алые, словно силиконовые губки, а на шее на бархатке висел медальон. В медальон была вложена записка: «Да здравствуют принцы!» Вера подарила Даше эту забавную вещицу на Восьмое марта, и она почему-то стала для Даши своеобразным талисманом. В трудные минуты жизни она сажала на пузатый заварочный чайник царевну-лягушку, и либо трудности начинали казаться преодолимыми, либо просто улучшалось настроение.
Приехала Вера, Даша старалась не смотреть на подругу вопросительно, но у нее это плохо получалось. Александр делал вид, что его все происходящее не тревожит, и вопросов не задавал. Он знал: в нужный момент Вера сама все расскажет. Наконец Даша закурила, усевшись в глубокое кресло, Саша устроился на полу у ее ног, а Вера расположилась на диване.
— Вы хотели услышать мой диагноз? Вот он: никто из агентства к краже не имеет никакого отношения.
— Веронька! Ты ведь знаешь, как мы надеялись на это. И как боялись, что кто-то все-таки взял. — Даша перестала сдерживаться и расплакалась.
Романенко гладил ее руку, приговаривал:
— Ну, ну, не плачь, ведь уже все хорошо.
— Нет, Саша, я хоть и уверена, что ваши ребята не причастны к краже, но этого недостаточно, чтоб дело закрыли. И чтоб вас из этой истории вытащить, тут нужно еще поработать…
— Вер, мне всегда интересно слушать, как ты пришла к своим выводам. В общем, рассказывай!
— На самом деле все очень просто. Твои сотрудники — практически семья. Ты их любишь и уважаешь, словно они твои дети или младшие сестры-братья. Мне нужно было выяснить, как они относятся к тебе, ведь кража прежде всего бьет по их «маме». Сама по себе кража такой вещи бессмысленна, она слишком высокого уровня, и ее нельзя незаметно продать. Значит, украли не для этого. Кроме того, подобная версия требует, чтобы вор имел серьезные связи в криминальной среде, а в твоем агентстве нет людей, имеющих хоть какие-то связи с этим миром, я проверила по своим каналам. Мне нужно было ответить на главный вопрос: есть ли в твоем окружении человек, которому выгодно дискредитировать тебя, выбить почву из-под ног и при этом лично быть во всем этом заинтересованным?
Даша погасила сигарету, поднялась с кресла и, заметно волнуясь, прошлась по гостиной.
— Вот почему ты отправила меня за тортом и сказала, чтоб я подольше его покупала!
— Именно.
— Мне не совсем понятно, Верочка, поскольку меня в этот момент не было в агентстве, как ты все же докопалась до такого вывода? Ведь чужая душа потемки! — Романенко смотрел на Веру так, словно видел ее впервые.
— Сань, ты неправ, душа — это орган, изучаемый Верой профессионально каждый день. Это для нас с тобой чужая душа потемки, а для доктора Лученко — раскрытая книга. Она ее читает и делает выводы. Да?
— Примерно… Пока ты ходила за тортом, я поговорила с твоими подчиненными и выяснила вот что. Для фотографа ты создала идеальные условия, поскольку при агентстве есть своя фотостудия. Купила ему аппаратуры на сумасшедшие деньги. Дима благодаря тебе получает серьезные заказы, поэтому с ним все понятно. Девочка Юля лепит свою жизнь с тебя, ты для нее кумир, образец для подражания, она кем только не побывала — и курьером, и рекламным агентом, и секретарем-референтом. Ты дала ей интересную и хорошо оплачиваемую работу, она поступила в институт и многие свои курсовые делает с твоей помощью. Девочка за тобой готова босиком идти по битому стеклу до Сахалина. Так что с Юлей тоже все ясно. И наконец Жора. Здесь пришлось поработать чуть глубже, поскольку он не так прост, как кажется. Ты пригласила его к себе, по сути, изменив направление его деятельности. Он был журналистом в одном деловом журнале, работа не пыльная, по деньгам вместе с гонорарами получалось прилично, но он почему-то откликнулся на твое предложение и перешел на должность пиарщика, при этом финансово даже слегка проиграл. Тем не менее уходить от тебя он не собирается, более того, с твоим агентством связывает планы на будущее.
— Почему? — спросил Александр.
— Потому же, Саша, почему ты находишься рядом с Дашей. — Вера с улыбкой смотрела в глаза Дашиного друга.
— Но я люблю Дашуню, и потом, нас объединяет интересная работа, я все-таки арт-директор агентства. При чем здесь Жорка?
— Дело в том, что он тоже влюблен в Дарью, хотя и безответно.
— У нас разница в четыре года, Веруня, ты что? — Даша вскочила и снова кинулась за сигаретами.
— Подчиненные иногда влюбляются в своих начальниц, даже если те старше. Ты не знала? В данном случае для нас не важна никакая сторона этой медали, кроме одной, — влюбленный человек не станет делать плохо тому, кого он любит.
— Вот тут я не согласен, — заявил Александр, — я могу привести сто примеров, когда любовь перерождается в тихую ненависть. А от ненависти один шаг до предательства. Ты разве не встречала в своей практике, когда подставляют именно самые преданные, самые друзья-передрузья?
— Ты прав, но не в данном случае.
