ведь он был уже взрослой семилетней собакой. Верино отчаяние передалось псу. Поскулив немного, спаниель запрыгнул на диван и лег, положил красивую голову на лапы и не сводил умного взгляда с плачущей женщины, дожидаясь, пока она успокоится.
Она кое-как пришла в себя, но почти физически испытывала ощущение шокового удара. Когда все правильные мысли, ориентировка в пространстве куда-то пропадают и нужно время или огромное усилие, чтобы очнуться. Все тело болело. Как врач-психотерапевт, она отлично знала о таких состояниях, но все, что она говорила обычно своим пациентам, сейчас, обращенное к себе, не помогало.
Срочно нужно противоядие. С кем-то близким поговорить, излить душу, выплеснуться. Лидка!.. Ближайшая подруга. Она же работает с Антоном в одном театре.
Вера вскочила, и Пай тоже вскочил, глядя на нее.
Мчаться в театр? Искать ее на репетициях? Нет… Там убили Антона. Милиционеры, наверное, ходят и выспрашивают. Задают свои дурацкие вопросы. Нарисовали, может быть, меловой контур на полу. Не хочется этого видеть. Лучше позвонить.
Гудки, гудки, сколько можно ждать? Наконец-то Завьялова ответила.
— Лидочка, какой ужас… Ты уже все знаешь? — сказала Вера. — Я ничего не понимаю. Можно с тобой погово…
— Нельзя! — Лида так рявкнула в трубку, что Вера вздрогнула. — Она не понимает, видите ли! Ты! Ты!!!
Артистка задохнулась.
— Он был мой, понимаешь?! Моя последняя любовь! Аты его у меня забрала! Ну конечно, мы все из себя такие крутые: доктор, экстрасенс, красотка, умница! Гипнотезерша, блин!.. Ну вот кто ты после этого?! И видишь, чем все закончилось?! Если бы не ты…
Вера молчала в абсолютном шоке. Она что, серьезно? При чем тут какая-то идиотская ревность, когда человека убили?!
— Короче, я тебя больше знать не хочу. И ты мне не подруга. Ты никто, и звать тебя никак! Не звони мне больше. — В трубке загудели короткие сигналы.
Лученко села, закрыла глаза. Понятно. Как это в ее духе!.. Лидка Завьялова — женщина незаурядная, отличная актриса, с фигурой Моники Белуччи, но характером Джека Николсона. В хитрости, змеином коварстве и очаровании садового колокольчика с ней мало кто мог сравниться. К тому же еще жадность к разнообразным удовольствиям и мужчинам… Ни один мачо в радиусе километра не мог принадлежать никому, кроме нее. У них с Антоном уже что-то было еще до его знакомства с Верой, конечно. И она просто дико приревновала к подруге… Еще тогда, в театре, начала злиться, но кто же знал, что до такой степени… Нет, это все ерунда, мусор, нельзя об этом, несопоставимо с такой бедой, когда человек умер…
Есть еще Дашка, Дарья Сотникова, хозяйка рекламного агентства, тоже близкая и задушевная подруга уже много лет. Это она недавно организовала Вере выгодный заработок — уговорила ее подключиться к решению проблем депутата, которого продвигало ее рекламное агентство.
— Убьешь двух зайцев, Верунчик! — утверждала она. — И денег заработаешь, и мне очень поможешь. У этого олигарха какие-то проблемы с одним из его бизнесов, мистика или что-то такое, психологическое. На строительстве торгового центра… Ты ведь справишься, правда? Ну что тебе стоит!.. Ради меня. Где я еще найду такого специалиста? А он мне это зачтет. Это очень жесткий клиент, камень по сравнению с ним — просто кусок масла…
Вера набрала номер Даши. Занято. Еще раз, еще… Нет, надо ехать. Терпения нет ждать, пока по горло занятая подруга соизволит освободиться. Вызвать такси — на метро долго и вообще холодно — и вытащить Дашку в кафе напротив. Просто ужас как хочется поговорить…
Она отпустила такси и вбежала по ступенькам в холл, открыла дверь и попала на ресепшн.
— Юлечка, здравствуйте. Мне нужна Дарья Николаевна. Срочно, пожалуйста! — сказала Вера, топая каблуками, чтобы стряхнуть снег.
— Здравствуйте, Вера Алексеевна… — ответила Юля Папернюк, менеджер по работе с клиентами.
Она была похожа на сдобную булочку с изюмом, вся состояла из ямочек на щеках и подбородке, улыбок и радостного блеска глаз. Однако сейчас она почему-то не улыбалась, только кивнула и, выйдя из-за стола, прошла в кабинет Сотниковой. Вернувшись, качнула головой, приглашая Веру зайти. При этом ее мелированные кудри дрогнули, словно ветви на кустике.
Даша Веру испугала. Подруга сидела черная, непохожая на себя.
— У тебя есть совесть вот так ко мне вламываться? — тихо сказала она. — После того, как ты меня предала?
— Я? Предала?!
— А как это называется, когда ты бросила меня один на один с этим воротилой? Ты что, не знаешь, что сильные мира сего не прощают, если наемный работник подводит?
— Но…
— Ты пообещала мне, что сделаешь для него эту работу. Ты пообещала ему, что разберешься с мистикой на стройке. И он достроит свой торгово-развлекательный комплекс, небоскреб этот, к концу первого квартала. А ты?
— Я не…
— Ты начала, а потом отказалась работать. Мало того что ты кинула его, это твои проблемы. Ты, может, его не боишься… Но зато подставила меня. Теперь мое агентство не получит оговоренных денег. Он просто не даст, и никакой хозяйственный суд его не заставит. Забыла, в какой стране мы живем?
Вера замолчала. Она уже все поняла, и ей было жаль Дашу. Но кто пожалеет ее саму?..
— Теперь он меня точно разорит, — монотонным речитативом продолжала Сотникова, — ребята не получат зарплаты сейчас и останутся вообще без работы потом. Это тебе не то украденное кольцо стоимостью триста тысяч, с которым ты разобралась недавно… Он нас не просто раздавит и не заметит — мы теперь больше не сможем найти работу. И все из-за тебя. По-твоему, это не называется предательством?
— Да погоди! Этот развлекательный комплекс…
— Меня не интересуют нравственность, законность и прочие лузерские соображения. Ты меня предала, и я больше… — Даша сглотнула и с трудом закончила фразу: — Больше не хочу тебя видеть.
Она сломала карандаш, который все время вертела в руке, и выбежала из кабинета.
Вера медленно вышла на улицу. Обычно она, теплокровное существо, страдала от холода, но сейчас о нем забыла. Она стояла в расстегнутой шубке и не знала, что делать, куда идти. Непослушной рукой выкопала из сумочки телефонную трубку. Не хотелось звонить Андрею, непонятно, какое отношение он имеет к трагедии, и вообще… Но это единственный человек, который никогда не бросал Веру в беде. Дочь за границей, отдыхает с мужем в Эмиратах. Больше звонить некому.
— К сожалению, отсутствует связь с вашим абонентом, — произнес в трубке вкрадчивый автоматический голос. — Перезвоните ему, пожалуйста, позже.
Ну вот и все. Вера осталась совсем одна…
Вдруг завибрировал телефон. «Андрей!..» — обрадовалась Вера.
Но это был олигарх.
— Вера Алексеевна, время истекает. Не передумали? Ведь пожалеете о своем упрямстве, — сказал он спокойно, буднично. Так, словно она отказалась от чашечки кофе. — Очень скоро пожалеете, поверьте. Вы еще можете передумать и выполнить свое обещание… То есть помочь мне привести в порядок мозги строителей торгово-развлекательного центра. Даю вам время, ну, скажем, до обеда. И так уже несколько дней прошло.
Вера молчала, замолчал на мгновение и абонент.
— А когда время закончится, — сказал он без малейшей угрозы в голосе, очень равнодушно, даже лениво, — будет плохо.
Вера спустилась в метро. Ее толкали, обгоняли. Она никого не видела.
Впрочем, не в первый раз вокруг врача Веры Алексеевны Лученко сгущаются такие абсурдные истории. Она уже успела привыкнуть к тому, что обычно загадки находят ее в большом количестве.
Более того, Вера могла признаться себе честно: если бы они не находились, она бы искала их сама.
